Пошло не менее праузы, как стехар мог продолжить поиск дороги. Он не бежал, а уже трусил, изнемогая от усталости и боли. Но, видимо, Хранители Талисмана капов сжалились над ним, и через сотни две берметов от места покушения на его хвост он наткнулся на искомое.
Прямая как стрела ложбинка, чуть прикрытая ещё не стёкшей водой, уходила вглубь Болота и упиралась в туманную даль, а там громоздилось то ли какое-то большое строение, то ли возвышенность, а, может быть, всё это только Ф”енту мерещилось. Здесь, в начале дороги, берег делал крутой поворот на восток.
– Авво! – радостно взвизгнул он, отчего у него даже боли в хвосте утихли.
Однако в тот же самый момент его радость пошла на убыль, а боли на усиление. Найти дорогу – полдела, надо искать подходы к ней где-то в стороне и лучше по воде, а в этой воде… не только без хвоста можно остаться, а запросто быть полностью проглоченным каким-нибудь болотным монстром. Даже следов его не найдут!
Ф”ент сел, поднял голову к высоко уже взошедшему солнцу и самозабвенно завыл, выплёскивая в небо утомление, боль, трудности предстоящего поиска и страх перед неизвестностью.
Повыл, и, как всегда, полегчало.
В кустах вырезал по лапине дубинку, пугать обитателей вод и направился назад.
После наставлений от огена путры отряда Кемеша бросились вперёд, чтобы как можно быстрее нагнать людей, недавно ушедших с прибрежной поляны после ночлега. Они дружно бежали, ничто им не мешало выполнить задание, но неожиданно на их пути появилась малака.
Выродки малаки только-только оправились от внезапного нападения, в них ещё играла кровь и душила обида, оттого наскок со стороны незнакомой группы путров был встречен малакой далеко не любезно. Конечно, путры Кемеша обладали лучшей выучкой ведения боя и все вооружены мечами, но против них стоял десяток против одного, так что вскоре лишь уцелевших в схватке пятеро из двадцати отступили к подходящему отряду людей.
Люди не церемонились, изрубив половину малаки, а другую рассеяли окрест. Но для выяснения причин такого её поведения и необходимости узнать о догоняемых людей, Кемеш приказал поймать и привести к нему пару выродков.
Один из них, явно ведущий свой род от белок, оказался откровенно невменяемым, и Кемеш отпустил его, предварительно отобрав кинжал. А второй выродок, из псовых, заикаясь и приседая на хвост от страха перед грозным человеком, поведал:
– На нас напали люди и гараны. Многие из нас потеряли сознание, а другие обозлились. И когда набежали ваши разумные и стали кричать, чтобы им дали дорогу и не задерживали… и стали угрожать…
– Понятно. Но с каких это пор люди подружились с гаранами? Чушь какая-то! Ты сам-то видел гаранов?
– Нет. Только слышал, как они кричали. Тут же разумные стали падать, а мы нападать.
– А что люди?
– Отбивались… И ушли.
– Много?.. Много людей было?
Выродок задумался.
– Трое… или пять их было.
Этого свидетеля Кемеш тоже, обезоружив, отпустил.
– Что-то, оген не вяжется. Люди и гараны никогда не находили общих дел. Но люди были… И крики гаранов были.
– Да, с гаранами никто не может дружить. Но, возможно, это была имитация крика гаранов?
Кемеш с сомнением пожал плечами.
– От имитации мог упасть один, но не половина же малаки… Да-а, – озабоченно вздохнул Кемеш. – Ещё одна такая стычка, и я лишусь всех путров. А что считает Ей-Фей?
Ей-Фей распушил усы.
– Всё потеряно. Здесь затаилось поле злобы и отчаяния. Оно уничтожило другие поля… – как всегда несколько непонятно для Кемеша, отозвался Ей-Фей.
– Ищи! – приказал оген.
Кемеш познакомился с Ей-Феем уже как года три.
Вначале думал, что подобрал несчастного человека, неведомо как попавшего под обвалы наступающего Края Суременных гор. Толку от него для нужд банды не предвиделось: слаб и для схваток, и для переноски тяжестей. Предполагал вывести его к людям и отпустить.
