В тридцать шестой раз шальная пуля попала Джавиду в голову. Он мгновенно рухнул. Кто-то из детей пронзительно закричал, но ненадолго – очередная пуля все прекратила.
К семьдесят восьмой попытке, он понял, что ему остается идти только вперед. К девяносто шестой он установил связь между движением пальца Улрича и хлопком. К сто четырнадцатой между прищуром его глаз и напряжением мышцы поверхностного сгибателя. Ему уже относительно легко удавалось уклониться от первых трех выстрелов. Но четвертый, а затем соответственно и пятый его неизменно настигали. А вот шестого не было. Вместо него револьвер выдавал осечку.
Да, Улрич и Рауб были удивлены. Дети вскрикивали от восторга, и иногда мелькало ошарашенное лицо Джавида, когда Игорь уверенным прыжком в кувырке уклонялся от третьей пули и вставал перед ним.
Увы, четвертая не давалась – он был уже слишком близко.
На сто сорок четвертой попытке он оступился на факеле – отполированная палка выскользнула из-под его ботинка примерно в пятнадцати метрах от Улрича. Голова непроизвольно вместе с корпусом дернулась вправо, и пуля чиркнула по оттопыренному уху, мгновенно залив кровью плечо.
Следующая пуля его убила, но Игорь понял, что делать дальше. Теперь факел служил ориентиром – наступая на него, он уклонялся вправо, следя за мышцами толстой руки и Улрич запоздало отправлял пулю в воздух. Всякий раз позади звенел металл.
После дьявольского уклонения от четвертого выстрела Улрич немного тормозил – на одну секунду, что позволяло Игорю взять правее. Угол становился уже слишком острым – Улричу приходилось делать шаг из-за Рауба, к тому же он явно нервничал. К седьмой попытке Игорь научился правильно перехватывать секиру, и пятая пуля отскочила в песок.
Улрич немного успокоился и даже наслаждался, глядя, что Игорь перестал двигаться, будто в него вселился дьявол, и теперь спокойно шел прямо на него. Он снова расплылся в улыбке и поднял револьвер с последним патроном.
Игорь подошел к нему вплотную и, не обращая внимания на тихий щелчок осечки в лицо, ударом снизу воткнул секиру Улричу между ног.
Тишину над площадью разорвал дикий вопль. Игорь дернул секиру на себя, чувствуя, как что-то влажное и теплое забрызгало его обнаженные ниже колен ноги.
Улрич падал на него. Игорь отступил, глядя как тот извивается в расползающейся кровавой луже, оглушая округу очистительным визгом. Он подумал о Лотте.
— Кто тебе помогает? — прозвучал рядом тоненький голосок.
Рауб не выглядел напуганным или ошарашенным. Его жуткое лицо оставалось таким же властным. Игорь только сейчас, находясь вблизи заметил, что над его страшными желтоватыми глазами имелись маленькие брови. Они были слегка приподняты от удивления. В остальном Рауб оставался таким же спокойным.
Игорь взмахнул секирой, удар болью отозвался в руке. Рауб закрылся своей длинной рукой, взметнувшейся с нечеловеческой скоростью. Проще попытаться рассечь камень или чугун. То из чего состоял Рауб, не было плотью, и Игорь понял, что настоящие проблемы только начинаются.
Правая рука Рауба как хлыст метнулась к нему. Длинные холодные пальцы стальным ошейником сомкнулись на шее. Игорь увидел, как минутная стрелка шагнула к 9:56.
* * *
Он начал привыкать к вспышкам боли. Она перестала его шокировать. Боль сводит с ума, если не знаешь ей конца.
Только на восьмой раз ему удалось повторить убийство Улрича и вновь оказаться перед Раубом, чтобы убедиться – удары секирой ему нипочем.
Он пробовал отступать, чтобы выиграть время. Тогда Рауб безо всякого разгона легко взлетал, хватал его и ломал ему шею.
Он бросал секиру и выхватывал из кармана шило, ему удалось даже нанести им удар, напомнивший удар по крышке тяжелого стола.
В очередной раз, когда Рауб схватил его за шею, Игорь даже улыбнулся. Тогда инспектор дернул его на себя, заслонив мир своим страшным лицом и спросил, обдавая запахом смолы:
— Сколько раз ты уже проделывал это? Сколько?!
