— Служу Отечеству, — задумчиво отозвался Нечаев, после чего отпил коньяка и продолжил свой рассказ. — Итак, я объездил нескольких предполагаемых союзников. Увы, но все они решили прибегнуть к весьма недальновидной тактике выжидания. Сильнейшие подземные толчки фиксируются на территории нашей Империи, так что ни у кого не возникает ни малейших сомнений, где именно объявится Великий Полоз.
— И все решили наблюдать? — Дарья нахмурилась.
— Именно, — кивнул Нечаев. — Но не могу никого судить. Возможно, будь я на их месте, поступил бы также, чтобы узнать о слабых местах противника ценой чужой крови. В любом случае, сотрудничать согласился лишь Наполеон. Мы условились о встрече двух императоров, которая, как вы сами знаете, пошла совсем не по плану.
— Поделитесь подробностями? — наблюдая за тем, с каким удовольствием гость уменьшает мои запасы алкоголя, я налил коньяка и себе.
— Конечно, — без особого энтузиазма отозвался Нечаев. — Как только договоренность о встрече была достигнута, я должен был отправиться на Родину. Но решил немного задержаться и погулять по улицам Парижа. Несмотря ни на что, знаете ли, люблю этот город.
— При всем уважении, Петр, вы не похожи на ценителя архитектуры, — я предложил гостю сигару, но тот, после недолгих раздумий, отказался.
— Это так, — не стал спорить Нечаев. — В силу профессии меня куда больше интересуют люди. И вот они-то показались мне не такими, какими я привык наблюдать их на улочках этого города. Мне приходилось бывать в Париже более десятка раз, поэтому разница в поведении обывателей сразу же бросилась в глаза.
— Сейчас идет война, — предположила Дарья. — Возможно, она повлияла на людей.
— Я так и подумал, — судя по выражению лица, Нечаев не иронизировал. — Но решил проверить, чтобы разом отмести все подозрения. Я разослал своих людей с поручениями, а сам принялся прогуливаться вдоль Сены. Набережная особенно красива в это время года, хотя и не идет ни в какое сравнение с видами Петербурга. Но, увы, мне постоянно мешали наслаждаться видами. Не подумайте, во Франции хватает вежливых людей, но чтобы со мной здоровался каждый встречный — это нонсенс.
Я слушал Нечаева очень внимательно, а он, казалось бы, специально ходил вокруг да около, словно тянул время. Это не было похоже на главу тайной канцелярии. Когда Петр вновь надолго замолчал, я решил расставить все точки над «i» и громко позвал:
— Злата.
Глава Тайной канцелярии рассеянно моргнул и вопросительно посмотрел на меня. К нему присоединилась и Дарья, но я никак не прокомментировал свои действия.
К моему удивлению, дочь Великого Полоза откликнулась довольно быстро и уже спустя пару десятков секунд вошла в комнату. Ее золотые волосы все еще оставались влажными после купания, а взгляд темных глаз был сонным.
— В чем дело? — не обращая внимания на гостя, спросила девушка.
— Не могла бы ты коснуться Петра и сказать, человек ли он? — будничным тоном поинтересовался я.
— Мне и касаться не нужно, — отозвалась Злата, но все же дотронулась кончиками пальцев до лба гостя. — Он человек.
— И что же заставило вас во мне усомниться? — голос Нечаева не выражал ни обиды, ни озадаченности, скорее любопытство.
— Ваша, простите, заторможенность, — прямо ответил я. — Вы сами на себя не похожи.
— Это из-за обезболивающего, — запустив руку под полу пиджака, Петр достал оттуда небольшой пузырек с пилюлями. — Доктор Ланский прописал. Без этих таблеток я не добрался бы до вас. Они отлично снимают боль и усталость, но немного туманят сознание.
— Особенно, если запивать их коньяком, — Дарья решительным шагом подошла к Нечаеву и аккуратно, но безапелляционно, забрала у него бокал. — Это может вас убить.
— В моей жизни много того, что может меня убить, — улыбнулся Нечаев. — Но это не повод отказываться от хорошего коньяка.
— А чем он так хорош? — насторожилась Злата, после чего взяла у Дарьи бокал и залпом осушила его, сразу проглотив все до капли.
