– Вирус будет внутри этого блока. – Разъяснил “Нокс”. – Шифрование трёхслойное, кодировка аутентична внутреннему стандарту станции. Их центральный узел примет его как норму.
– А потом? – спросил Кирилл. Тут же на следующей голограмме вспыхнула структура. Центральный ядро… Линии связи… Ячейки управления и узлы резервного контроля…
– Затем вирус “проснётся”. – Ответил “Нокс”. – И перехватит коммуникационные каналы. Сначала – киборгов, саму станцию. Оборонительные бастионы и станции. Затем – турели. Затем – щиты. Затем – саму станцию.
Кирилл хмыкнул.
– То есть… они сами себя отдадут мне в руки?
– Именно.
При этих словах Кирилл коротко усмехнулся. Не злорадно – нет. Это была та улыбка, которая появляется у человека, наконец нашедшего ответ.
– Ты понимаешь, – произнёс он, – что это не просто “ответный удар”? Если этот тип смог послать по мою душу такую группу… если он смог купить или создать киборгов такой мощности… он будет идти до конца. Пока не добьёт.
– Подтверждаю, – бесстрастно сказал “Нокс”. – Вероятность повторного нападения – выше девяносто девяти процентов. Вмешательство необходимо. Иначе вы будете вынуждены уходить от преследования всю оставшуюся жизнь.
Кирилл глубоко вдохнул. Он и сам это понимал. Вот только его противник не учёл того, что Кирилл был не из тех, кто вечно бегает. Перед ним на экране всплыла модель того самого места, “тупиковой” системы, где скрывалась станция того, кто послал по его душу убийц. Скан-карта была неполной – но даже она показывала уровень защиты, который не позволил бы приблизиться на обычных средствах.
Мощные поля защиты. Автономные турели. Четыре полностью автономные боевые станции. Минные массивы. Зоны перехвата. Казармы киборгов. И центральная матрица, которая считала себя неприкосновенной.
Кирилл провёл пальцем по пустому пространству над картой. И красные линии вспыхнули. Как нити паутины, в центре которой находился объект, который виделся ему как ядовитый паук… Это и была та самая станция, что сейчас интересовала парня.
– Вот сюда… – он замедлил движение, – …мы и впустим вирус.
ИИ подтвердил:
– Пакет будет отправлен в момент, когда система получит стандартный запрос идентификации корвета.
– “Виритус”, – сказал Кирилл, – их же собственный корабль. Они сами его впустят.
– Разумеется.
Он задумчиво наклонился над панелью, внимательно проверяя последние параметры. Вирус был идеален. Он был создан не для разрушения, а именно для контроля. Он не просто глушил. Он заменял команды систем защиты своими. И тогда те самые киборги, что защищали эту систему, станут его марионетками. Оборона… Также перейдёт на его сторону. А станция… Она интересовала Кирилла именно тем, что можно было найти по всей этой защитой. И тогда тот самый мерзавец, кто послал против него убийц, проиграет без шанса на ответ.
– Идём дальше, “Нокс”, – тихо сказал Кирилл, – пора вернуть “подарок”.
В голосе его не было ни злости, ни мстительности. Только холодная, уверенная решимость. Сейчас они планировали не месть. Они планировали – неизбежное. И Фронтир снова собирался стать свидетелем того, как одна тень сожрёт другую.
…………
Спустя неделю, и десяток парных переходов через гиперпространство, корвет “Виритус” некоторое время был пристыкован к борту “Рассекателя” словно рыба – прилипала у брюха ещё более крупного хищника. Его глянцевые панели теперь были освобождены от всей маскирующей мишуры. “Нокс” вывел даже “излишние” следы нагара, восстановил внешнее покрытие и стер любые признаки постороннего вмешательства. Теперь корабль выглядел идеальным. И теперь он был именно таким, каким его ждали увидеть там, где он и должен был оказаться. Экипаж из киборгов уже был внутри. Не живые люди. И не те оригинальные киборги, что когда-то подчинялись Велесу Таалу.
