Игорь стоял, не сдвинувшись с места.
Ярослава снова подняла руку, дуло пистоля указало на Северина.
Игорь медленно сделал шесть шагов. Она внимательно разглядела его. Скривилась брезгливо.
– Твои глаза пусты.
Игорь молчал.
– Отвечай, – ее голос вздрогнул. – Где Максим?
– Его нет среди мира людей.
Он уклонился от прямого ответа.
– Где Максим?!
На бледных щеках Ярославы проступил румянец, как от лихорадки. Ее почтальон смотрел на Северина.
– Странно, что ты нашла дуба Святослава и не нашла Максима, – ответил Игорь. – Я убил его через пару миль в лесу. Не могу утверждать, что смерть была быстрой и безболезненной.
Он врал, намеренно дразнил ее. Зачем?
Показалось, что Ярослав сейчас выстрелит. Рука с пистолетом задрожала, Северин зажмурился, но женщина овладела собой.
— Когда-то ты видел сыновей моих на руках и даровал им игрушки... А потом собственноручно убил. Ты смотрел им в глаза, Игорь? – она начала говорить тихо, но сорвалась на крик. – Что ты при этом чувствовал?
Игорь молчал. На его челюстях играли желваки.
- Урод! Упиваешься ненавистью, провозгласив убийство смыслом жизни! Ладен убить даже собственного крестника! Твои руки в крови невинных...
Отец сделал то, чего Северин никогда не видел и чего ждал меньше всего – улыбнулся. Его улыбка была скупой и некрасивой, как звериный вышир.
Он медленно скинул сапоги.
— Проклятый убийца! Зовешь ренегатами других, когда сам стал чудовищем! Ты не человек, – кричала Ярослава. — Бешеный зверь, желающий только смерти! Твой список не окончится никогда! Ведь иначе ты не будешь иметь смысл существовать...
Игорь расстегнул скобы и откинул черес. Медленно, словно неохотно, сбросил опанчу и рубашку. Его жилистый торс кружили многочисленные шрамы.
– Но я закончу все сейчас. Хотя ценой собственной жизни. Ты его все равно уничтожил. Я твоя смерть!
Она перевела почтальон, почти не целясь, и грянул выстрел.
Игорь упал, а женщина бросилась вперед, срывая плащ и растирая кровь на губах. Под плащом она была без одежды, в прыжке линии ее тела изменились, утончались, обросли мехом. На землю вскочила серая серая волчица.
На нее бросился большой черный волк с белым холкой. Левая передняя лапа приподняла его, атака получилась неуклюжей. Волчица уклонилась, волк восстановил равновесие, щелкнул клыками. Хищники выросли, зарычали, закружились по кругу.
Ранение мешало волку, отвлекало внимание и сковывало движения. Он был больше и крепче соперницы, но не успевал за ее скоростью. Волчица напрыгивала, рвала, рвала и молниеносно отступала, не давая никакого шанса для контратаки.
Внимание Северина отвлекло блеск луча на ноже отца, лежавшего неподалеку. Молодой человек осторожно вытянул ногу... Далеко. Тогда он завалился на бок и пополз дождевым червем.
Волк зарычал, попытался напасть, но из-за раненой лапы его атаки не представляли угрозы. Он напомнил хромой призрак и каждое нападение возвращалось пропущенным ударом.
Затерпевшие ледяные руки не держали нож. Он даже пальцы сжать не мог! Северин зажал рукоять ножа между пятками, лезвием вверх, и начал пилить веревку между запястьями.
Вынужденный постоянно обороняться, волк волчком вертелся на месте, постоянно огрызался, но волчица вела это сражение, не теряя инициативы ни на мгновение. Она яростно рычала, а черный мех проникал кровью.
Веревки подвергались медленно. Слабость от нервного истощения, отсутствующего питания и долгого обездвижения сказывались. Северин мог бы перерезать эти путы гораздо быстрее, если... Если бы.
Кровь капала на траву, смешивалась с росой. Когти выдирали грудки сырой земли. Волк тяжело проглатывал воздух и старался уклоняться, постоянно отступая. Он не успевал: волчица настаивала без остановки, ее писок был вымазан его кровью. Волк слаб на глазах.
Веревка затрещала.
Волчица напала, волк отпрыгнул, но раненая лапа не выдержала. Он неуклюже простерся на животе, открыв холку для роковой атаки. Волчица бросилась вперед.