Всего один краткий миг лицо змейки все еще хранило выражение нетерпения и любопытства, после чего ее рот приоткрылся, а черные глаза округлились. Дочь Великого Полоза поморщилась, затрясла головой и часто задышала.
— Как вы это пьете⁈ — прохрипела она.
— С удовольствием, — я с трудом сдержал улыбку.
— Как можно получать удовольствием от этого⁈ — на глазах Златы выступили слезы, бледные обычно щеки раскраснелись. Она хватала воздух широко открытым ртом и трясла перед ним ладонями.
— Заешь пирожным, — предложил я.
Когда речь шла о сладком, дважды повторять для Златы не приходилось. Секунда, и ее уже не оказалось в гостиной.
— Вы проницательны и наблюдательны, Михаил, — нарушил воцарившуюся тишину Нечаев. — Весьма полезные качества.
— Благодарю, — чтобы не искушать гостя, я отставил бокал с коньяком в сторону так, чтобы его скрывала стопка книг на низком столике. — Мне показалось, что со стороны полозов было бы весьма дальновидно создать вашу копию и внедрить ее в наше общество путем героического спасения Императора.
— Не только вам так показалось, — скупо улыбнулся Нечаев. — Полозы задумали ровно то же, что вы сейчас и озвучили. Когда мои люди не вернулись в назначенный срок, я понял, что сомнения терзали меня не просто так. Наша ячейка во Франции оказалась раскрыта и заменена копиями. Те, кому я доверял, не позволили мне спешно покинуть столицу Франции. Меня схватили, обезоружили и бросили в подземелье. Это был мой просчет…
— Я правильно поняла, — осторожно начала Дарья, — ваш просчет в том, что вы доверяли своим людям?
— Да, — без толики сомнений отозвался Нечаев. — Я спешил и действовал опрометчиво, за что и поплатился. Доверие всегда было непозволительной роскошью, а сейчас это ощущается особенно остро.
— Но как же жить, если никому не верить? — Дарья подошла ко мне и положила руки на мои плечи.
— Долго, но не столь счастливо, как хотелось бы, — улыбка Нечаева вышла горькой. — В мире полно предателей и лжецов, а теперь к ним присоединились и копии. К счастью, наши ученые уже почти закончили разработку препарата на основе крови Златы. Он позволит простым людям различать клонов.
— Каким образом? — оживился я.
— Субстанция напоминает гель, — пояснил Петр, — можно намазать им ладонь и, скажем, пожать руку тому, в чьей, скажем так, оригинальности, следует убедиться. У созданных полозами копий возникает сильная аллергическая реакция, так что они выдадут себя.
— Или смогут приспособиться.
— В этом нет сомнений, — оказывается, Нечаев разделял мои опасения касательно новой разработки. — Но это займет у них какое-то время, так что часть копий будут раскрыты. Это заставит их снизить скорость внедрения в наше общество.
— Уже лучше, чем ничего, — согласился я.
Нечаев кивнул и продолжил:
— Итак, после того, как меня бросили в катакомбы под Парижем, мне удалось сбежать. Пришлось вдоволь побродить по подземельям, прежде чем получилось выбраться на поверхность. Кстати, в одном из подземных залов я смог… — Нечаев задумался, подбирая нужные слова, — взглянуть на себя со стороны, — он снова улыбнулся и спросил. — Вам когда-нибудь не нравилось собственное отражение?
— Они закончили вашу копию, — я понял, к чему он ведет.
— Да. При задержании вырезали кусок мяса из моего плеча и сделали копию всего за пару дней. — В голосе Петра зазвенела сталь. — Это быстрее, чем обычно. И, что примечательно, тварь не уступала мне ни в чем. Большинство моих ран — ее рук дело. Причем не только физических, — Нечаев помрачнел.
— Не только? — Дарья зябко поежилась.
— Я душил сам себя и смотрел, как в моих же глазах угасает жизнь, — поморщился Нечаев. — Поганое зрелище, знаете ли.
— Не сомневаюсь, — от услышанного даже мне стало немного не по себе.
— А представьте, если полозы пойдут дальше? Что если против наших солдат в бой пойдут не их отражения, а их жен, детей… матерей? — пальцы на здоровой руке Нечаева сжались в кулак.
