Страж Ордена 2 (СИ) - Семин Никита

— Хорошо, — произнес он, наконец, взяв себя в руки. — Вы все. Вон.

Гвардейцев, Чарторыйского, поручика — всех как ветром сдуло. В огромном кабинете остались только мы трое: Великий князь, Шувалов и я.

— Итак, — начал Николай, садясь в кресло. — Граф. Объясните мне, почему из-за этого… человека… в моей столице творится такой бардак. И почему я должен терпеть его дерзость.

Шувалов положил на стол мою методичку.

— Потому что этот человек, ваше высочество, единственный в Империи, кто понимает природу последних событий. Войны с невиданными доселе тварями, которая уже началась. Прочтите!

Глава 7

Сев за массивный из красного дерева стол, Великий князь погрузился в чтение. Мы с Шуваловым дисциплинированно ждали, князь Чарторыйский вообще попытался прикинуться тенью. Иногда Николай Павлович вполголоса произносил задумчивое «Однако!» или «И кто бы подумал…»

Наконец Великий князь повернулся ко мне.

— Впечатляюще, — произнес он. — Подробно, системно. Слишком системно для человека, который, как мне доложили, еще год назад был простым рабочим. Есть один вопрос, который меня беспокоит больше, чем все ваши монстры, Молниев. Откуда все это? Все эти знания, неизвестные даже в Европе? Кто вы на самом деле?

Его глаза, холодные и серые, как весеннее петербургское небо, впились в меня. Похоже, аудиенция плавно переходила в допрос.

Что же… Легенда, отработанная еще на Кузьмиче, оставалась единственным моим щитом.

— Знание было даровано мне, Ваше Императорское Высочество, — ответил я спокойно, выдерживая его взгляд. — После удара молнии, который должен был меня убить. Божественное откровение, если угодно. Но за это знание пришлось заплатить. Вся моя прошлая жизнь, все воспоминания до того дня — стерты. Будто их и не было.

Николай слушал, и на его тонких, плотно сжатых губах играла едва заметная ироничная усмешка.

— Весьма удобная потеря памяти, инженер. Очень в духе модных романтических повестей, которыми зачитываются мои фрейлины. Однако дела, которыми мы занимаемся, требуют фактов, а не легенд. Я не первый год живу на свете, господин Молниев, и перевидал немало разных персон. Могу сказать совершенно определенно: человек, стоящий сейчас передо мною, ни минуты своей жизни не был крестьянином!

— Иного объяснения для вас у меня нет, — развел я руками.

— Божий дар… — протянул Николай Павлович. — Я уже слышал о еще одном человеке, который ссылается на Божий дар. Некий священник…

— Он — угроза, как и эти твари! — не удержался я.

Его Императорское Высочество подошел к столу и положил руку на мою методичку.

— Вот как? Тогда перейдем к главному. Вы утверждаете, что некий священник, как я понимаю, отец Иоанн, так? — я кивнул, и Великий князь продолжил, — представляет угрозу, равную тем тварям, что вы описали!

— Он опаснее, ваше высочество, — поправился я. — Твари слепы. Они — стихия. А он — разум. Он — полководец, который ведет эту стихию за собой.

— Странно, — протянул Николай, постукивая пальцем по обложке папки. — Донесения, которые я получаю из Костромы, рисуют совершенно иную картину. Там говорится о чудесах: об исцелении безнадежно больных, о слепых, что прозревают. Люди идут за ним тысячами. Говорят, они готовы провозгласить его святым! Его чудеса просты, понятны и вызывают в народе восторг и благоговение.

Он поднял на меня свой тяжелый взгляд.

— Ваши же… «чудеса», инженер… вызывают лишь негодование и страх. Вы жжете солдат, парализуете людей, создаете пугающих призраков. Вы действуете вроде как через науку, но при этом ваши «механизмы» непонятны. Как вы себе это представляете? Вы предлагаете мне, наследнику престола, бросить тень на человека, которого народ уже любит, ради слов… колдуна, которого этот же народ боится? С точки зрения управления государством, это чистое безумие.