А перепрограммированные экземпляры, находящиеся полностью под контролем Кирилла. Их ядра не были заменены на новые, а просто подкорректированные и синхронизированные с “Рассекателем” и “Ноксом”. Но внешние сигнатуры остались неизменными – тонкие, едва различимые цифровые “отпечатки”, которые станция Таала обязательно проверит.
Кирилл стоял тактическом зале своего корабля, опершись руками о поручень. На транслируемом голограмме ему было видно, как технические манипуляторы закрывают внешний шлюз корвета, подсоединяя его к буксировочным направляющим.
– “Нокс”, готовность? – спросил он.
– Корвет полностью автономен. Киборги активны. Все секвенции вируса заархивированы и находятся на уровне нейронной памяти капитана. – Ответил ИИ “Рассекателя” спокойным, математически точным голосом. – Он передаст их системе станции автоматически, как только завершит стандартный протокол входа.
Кирилл коротко кивнул. Всё было продумано. Всё – идеально. Стандартный протокол корвета при входе в защищённую систему состоял из трёх этапов. Считывание сигнатуры капитана – его личная биометрия и цифровая матрица идентификации… Передача пакета отчётов – тот самый, в котором прятался вирус… Синхронизация с матрицей станции… И вот именно на третьем этапе вирус должен был проснуться. Но внешне – для всех наблюдателей – всё будет выглядеть как нормальная работа системы.
Эта хитрость была ключевой. Станция Таала считала себя неприступной. Она перепроверяла пакеты, перетасовывала ключи, дублировала сигнатуры, обращалась к кластерным зеркалам. Но если сам доверенный капитан приносил обновление? Если его личный код означал на языке станции “самый высокий уровень допуска”? Тогда не было никакой проверки. “Окно доверия” открывалось автоматически. Именно к этому окну Нокс и подогнал вирус. Тот должен был не ломать систему – а встроиться в неё, используя её собственные руки.
– Начинаем вылет. – Сказал Кирилл.
Затворы вздрогнули. “Виритус” плавно, и беззвучно оторвался от креплений, вспыхивая тонкими линиями силовых полей на корпусе. Кирилл смотрел, как корабль выскальзывает в вакуум. Как его двигатели разгораются мягким голубым свечением. Как он исчезает в распахнувшемся перед ним радужном окне гиперперехода.
И в тот момент у Кирилла не было ни тени сомнения. Он отправлял назад оружие, замаскированное под “своё”. И это оружие собиралось открыть ему проход в сердце врага. Спустя шесть минут “Нокс” сообщил:
– “Виритус” вошёл в переход. Примерное время до прибытия в промежуточную систему – восемь часов сорок три минуты.
Кирилл медленно выдохнул.
– Хорошо. Готовим “Рассекатель”. Переход совершим только после подтверждающего сигнала.
– Разумный подход. – Согласился “Нокс”. – Уровень риска минимален.
Кирилл усмехнулся.
– “Минимален” – когда система обороны, рассчитанная на уничтожение флотов, работает пока на врага.
– Только пока… – Поправил ИИ. – Но это поправимо. Она лишена того, что вы называете “человеческим фактором”. Но и это не делает её абсолютной.
Кирилл медленно провёл рукой по панели управления, вызывая схему “Рассекателя”. Его корабль – не просто машина. Это был стальной зверь, опутанный магическими контурными линиями, усиленный технологическими решениями, которые не использовал больше никто во Фронтире. Он умел быть опасным. Пробивать защиту. Проникать в такие зоны, куда другие корабли не попадают. Так как просто выпадали в небытие. Но даже он не мог войти в систему, где всё выстроено против незваных гостей. Действительно не мог… Пока что…
А вот когда вирус откроет внутренние окна, когда система отключит турели, когда киборги Таала повернут оружие против своих… Тогда “Рассекатель” войдёт. И войдёт как хозяин.
Задумавшись об этом, Кирилл сел в командное кресло и закрыл глаза. В его сознании вспыхнул маршрут. Планы. Переходы. А главное то, что его ждёт впереди. Станция… Набитая сокровищами… Технологиями… И, главное, с тем самым артефактом, что так заинтересовал самого Кирилла. И который банально пылился у этого Таала на полке, как какой-то обломок древней технологии.
– Сигнал будет? – Тихо спросил Кирилл.
