Со мной особо не церемонятся, лица продемонстрировали — значит, в живых оставлять не планируют. Мастер Ормер, кажется, угадал основную причину моего страха, потому что хохотнул и почти по-отечески похлопал по запястью, пока еще свободному от проводков.
— Не переживайте так, милая. У нас же есть этот замечательный юноша, — он кивнул куда-то вправо. Я повернула голову и уставилась на замершего у дверей парня из команды Ладинье, который старательно смотрел в стену где-то над моей головой. Хоть он и оказался вовсе из противоположного лагеря, все же хоть какие-то нормы приличия ему были не чужды — пялиться на меня, полураздетую, стеснялся. На мне оставались, оказывается, трусы и комбинация, но по местным меркам это почти порнография. — Сотрёт вам память так, что комар носа не подточит. Вернётесь вы к вашему мастеру. Хотя, кто знает, может, я и сам за вами приударю.
Металлург разулыбался, довольный своей идеей.
Я сглотнула и с усилием отвела молящий взгляд. Думаю, еще поэтому перебежчик на меня избегал смотреть: чтобы не поддаваться жалости.
Глава 20
Мастер Ормер тем временем густо утыкал меня проводами, будто на приеме у акупунктуриста, и кивнул технику. Тот послушно занялся регулировкой настроек. Жаль, я не разбираюсь в местной инженерии. Ждать начала экзекуции, не понимая даже, в какой момент она стартует, и не представляя, что последует за этим, было вдвойне страшно. Внутренне меня колотило, но на виду тело лежало смирно, не предавая. Уже хорошо. Я откашлялась и постаралась, чтобы голос сильно не дрожал. Умирать — так с пользой.
— И зачем мы вам? — с деланным безразличием поинтересовалась я. Злодей, целый год планомерно отлавливавший один и тот же типаж приезжих, просто обязан иметь великую цель.
И она, разумеется, стоила всех смертей и искалеченных сознаний.
— Как зачем? Для моей фабрики, разумеется, — плотоядно ухмыльнулся мастер Ормер. Он смотрел на меня как на свежий, хорошо прожаренный кусок мяса, готовый к употреблению. — Огненный дар, знаете ли, дефицит. Особы королевской крови никогда не согласятся снизойти до плавки металла, а ормерилл поддаётся только магии. Обычными печами его не взять.
Ормерилл? Я поймала за хвост ускользающее воспоминание. Было что-то такое на приеме… Точно! Предприниматель говорил, что открыл месторождение нового металла. Похоже, скромно назвал в свою честь, чего уж.
— То есть вы похищали всех этих людей ради их магии? — изумилась я. И снова покосилась на машину. Она притягивала мой взгляд как магнитом. Светились уже не только индикаторы, но и некоторые трубки. Мастер-настройщик деловито щёлкал тумблерами и кнопками, поглощённый ответственной задачей. Из живого человека магию вытащить это вам не лягушку трогать!
Я содрогнулась. Роль подопытной зверушки пугала, и то, что я далеко не первая лежу на этом столе, совершенно не успокаивало. Может, в живых и останусь, но что это будет за жизнь без части воспоминаний? И то не факт, что память мне сотрут выборочно и я не останусь пускать слюни как младенец. Ладинье говорил, и такие жертвы попадались.
— Им все равно дар ни к чему, — отмахнулся мастер Ормер, с жадностью поглядывая в сторону прибора. Ему явно не терпелось начать. — Тупые деревенщины, чьи бабушки или прабабушки имели счастье согрешить с кем-то из королевского рода. Так их магия хоть пользу принесёт. Ты себе не представляешь, что можно выковать из ормерилла! Неуязвимые доспехи, несокрушимое оружие! Прочнейшие решетки, которые удержат любую изменённую тварь!
Металлург прижмурился, воображая себе будущие шедевры. Я прикусила губу, удерживая рвущуюся обличающую речь. Смысл распинаться перед маньяком о ценности жизни и неприкосновенности личности? Только злить его лишний раз. Прикончит еще, чего доброго. Лучше уж жить, хоть бы и идиоткой. Хотя… Не знаю.
— Готово, мастер Ормер, — отчитался техник почтительно.