Черт. Да что же вы все такие тупые? Впрочем, не стоит принижать и своего противника: этот отец Иоанн, судя по всему, очень нехило умеет в пиар! Иначе как объяснить то, что, творя дикую ересь, он сохраняет свои белоснежные ризы?

— Ваше Императорское Высочество, — я решил сменить тактику и зайти с той стороны, которую он должен был понять. — Дело не в том, как мы получили силу. А в том, к чему она ведет. Мои знания ведут к технологиям, к контролю, к усилению Империи. Я строю башни, которые защищают ваши земли. Я создаю оружие, которое будет служить вашей армии. Моя сила подчинена порядку.

Я сделал паузу, собираясь с мыслями для главного удара.

— Его же «чудеса» ведут к созданию фанатичной секты, преданной лично ему. Не Престолу, не официальной Церкви, а ему. Он создает государство в государстве. Армию верующих, которая будет исполнять его волю, а не вашу. Сегодня они молятся на него. А завтра, если он прикажет, они пойдут с вилами на ваших солдат. А в их рядах будут затеряны такие, кто сумеет и в призраков, и в огненные вихри, и кое во что похуже. Это — прямая и явная угроза власти. Власти Государя. И вашей власти!

Мои последние слова повисли в холодной тишине кабинета. Я видел, что попал в цель. Угроза власти — это был единственный аргумент, который Николай Павлович не мог проигнорировать.

На его лице промелькнула тень сомнения. Но лишь на мгновение.

— Все это — лишь ваши домыслы, инженер, — холодно сказал он. — Пока что я вижу лишь смутьяна-пророка, который, тем не менее, проповедует смирение. И вас, человека с непонятным прошлым, который обвиняет его во всех смертных грехах. Ваши слова против его слов.

Черт, я проигрываю. Логика была на моей стороне, но фактов, неопровержимых доказательств — не было. В отчаянии я пошел ва-банк.

— Ваше высочество, если вы мне не верите, позвольте доказать, — мой голос звучал твердо. — Последователи отца Иоанна верят, что после смерти их души возносятся в рай. Я утверждаю, что их пожирает та же самая враждебная сила, что порождает монстров в лесу. Это можно проверить. Дайте мне возможность присутствовать при кончине одного из его адептов, желательно одаренного. Я смогу увидеть и доказать вам, куда на самом деле уходит его душа.

Николай посмотрел на меня с нескрываемым изумлением. Но прежде чем он успел ответить, в разговор вмешался третий. Я предлагал ему, по сути, санкционировать вивисекцию души. Князь Чарторыйский, все это время молча стоявший у камина, подошел к нам. На его бледном лице играла ехидная, торжествующая улыбка.

— Весьма интригующее предложение, господин инженер, — протянул он своим мурлыкающим голосом. — Поистине, научный подход. Но чтобы проверить вашу любопытную теорию, возможно, нам следует начать с вас?

Он обвел кабинет издевательским взглядом.

— Короткое путешествие в мир иной во имя науки — как вы на это смотрите? Мы могли бы даже пригласить медиков из Академии и священников из Синода для составления протокола. Чтобы все было по форме.

Я почувствовал, как кровь бросается мне в лицо. Хотелось испепелить этого польского аристократишку на месте, но я лишь сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

С ледяным спокойствием смерив Чарторыйского взглядом, я затем снова перевел взгляд на Великого князя.

— Когда ваше высочество будете готовы обсуждать реальные угрозы, а не салонные остроты, вы знаете, где меня найти, — произнес я.

Николай, казалось, даже не заметил этой словесной дуэли… или не захотел ее заметить.

— Довольно, — властно сказал он. — С отцом Иоанном мы разберемся без ваших… экспериментов. А для вас, инженер, у меня есть более насущное задание.

Он подошел к огромной карте Петербурга, разложенной на столе.

— Мне докладывают, — он ткнул пальцем в район на севере столицы, — что здесь, вблизи промышленных мануфактур на Выборгской стороне, в последнее время творятся странные вещи. Участились случаи бесследного исчезновения рабочих. Местные говорят о «блуждающих огнях» и странных тенях в переулках по ночам. Полиция ничего не находит.

Он поднял на меня свой тяжелый, пронзительный взгляд.