"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

— Да вот… Знакомого встретила, — ответила я, все так же не соображая, что со мной происходит, и растерянно озираясь вокруг. Приятного старого знакомого и след простыл. Он испарился, как совсем недавно исчезло без следа пятно от пролитого на бежевый плащик кофе. — Да где же он?

— Какого знакомого, Дарья Ивановна? — живо поинтересовалась собеседница, вперив в меня любопытный взгляд своих карих глаз. Кажется, она была охоча до сплетен. — Неужто кавалером наконец обзавелись? Давно пора! Видела тут, давеча Вас какой-то юноша провожал, с папкой в руках, красавец такой, улыбка, как у Гагарина!

«Да-да, кавалером — ровесником двадцатого века. Для Вас припасла», — мрачно подумала я, еще раз на всякий случай оглядевшись вокруг и наконец поняв, что произошло. Так и есть. Теперь уже никаких сомнений быть не может. Невесть откуда взявшийся и подсевший ко мне на лавочке в Екатерининском садике Андрей Петрович, который любезно одолжил мне волшебный платочек, очищающий пятна не хуже дорогущего супермодного химсредства, канул в лету, а я вновь оказалась в СССР и, кажется, чудесным образом всего за одно мгновение переместилась из Петербурга в Москву. Кажется, я попала примерно в то же время — конец пятидесятых или начало шестидесятых годов. И выгляжу, похоже, примерно так же. Интересно, а сколько прошло времени? Успела ли Лида выйти замуж за своего суженого? А Вера — поступить в институт? Жива ли старенькая Зинаида Петровна, которая вовремя надоумила меня наставить чрезмерно увлеченную стилягой подружку на путь истинный?

Я вновь, как и во время первой встречи с Андреем Петровичем, украдкой быстро оглядела себя. А плащик-то на мне совершенно другой! Только цвет — тот же. У моего карманов не было, да и пояс был пошире. И туфли на мне точь-в-точь такие же, какие носила моя бабушка во времена своей молодости. Вот так вот: приложила Галочка чудо-платочек к пятну от разлитого напитка — а это вовсе и не платочек оказался, а портал в шестидесятые. Ухоженный пожилой мужчина, как и прежде, оказался первым из жителей той поры, кто встретился мне на пути.

Я огляделась, забыв про окликнувшую меня Катерину Михайловну. В прошлый раз мне невероятно повезло: не прошло и пяти минут после моего прыжка в пятидесятые, как я уже встретила подружек. Может быть, и сейчас где-то неподалеку, сражая всех парней в округе своей красотой, ходит статная, высокая черноглазая Лидочка, совсем не похожая на представительную поседевшую Лидию Павловну, завсегдатая магазина, в котором я когда-то работала?

Я огляделась. Нет, место, в котором я находилась, совершенно не напоминало широкий проспект, на который я попала в сентябрь 1956 года. Это была тихая улочка, а неподалеку располагался небольшой уютный скверик. Мы с моей новой знакомой Катериной Михайловной стояли у порога большого серого здания, откуда доносился шум множества голосов. По ступенькам туда-сюда постоянно сновали толпы одинаково одетых мальчиков и девочек с ранцами за спиной. Малышня бежала по ступеням вприпрыжку. Ребята постарше шагали деловито и солидно. Старшеклассницы вышагивали гордо, держа подружек под руку и чуть снисходительно поглядывая на парней.

Нет, вряд ли я сейчас где-то встречу свою ненаглядную черноглазую подружку. Да и Веру, скорее всего, не увижу. Если она все еще работает на заводе, то смена ее еще не кончилась: мы уходили домой не раньше пяти часов. А если поступила в институт, то еще слушает заунывные лекции профессоров в аудитории. Жаль, я так и не успела выяснить, в какой именно институт она поступила. Вроде бы она собиралась в педагогический. Значит, компании подружек у меня в ближайшее время не будет, и это печально.

Сейчас, кажется, часа три дня, судя по тому, что многие ребята собирались домой. Значит, скоро Лида выйдет с проходной завода под руку со своим Андрюшей и пойдет с ним гулять в парк Горького, где мы когда-то сумели просочиться в «Шестигранник» и потанцевать со стилягами, или отправиться с ним в кино на последний ряд. Интересно, а какие фильмы сейчас показывают в кинотеатрах Москвы? Может, «Берегись автомобиля» со Смоктуновским? Или фильм «Бриллиантовая рука» с Никулиным и Мироновым? А может, «Девчата» — с любимцем всех девушек той поры, молодым Рыбниковым? Эх, знала бы я, что еще раз окажусь в Москве середины двадцатого века, существенно изучила бы историю советского кинематографа. Ну, если бы да кабы…

Я вдруг подумала: а ведь девятнадцатом веке, до появления шоссе, путешественники, говорят, добирались из града Петра в Москву за пять-шесть дней. Почти целая неделя уходила на путешествие! И ни поесть в человеческих условиях, ни помыться нормально, ни как следует отдохнуть не было возможности. Как тогда выходили из положения дамы, ума не приложу. Это ж неделю нужно ехать с грязной головой!