Веревка разорвалась. Северин пошевелил пальцами, медленно растер болезненные синяки на запястьях. В некоторых местах кожа воспламенилась и начала нарывать.
Вдруг волк рванул навстречу. Через мгновение глаза волчицы наполнились осознанием коварного приема, она попыталась увернуться, но было слишком поздно – она летела прямо в ловушку. Клыки вгрызлись в серую шею.
Северин охнул.
Тело волчицы упало, завизжало, щелкнуло лапами, пытаясь отбросить врага. Но клыки держали крепко. Ее лапы беспомощно срывали траву и разбрасывали землю вокруг, затем движения замедлились, дергались беспомощно и беспорядочно, с глотки донеслось скомление. Волк дернул пастью несколько раз, затем несколько шагов протянул соперницу за шею, пока ее квиление не умолкло.
Северин обалдел. Тело Ярославы задрожало, разозлилось, началось последнее превращение.
Игорь Чернововк убил много людей, чтобы проиграть в битве один на один. Он охотился годами и никто не отдавал своей жизни без ожесточенного боя. Ярослава, вероятно, стала одним из его самых сложных испытаний, но даже несмотря на ранения опыт и взвешенность возобладали над материнским отчаянием и жаждой мести.
Игорь Чернововк всегда побеждал.
В отличие от бездаря-сына. Сейчас отец перевернется и произнесет колючую фразу.
Волк оторвался от растерзанной женской шеи и медленно развернулся к юноше. Зрелище было ужасающее: черный призрак, мех дыбом, вымащенная кровью пасть. Багровые глаза неуклюже смотрели на Северина.
От этой точки зрения стало жутко. Страшнее, чем когда Яра Вдовиченко приставила пистолета ко лбу. Теперь ее волосы сломанным веером распались по траве, а ее кровь стекала по волчьей пасти.
Багровые глаза смотрели неловко. Что-то было не так.
– Отец, – робко произнес Северин.
Горячая кровь дымилась в воздухе. Волк, не отрывая взгляда от юноши, опустил морду к земле. Напряг мышцы, прижал уши к голове.
– Отец, – повторил Северин громче, чувствуя, как затряслись ноги.
В ответ послышалось рычание. Волк несколько раз хлестнул по бокам хвостом. Он готовился к нападению.
- Отец! — крикнул Северин отчаянно.
Волк бросился на него.
«Это страшное, искалеченное чудовище, в основах которого тлеет человеческое сознание. Она пытается заглушить ее, охотясь на людей, упиваясь их жизнями. Страшное чудовище, в котором нужно видеть только опасного врага, а не бывшего брата. Его нужно убить ради него самого».
Волк прыгнул.
Сейчас Игорь убьет его и исчезнет в чаще, чтобы продолжить охоту на людей, но теперь без списка. Теперь...
Рука Северина, до сих пор державшая отцовского ножа, подалась вперед, сама, без приказа, как тренировалась делать тысячи раз. Он смотрел, серебристой рыбиной лезвие срывается в полет и ныряет острием хищнику между грудью.
Передние лапы ударили Северина в плечи, повалили на землю. Он забился спиной, схватил волка за шею и сжал ее. Волк несколько раз яростно дернулся и ослабленные пленом руки соскочили. Волк замер с разинутой пастью. На лицо упала теплая слюна. Вот и все, подумал Северин.
Взгляд встретился с багровыми глазами. Глаза моргнули.
Северин почувствовал, что на него струится кровь из-под серебряного ножа. Тяжелое тело волка размякло и безвольно свалилось набок.
Горячая кровь.
- Отец! — закричал Северин, встав на колени.
Волчье тело пошло волнами, налилось новой формой, с хрустом выросло. Мех треснул, конечности стремительно превратились в человеческие. Кожу покрывали многочисленные раны.
Игорь проглотил воздух, словно после глубокого ныряния, и открыл глаза. Собственные глаза.
О чем думает человек в последние секунды? Боится? Сожалеет? Молится? Вспоминает лучшие мгновения? Подводит итоги? Влечет надежду? Пытается отвлечь неотвратимое?
Секунды, которых раньше не замечал, превращаются в драгоценное сокровище. Смерть, казавшаяся призрачной на далеком горизонте, вдруг стоит перед тобой.
