Конунг стал серьёзным, хотя его глаза, итак, не улыбались ни разу за разговор:
— Я не сражаюсь до первой крови.
Настала моя очередь пожимать плечами:
— Ты очень силён. Но Тур сильнее. Если мы сразимся до смерти, магия разума тебе не поможет.
Увидев проскользнувшее в его глазах удивление, я перевернул пузатую кружку в своих руках демонстрируя её покрытое рунами дно:
— Ничего божественного. Всего лишь рунный рисунок. Активировав его, я рассмотрел тебя в мельчайших подробностях.
Это было враньём лишь отчасти. Рисунок и вправду работал. Но не для того, чтобы рассмотреть конунга и узнать его сильные и слабые стороны. А для оправдания перед системой самого обладания этим знанием.
— Ты угрожаешь мне?
Я покачал головой:
— В этом нет нужды, ты достаточно умён чтобы понимать, просто так подобные слова не произносят. А я произнёс, потому что могу себе это позволить. Но хочу ли? Вот настоящий вопрос.
Отставив кружку в сторону, я попросил:
— Не мешай моим планам. Мы не враги и нам не стоит ими становится. Пусть твои воины зачистят окраины и юго-западный район города. Они унесут с собой рассказы о славных драках и добычу. Тебя будут славить как конунга, пришедшего на помощь Вьёрновой пади, и мы оба окажемся в плюсе. Но остальную часть города должны зачистить мы сами.
Продолжая изучать меня взглядом, он спросил:
— Для чего тебе это?
Постучав пальцами по столу, я ответил:
— Оглянись вокруг. Половина моих карлов увечные калеки и этого не исправить целителям. Среди них раскол и только схватки с общим врагом помогут мне сплотить их в единое целое. Ты думаешь я не могу зачистить город или подвал полный проклятых тварей? Могу, но не делаю. Потому, что добыча привлечёт в обескровленный город авантюристов всех мастей, а они разнесут слухи о пустующем жилище, которое ярл Вьёрновой пади раздаёт многодетным семьям. Не мешай мне и очень скоро Вьёрнова падь станет прежней, а на твою территорию снова пойдут караваны полные шкур.
Разговор об экономике конунгу был интересен:
— Ты предлагаешь мне отказаться от части добычи ради быстрого восстановления рынка? Но если я зачищу город своим войском полностью он восстановиться куда быстрее.
— Шкуры добывают охотники. А обрабатывают скорняки. Зачем и тем, и другим, срываться с насиженных мест в разорённый город? Я обещаю тебе, что создам такие условия, при которых они захотят здесь работать, принося доход в обе казны. А ты в ответ, ограничишься юго-западным районом и окраинами.
Он взял кружку и отпил из неё мёда:
— Юго-восточный.
Поступающие со стороны Вьёрновой пади товары приносили конунгу стабильный доход. Налоговый сбор и плюсом к нему до сорока процентов сырья от всей массы шкур добытой в пограничных столице областях приходились именно на мой город. А спрос на это сырьё никогда не падал в свете того, что Сьётунхейм был городом колыбелью. В котором без конца появлялись свежие ходоки, для которых доспехи из железа были слишком дороги. Снижение трафика сырья, значительно поднимало цены, что было попросту не выгодно многочисленным ремесленникам, что так или иначе работали с кожей.
Зачисти конунг весь город он бы получил хорошую единовременную прибыль, но те прибыли, которые он получал с торговли, были куда как выше. При этом расслабляться всё равно не стоило. Существовал высокий риск банальной смены власти. Устранение моего аватара и последующая замена его на приближённого к конунгу карла.
Впрочем, хороших управленцев было не так чтобы много. Мало поставить на ключевую точку лояльного человека, так просто это не работает. Гораздо лучше, когда лояльность идёт в связке с эффективностью.
Я пожал плечами и сказал так, чтобы слышал только он:
— Без разницы. — А затем поднявшись в полный рост и воздев над головой кружку пенистого мёда, что есть сил хрипло гаркнул. — Пусть барды поют баллады Вальдиру! Защитнику Вьёрновой пади!