Игорь поднял взгляд, ловя движение минутной стрелки на башенных часах.
Потом он вспомнил о последнем патроне в револьвере Улрича.
В первый раз ему не хватило скорости. Во второй он сумел подобрать револьвер рядом с агонизирующим Улричем, крутануть барабан и выстрелить. Пуля ушла в ворота часовой башни. В третий раз выстрел удался и даже неплохой – в левую часть груди Рауба, но… ничего не произошло. Рауб даже не моргнул. Только глухой звук, напомнивший ему стрельбу по березовым чуркам. Этот звук навел его на мысль. В следующий раз, думал он, глядя на башенные часы и чувствуя, как ломаются шейные позвонки.
* * *
Фальшфейеров в отличие от факелов, на площади валялось немного. Джавид с рассветом поручил Джулиске собрать их, но она нашла не все. Один лежал у основания столба, второй на полпути к часовой башне, но с неудачной левой стороны. Еще один валялся перед строем, но Джавид поднял его и сунул в карман. Он был ближе всех – уклоняясь от третьего выстрела Улрича, Игорь делал кувырок в его сторону.
К сожалению, это была как раз та версия, в которой Улрич сносил ему голову.
— Бастион! Встань в строй!
— Начинай! — крикнул Игорь, вальяжно покачивая секирой.
Легко, как будто наотмашь, отбив первую пулю, Игорь дернулся вправо – обманный маневр. Пролетевшая мимо пуля загудела, угодив в металлический щит на церкви.
Игорь уже перекатился в другую сторону, и вытянулся перед Джавидом.
— Простите, Джавид, — сказал он, выхватив фальшфейер из его нагрудного кармана. Через секунду, черные волосы Джавида взметнулись, из виска выплеснулась кровь. Его падения Игорь уже не видел. Он продолжал свой дьявольский поход.
Еще трижды пришлось ему наблюдать смерть Джавида, прежде чем он понял, где совершает ошибку.
Когда в четвертый раз Рауб схватил его за шею, Игорь, державший наготове фальшфейер, вспомнил, как преодолеть разницу в длине рук.
Он улыбнулся. Рауб нахмурился, дернул его на себя и зашипел в лицо:
— Сколько раз ты уже проделывал это? Сколько?!
— Намного больше, чем ты думаешь, — прохрипел Игорь, выхватывая кольцо.
Лицо Рауба мгновенно вспыхнуло красным пламенем. Казалось, будто его страшные глаза тоже излучают этот огонь, после того как Игорь воткнул полыхающий фальшфейер под его подбородок, но потом стало понятно: это не иллюзия, Рауб действительно горел.
Его треугольная голова воспламенилась как пропитанный бензином хворост, а через мгновение его целиком охватил огонь, как какую-то соломенную куклу. Он горел изнутри – из его рта и глазниц вырывались красные языки пламени.
Огонь с жадностью пожирал его. Рауб завизжал каким-то нечеловеческим ультразвуком, взлетел метра на четыре и упал, превратившись в стремительно тлеющую головешку, от которой через несколько секунд осталась только горстка пепла.
Игорь смотрел на останки инспекторов не в силах поверить, что это случилось.
Минутная стрелка над головой с отчетливым цоканьем шагнула к 9:57.
Позади кто-то захлопал в ладоши.
Игорь обернулся, неровный строй детей молча смотрел на него. Постепенно к одиноким хлопкам присоединились другие и, наконец, весь строй взорвался аплодисментами, а следом и ликующими криками, среди которых Игорь разобрал одну фразу: городской страж!
Он посмотрел дальше, на мертвую Лотту и в этот момент раздался оглушительный рев, как от извержения вулкана Кракатау. В небе появилась тень, но он не успел поднять голову – земля заходила ходуном, как от землетрясения. Камень размером с арбуз прилетел с неба, и с чудовищным треском пробил крышу церкви. Следом прилетел еще один, а за ним еще и вскоре падение камней стало походить на град. Бастион увидел, как тьма катится с горной гряды, но приглядевшись, понял, что она не спускается – она просто пожирает ее.
Детские ликующие крики перешли в крики ужаса. Все с визгом разбежались. Кто-то пробежал мимо него. Бастион увидел, что тьма давно уже хозяйничает в городе – она проглатывала постройки вдали за прачечной и неотступным фронтом приближалась к ним.