О, ну вот и началось. Только вот как выбраться, я так и не придумала. Как ни выкручивала запястья, пролезать сквозь браслет оков ладони отказывались. Я даже была готова вывихнуть самой себе большой палец, как супергерои в фильмах, только не знала как. Кожа на руках была скользкой от крови из ссадин, которые я сама себе организовала, выворачиваясь, и все равно зажимы прилегали слишком плотно, чтобы выдернуть кисть.
Трубки на адской машине уже горели вовсю, из нескольких отверстий шёл пар, а иглы, воткнутые в мое тело, раскалились, кажется, добела. Кожу жгло, от боли у меня выступили на глазах слезы. От крика я пока что удерживалась, но вряд ли меня хватит надолго. Я девочка домашняя, меня спецназ к пыткам не готовил…
— Запускай! — скомандовал металлург. Техник опустил громадный, чуть ли не в половину его роста, рычаг, машина загудела, а провода, воткнутые в меня, завибрировали. Не сдержавшись, я испустила истошный вопль. В крови разгорался огонь. Не тот приятный, согревающий и посылающий будоражащие волны желания по всему телу, а самый настоящий, после которого остаются в лучшем случае волдыри, а в худшем — кучка пепла. От точек, где кожу пронзали иглы, по телу расползалась жидкая лава, испепелявшая изнутри все.
— Дара в тебе немного, но с паршивой овцы… — пробормотал недовольно мастер Ормер, морщась и глядя на показания приборов. Я хотела крикнуть ему, чтобы отпустил, раз во мне всего капля огня, но не могла: спазмом перехватило горло — получалось только нечленораздельно орать или мычать от боли. Неужели мои крохи магии при извлечении могут причинять такую адскую боль? Или это эффект от машины?
Мыслить связно получалось с трудом. Я упорно цеплялась за действительность, пыталась сопротивляться, погасить нарастающий внутри пожар, но безуспешно. Техника оказалась сильнее человека. Машина безжалостно выкачивала из меня дар, и я чувствовала, как огонь сочится сквозь поры, прямо к тем точкам, в которых торчали иглы, и дальше. Меня одновременно жгло и знобило от холода.
«Кажется, все», — мелькнула последняя сознательная мысль, и я превратилась в один сплошной комок боли.
Грохот и треск ломающейся двери я почти не заметила. Сознание уплывало, но, к сожалению, не до конца, не позволяло избавиться от огненного кошмара.
— Сейчас-сейчас, — забормотал над ухом знакомый голос. Я практически не воспринимала действительность — любое движение усиливало боль в разы, и, когда меня попытались поднять с ложа, смогла только глухо застонать.
Внутренности продолжали гореть, но уже не так интенсивно. Скорее как после ожога, когда все чешется и кожа облазит клочьями.
— Смотри на меня! — потребовал голос. Держать глаза открытыми было сложно, еще сложнее оказалось не закатывать их, а сфокусировать на лице говорившего.
Меня обнимал Ладинье. Распахнув на себе рубашку, прижимал к груди и даже не морщился, хоть я и в самом деле горела… Но не обугливалась. Огонь танцевал на поверхности моей кожи, не причиняя вреда. Ну, кроме психического. Дейрону он тоже не вредил, однако, судя по напряженному лицу мастера теней, приятно ему не было.
— Девочка моя, как же ты меня напугала, — шептал он, баюкая меня на коленях как маленькую. Я подобрала ноги, вжимаясь в защитное тепло его тела и с облегчением отмечая, как последние всполохи моего пламени впитываются в Ладинье. Прокашлялась, радостно сознавая, что снова владею телом и оно почти не болит.
— Я тоже испугалась, знаешь ли, — охрипшим после криков голосом пробормотала я. — Как ты меня нашёл?
— Повезло, — лаконично отозвался он, мимолетно касаясь поцелуем виска. Зашуршала ткань, Дейрон приподнял меня, заворачивая во что-то тёплое и мягкое. — Расслабься… вот и умница. Не сопротивляйся, я убираю остатки магии, чтобы ты не сожгла тут все.
Тихое бормотание над ухом убаюкивало. Глаза снова закрылись, но в этот раз Ладинье не пытался меня разбудить, наоборот: кажется, мастер теней намагичил что-то успокоительное, потому что меня неудержимо потянуло в сон, пусть я и сопротивлялась как могла. Дрёма была неглубокой, нервной, я все время всплывала на поверхность реальности, урывками отмечая происходящее.