* * *
Наладить постоянную связь с железнорудной шахтой удалось к концу зимы. Серриса набила руку под руководством Шадората и птицы созданные некроманткой из мёртвых, пернатых тушек, курсировали туда-сюда с завидной периодичностью, по ночам доставляя послания.
Мой приказ был выполнен, люди распространяющие по округе слухи разосланы двойками в разных направлениях с чётким приказом не ввязываться в драки и сражения. Ликвик писал, что ему нужны рабочие для восстановления храма. И я обещал их дать. Похоже эльф стал настоящим фанатиком исцелившего его света, но я не видел в этом ничего плохого.
В конечном счёте могущественный жрец света обладает внушительным арсеналом молитв и заклятий, в том числе таких, которые способны снимать проклятья, от одного из которых всё ещё страдал мой аватар.
Войска конунга вошли в пригород и зачистили его за день, на следующие сутки после посещения крепости. Никто из них не осторожничал. Они маршировали по улицам плотным строем выманивая шумом тупых мертвецов. Рунознатцы и кудесники обрушивали на призраков ледяные копья и вминали в мёрзлую землю ударами сотканных из воздуха молотов, пока воины горланили грубые песни.
Для них всё это было шуткой. Шансом показать свою удаль. Они не застали безголового короля и его свиту. Не имели дела с высасывающей силы чумой и разносящими её тварями. Не сталкивались с промораживающей до самых костей бурей.
Иначе бы они не смеялись.
Битва шла громко и ходко. Тысяча вооружённых карлов не шутка, десятью хирдами они прошли северное полукольцо пригорода насквозь, а затем полезли мородёрить дома, пока всадники на баранах скакали туда-сюда в поисках очередной некротической твари.
Им не было нужды заботиться об осторожности. Они брали числом. Шумели нарочно чтобы выманить из города побольше существ всех мастей и уничтожить их. Конунг оказался достаточно умным чтобы заставить своих людей со всех сил колотить в барабаны и щиты, выманивая к себе максимальное число тварей.
Отнимая у нас ресурсы, конунг насмехался над моей попыткой урвать кусок пирога. Чувствовал себя победителем. Он не мог знать, что мне плевать на добычу. Казна Вьёрновой пади, итак, была полна, а ввиду резкого сокращения населения даже чрезмерно полна.
Главное, что фокус его внимания удалось перевести с моей личности на добычу. Он отправился в столицу довольным. Уводя с собой войско, славу и рассказы о моём городе.
Городе, в который вскоре пожалует масса разумных со всей округи.
Глава 23
Оттепель
Зима закончилась.
Боевой баран, серо-дымчатого окраса, нёс меня на спине, убаюкивая прямо в седле. За спокойный нрав, недюжинный показатель силы и грузоподъёмности, а также вот эту его манеру слегка покачивать седока, я назвал его Баюном.
Баюна поймали в окрестностях города и привели мне в подарок. Он был уже укрощён, не нуждался в обкатке и каким-то чудом пережил и снежную бурю и вторжение нежити. Возможно его отпустил добрый хозяин, желая спасти от несчастий. А может сам сбежал.
Истина была скрыта где-то глубоко в вирте и мне было плевать на неё.
Зверь был высок в холке и лишь самую малость уступал в своём росте лошади. Но вовсе не в этом была его главная сила. А в весе и крепкой голове, увенчанной рогами, на которые я лично нанёс руны.
В отличии от скакунов ездовой баран не мог переходить на галоп. Но зато он мог совершить очень резвый рывок, заканчивающийся таранным ударом. Что при его весе, крепости головы и копыт, могло закончиться для цели такого тарана преждевременной и не самой лёгкой смертью. И это, ещё не говоря о жёсткой и толстой шерсти, которая смягчала удары и не позволяла обычным стрелам проникать глубоко в тело.
За нами в гору катился караван. Немногочисленные выжившие ездовые звери, тащили телеги, гружённые разнообразным добром. В основном продуктами питания, крупами и солониной, которую было недостать в горах. Бандитам Вьёрна уже порядочно надоело сидеть на охране шахты. Несколько человек сбежали, кто-то погиб… зима была долгой и не щадила бандитов.