Однако вскоре явились некоторые подробности. Оказывается, Ей-Фей давно искал контакта с его бандой, промышлявшей в районе Фоста и Пертока, и порой скрывающейся среди многочисленных потоков, низвергающихся со стен Края гор. Как знаток местности он стал исподволь подсказывать Кемешу, что можно предпринять и где потеряться, чтобы оставаться неуязвимым для Тескома и других разумных, имеющих претензии к банде. Это он показал подземные ходы, давшие в руки Кемеша и его людей прекрасную возможность исчезать, поистине, как провалившись под землю.
А потом выяснилось к немалому удивлению Кемеша: Ей-Фей вообще из-за Края, и пришёл не сам, а был послан выяснить обстановку в мире разумных, в частности, Сампатании, как ближайшей к Суременным горам. Он попросил принять в банду ещё одного человека из-за Края. Так у Кемеша стал появляться оген. Имени своего он не назвал, сославшись на какой-то запрет.
Долгое время оба странных на вид человека воспринимались Кемешем, повидавшим на своём веку всякого, по натуре реалистом и во многие мифы не верящим, тем более о жителях за Краем Суременных гор, как казус, как игру воображения этих людей. Они не мешали, а вот польза от них была реальной…
Но год назад…
Кемеш иногда с содроганием, а иной раз с иронией к самому себе вспоминал день, когда оген пригласил его сходить за Край и познакомиться со Знающими, якобы соплеменниками огена и Ей-Фея. Посмеиваясь, он легко согласился. И не пожалел, хотя со временем, всё его путешествие становилось похожим больше на сон, чем на явь, так как не вписывалось в его представления об окружающем мире.
Подземным переходом его вывели к неприметной тропе, ведущей вверх, к Краю. Дорога оказалась не из лёгких, порой Кемеш подумывал вернуться и не карабкаться по влажным или обледенелым уступам, с которых можно было сорваться вниз в любой момент. Поддерживали Знающие. Для них этот путь не представлял труда.
Поднялись на Край к позднему вечеру, потратив на подъём почти весь день. Внизу – марево, закрывшее поверхность земли, а вверху – звёздное небо, захватившее своим видом дух Кемеша. Ничего похожего он никогда не видел в жизни.
У Края их поджидала какая-то машина, названная огеном уйдой. Она походила на большую сосульку. Зато в ней можно было удобно разместиться в креслах, а стены её исчезли, давая возможность видеть всё за её пределами. Быстрая езда на уйде развлекла Кемеша и запомнилась более всего.
Поселение Знающих располагалось в расщелине между двумя крутыми горными кряжами, и отстояло от Края почти в пятистах свиджах. Впрочем, поселением, которое они называли кургой, это место обитания людей можно назвать с натяжкой. Снаружи оно представляло собой небольшой холм, изъеденный глубокими кавернами – входами в него. Внутри – клетушки, в них ютились Знающие. И хотя в этих тесных комнатах человек был обеспечен всем, жить в них Кемеш никогда бы не согласился. Они ему не понравились не только малыми размерами, но и той навязчивой предупредительностью, когда не то что слово, но и любая мысль или возникший каприз какого-то пожелания тут же неукоснительно исполнялась, и точно та, что созрела подспудно.
Не понравились ему и нудные разговоры на темы, его не волнующие, и о знаниях, запредельных для его понимания.
Однако это были поверхностные впечатления. В конце концов, что он там повидал? Лишь только то, что ему удосужились показать, не более того… Зато само наличие такого поселения, конечно, поразило его.
В памяти осталась и страсть Знающих чуть ли не ежечасно менять свой облик, не только благодаря одежде, но вплоть до конфигурации головы, длины конечностей, цвета глаз и волос на голове. Порой Кемеш терялся – с кем это он разговаривает? Со знакомым уже ему человеком или к беседе присоединился новый собеседник.
Прошёл год, но Кемеш до сих пор не разобрался: нужно ли ему состоявшееся знакомство с мифологическими Знающими? Да, они, конечно, знали многое, но для него и его банды совершенно бесполезное.
