Ознакомительная версия. Доступно 366 страниц из 1829
Ну ладно, на месте разберемся.
Капитан дождался, пока я положу паспорт на тумбочку и протянул мне ключи от квартиры. Судя по ключам, замки у меня были сильно так себе, без особого напряга любой отверткой можно открыть. Ну, может быть, на лучшие не заработал. А может быть, в этом мире другие и не нужны.
Бумажник я открывать не стал, сразу положил в тумбочку.
— Даже не проверите? — поинтересовался капитан.
— Вряд ли там будет что-то, способное меня удивить, — сказал я.
— Там деньги, — сказал он.
— Деньги меня сейчас интересуют в последнюю очередь.
— Помните, сколько там должно быть?
— Нет.
— Сто сорок рублей с копейками, — сказал он.
Я пожал плечами.
— Солидная сумма, и она на месте, — капитан таки подвинул стул и перестал надо мной нависать. — И она на месте. Значит, это было не ограбление.
— А часто у нас случаются ограбления? — спросил я.
— Не часто, — согласился он. — Но иногда все же случаются. Однако, с вами вот не случилось.
Последним он достал из своего пакета мобильный телефон. Видимо, это был мой мобильный телефон, хотя я его и не покупал, и он был раздолбан вдребезги, хотя в той моей драке, где я получил основную часть повреждений, он участвовать никак не мог.
Последний росчерк мироздания в операции прикрытия? Еще один штрих легенды?
— Он поврежден, — капитан Сидоров на мгновение решил стать капитаном Очевидность. — Мы ничего не смогли из него выжать.
Телефон был местного производства, с эмблемой фирмы «Электроника» на задней крышке, но выглядел вполне прилично. В смысле, наверняка он выглядел вполне прилично до того, как его разбили.
— Тогда зачем вы мне его принесли? — спросил я. — Думаете, он дорог мне, как память?
— Порядок есть порядок, — сказал капитан. — Вы так ничего и не вспомнили?
— Увы.
— Давайте начистоту, — сказал он. — Вы действительно не помните или просто говорите, что не помните, потому что вам так удобнее?
— С чего бы мне так было удобнее? — поинтересовался я.
— Я искал все, что о вас известно, — сказал он. — Наводил справки. Вы ведь помните, что вы служили в армии?
— Писарем в штабе, — сказал я.
Он не улыбнулся. Ясное дело, ведь контекст был ему незнаком.
— А вы помните, чем вы занимались следующие семь лет после окончания срочной службы? — спросил он, и судя по выражению его лица, это был тот самый вопрос.
Ну, знаете, после которого гениальный сыщик пришпиливает убийцу к стенке, полностью его разоблачая. Я даже прислушался, не стоит ли возле палаты готовая ворваться сюда в любой момент группа захвата.
Но нет, не стояла. Или здесь звукоизоляция хорошая.
Тем не менее, капитан все еще ждал ответа, и мне надо было ему сказать хоть что-нибудь. Я изобразил на лице усиленную мозговую деятельность (ну, как мог), а потом сокрушенно покачал головой.
— Видимо, провалы в памяти оказались глубже, чем я думал.
— Что ж, я начал подозревать нечто подобное, когда запросил в министерстве обороны ваше личное дело, и оказалось, что они тоже не помнят, — сказал капитан. — И даже вспоминать не хотят.
— Они так и сказали? — удивился я.
— Нет, они сказали, что у меня нет допуска, — сказал Сидоров. — А я, между прочим, капитан министерства внутренних дел, и мой допуск… Это дело ведь у меня заберут?
— Не знаю, — сказал я. — С чего бы?
— Может быть, потому что я — птица недостаточно высокого полета? — невесело предположил Сидоров. — Может быть, потому что вы не имеете права обсуждать со мной детали нападения и ждете следователей из совсем другого ведомства? Скажите, Василий, вас догнало прошлое? Враги нашей страны сумели отыскать вас после стольких лет и решили отомстить?
— Если все обстоит так, как вы говорите, почему же я до сих пор жив? — спросил я.
— Потому что они вас недооценили?
— Тогда где их трупы? — поинтересовался я, искренне надеясь, что он не назовет адрес морга, в котором их можно посмотреть.
Хотелось бы верить, что мироздание не настолько жестоко.
Капитан Сидоров покачал головой.