После того, как в тридцатых годах того же века появилось шоссе, можно было доехать из одного города в другой за четверо суток. В пятидесятых годах запустили поезда, которые доставляли путешественников почти за сутки. Позже, уже в советские годы, время в пути сократилось до восьми-десяти часов. А теперь резвые «Сапсаны» долетают из города в город всего за четыре часа. Через пару лет, говорят, построят высокоскоростную железнодорожную магистраль — тогда и вовсе за пару часов можно будет добираться. А я, получается, скакнула из Питера в Москву всего за секунду, еще и во времени успела переместиться. Во дела! Все технологии опередила. Интересно, осилила бы я экзамен по трансгрессии, если бы училась в Хогвартсе?

Да уж, жителям мегаполисов навыки трансгрессии точно бы не помешали. Мистер Уизли, герой саги о Гарри Поттере, оказывался в «Норе» всего через пять минут после окончания рабочего дня в Министерстве магии. А старенькая Клавдия Ильинична, моя бывшая коллега, по полтора часа на перекладных добирается от дома до магазина. Здорово было бы: окончил работу, сосредоточился, памятуя о трех «н» (настойчивости, нацеленности, неспешности) — и вуаля, ты уже дома, на любимом диване, попиваешь чай под теплым пледиком. Пробок сразу станет меньше, дорожно-транспортных происшествий — тоже. На проезд тратиться на не надо будет. Люди будут больше спать. А что? Проснулся около восьми, потянулся, умылся, не спеша поел, оделся, и хоп — ты уже на работе. Не нужно продирать глаза в начале седьмого.

— Мои-то тетрадки отдайте, Дарья Ивановна, — вопросительно посмотрев на меня, сказала Катерина Михайловна, оторвав от грандиозных раздумий о благоустройстве городской среды в мегаполисах и улучшении качества сна населения.

О трансгрессии пока, к сожалению, приходится только мечтать. Я не в большом зале Хогвартса, где еда появляется на столах сама собой, а в Москве шестидесятых, и сейчас основная задача — понять, как мне выжить и приспособиться к здешним обстоятельствам. Только сейчас я заметила, что в руках у меня, оказывается, есть еще одна сумка — синяя, матерчатая, точно такая же. Я протянула ее даме.

— Спасибо, душенька, — поблагодарила она меня. — Премного Вам признательна. Я уж грешным делом решила, что Вы меня не дождетесь. А то мне к завтрашнему утру еще целую кипу контрольных надо проверить. Слыхано ли дело: во всей параллели устроить контрольные одновременно, с пятого по восьмой класс. У меня от этих тангенсов-котангенсов уже в глазах рябит. А Вы свои сочинения-то успеете проверить?

— Постараюсь успеть, — уклончиво ответила я. Как бывалый «попаданец», я включила старую и хорошо проверенную тактику: меньше говорить, больше слушать и наблюдать, а на вопросы отвечать максимально неопределенно и расплывчато, так, чтобы меня совершенно невозможно было в чем-то заподозрить. Волей-неволей окружающие меня люди зачастую сами выдавали нужную информацию. Так, например, в прошлый раз, не прилагая почти никаких усилий, я выведала у Лиды, как меня зовут, где я живу и чем занимаюсь. А потом, когда освоюсь, уже можно и побойчее быть.

Итак, с момента моего чудесного, таинственного и загадочного возвращения в СССР прошло не более часа. А выяснить мне удалось совсем не многое: бывшая продавщица Галя теперь — преподавательница в советской школе начала шестидесятых годов, и она — уже не штамповщица Даша с завода, а Дарья Ивановна. Судя по тому, что моя теперешняя коллега вернула мне мою сумку с сочинениями, которую сначала прихватила домой по ошибке, я преподаю русский язык и литературу. Живо интересующаяся чужой личной жизнью (видимо, за неимением своей) Катерина Михайлова вскользь упомянула Гагарина. Значит, улыбчивый космонавт уже стал всемирно популярным, 1961 год уже наступил и, быть может, даже прошел. За время, прошедшее с моего возвращения в 2024 год, в этом мире я успела и на заводе поработать, и в педагогическом институте отучиться, и даже получить место преподавателя в школе. Мне сейчас, наверное, около двадцати трех лет или чуть больше. Что ж, прекрасный возраст. И не так уж все плохо. Есть работа, есть жилье, а значит, я не пропаду. Тем более, судя по рассказам Катерины Михайловны, у меня и провожатый имеется. А «тся» с «ться» я вроде бы никогда и не путала… Может, удастся мимикрировать, и меня не выгонят? В прошлый раз-то меня никто так и не вычислил.