— Я не знаю.
— А я не помню, — улыбнулся я.
— Это очень странное дело, — сказал капитан. — Но вы же понимаете, что я не смогу сделать вид, будто его просто не было. И закрыть его я тоже не могу.
В этот момент мне даже стало его жалко. Докопаться до истины в этом деле он никак не мог, как, наверное, и никто в этом мире. А если я расскажу ему правду, то он мне все равно не поверит.
Я бы и сам в такое не поверил, если бы не поучаствовал.
— Если я что-нибудь вспомню…
— Да бросьте, Василий Иванович, — сказал он. — Я же все понимаю. Неработающие камеры наблюдения исключают какую-то другую трактовку. Секретная операция, в какой-то момент что-то пошло не так, и вы пострадали, а ваши не успели подчистить, и на вас наткнулась эта парочка, и вместо ведомственного госпиталя вы попали в обычную городскую больницу, персонал следовал инструкции и известил нас до того, как ваши успели отреагировать… А дальше шестеренки завертелись и вмешиваться стало уже бессмысленно. То есть, не бессмысленно, а непринципиально, в какой момент это произойдёт. Полагаю, что не пройдет и двадцати четырех часов, как дело у меня заберут туда, — он указал пальцем на потолок. — И я так никогда и не узнаю, что это было.
— Может, оно и к лучшему, — серьезно сказал я.
— Да, наверное, — рассеянно сказал он и поднялся со стула. — Выздоравливайте, Василий Иванович. Думаю, я вас больше не потревожу. И спасибо вам за вашу службу.
— И вам, — сказал я.
Мы пожали друг другу руки, и он ушел. А я дождался вечернего визита медсестры, а потом полез под кровать за пивом.
Кстати, оно оказалось вполне неплохим. Не лучшим, что я пробовал в жизни, но в десятку входило точно.
И уж оно явно было не хуже того, чем потчевали своих посетителей в «Хофбройхаусе».
* * *
Утром я почувствовал себя лучше. Значительно лучше. Настолько хорошо, что мне захотелось свалить из больницы и наконец-то заняться хоть какими-то делами.
У меня ничего не болело, голова не кружилась, не было ни единого намека на слабость. Не знаю, с чем это связано. Может быть, на мне просто все заживает, как на собаке. А может быть, мои раны отправились в прошлое, где они и были нанесены.
А в настоящем, типа, рассосались.
О своем желании выписаться я немедленно сообщил зашедшей с утра медсестре. Она заполошно замахала руками, заявила, что это слишком быстро и у меня могут открыться раны, после чего отправилась за доктором, которому я и повторил свою просьбу.
— Нет, — сказал он. — Этого я сделать никак не могу.
— Под мою ответственность, — сказал я.
— Вы врач?
— Нет.
— Значит, никакой ответственности за такие решения нести не можете, — заявил он.
— Но я бодр, весел и здоров, — сообщил я, сдирая с тела датчики и спрыгивая с кровати.
— И как это вообще может быть? — поинтересовался он.
— Я не знаю, — я попрыгал на месте, сделал несколько приседаний и пару раз отжался от пола прежде, чем они успели меня остановить.
— А теперь давайте я вас осмотрю, — предложил врач.
— А давайте, — согласился я.
Осмотр показал, что в результате моей эскапады ни одна рана так и не открылась, и я по-прежнему был здоров и бодр, не испытывал никакой слабости или головокружения. Доктор в очередной раз сверился с планшетом, в который заносил мои показатели.
— Странная штука, — сказал он. — У нас и на самом деле нет никакой медицинской необходимости держать вас в больнице. И рана от ножевого выглядит так, словно ее нанесли несколько лет назад, а не позавчера. Вы — какой-то медицинский феномен, Василий Иванович, и я хотел бы обследовать вас более тщательно.
— Давайте не сейчас, — попросил я. — У меня учебный год на носу, а в школе еще не все парты перетасканы.
— Поднимать тяжести я бы вам в любом случае не рекомендовал, — сказал он. — Равно как и возвращаться на работу. Даже если я вас сейчас отпущу, а похоже, что все к тому и идет, больничный я вам все равно не закрою. И вам надо будет приходить в больницу каждый день, для наблюдений. И еще мой личный номер телефона запишите, пожалуйста.
Ознакомительная версия. Доступно 366 страниц из 1829
