Карадос вздохнул, прислушиваясь к докладу.
Нынче тихо у кого-то не получилось. На подведомственной территории случилось происшествие, вырвавшаяся из глубин веков сила древних образовала глубокий кратер, и теперь непонятно, не опасна ли эта рана земли или туда и близко подходить нельзя?
Стражники, конечно, уже осмотрели место, куда им деваться – служба, но только что они понимают? Чародей нужен, а чародея нет. Есть только амулет для связи, по которому можно доложить о случившемся, и тогда скорее всего чародея пришлют. Вот только когда он приедет и откуда? Ближайшего государственного чародея следует искать где-нибудь на кордосской границе, где-то в холмах за Сон-рекой есть погранзаставы. Но армия – это другое ведомство, а тут случай гражданский. Так что могут отправить не оттуда, а вообще из далекого далека. Соответственно добираться он будет несколько дней. А вдруг надо бежать из города со всех ног, вдруг какое-нибудь страшное древнее проклятие дотянется аж досюда? Несколько лиг – расстояние приличное, теплится надежда, что даже если проклятие есть, то может не достать. И до сих пор ничего эдакого вроде внезапного мора как будто не случилось… Только все равно как-то боязно. Именно по этой причине закрыть глаза и сделать вид, что ничего не произошло, не получится, хоть и очень хочется. Потому что приедет чародей проверять, а тут вокруг яма на яме. Вот тогда могут и спросить, отчего в отчетных книгах за весь период их ведения не числятся пойманные кладокопатели.
Плюнуть, рискнуть, не докладывать? Можно только хуже сделать – слишком много людей в курсе. Слухи-то уже пошли гулять. Ну как такая сплетня дойдет куда не надо?
Самое обидное, что подозреваемый на роль кладоискателя есть. Стражники нашли признаки, четко доказывающие, что не сама по себе беда приключилась – людьми вызвана. Есть свидетели, которые видели, как старик гнал стадо с нужной стороны в неурочное время, и следы повозки недалеко от места его, и древний металл он кузнецу продал. Если даже старик не сам виновник, то как минимум свидетель – был он возле кратера, к бабке не ходи. И извергнутые из-под земли металлические обломки забрал, то есть, как ни крути, тоже вор. Сейчас бы поймать его да и сделать запись в отчетной книге. Хоть одну. Остальные ямы – да, прошляпили. Или даже не так – бдели каждый раз, и если бы кто что нашел, всенепременно повязали бы. Но никто ничего не находил, а стало быть, ловить было не за что. А тут, как только дед действительно выкопал и присвоил, поймали.
Вот только есть одно большое «но». Старик, по всему выходит, чародей. Понаблюдали, свидетелей опросили – никаких сомнений. Возможно, слабый, потому что связался с продажей металла, а это для чародея как-то… Мелко это – вот как. Только все равно чародей. И как такого ловить? Стражникам приказ отдать? Так ведь сложат голову ребятишки зазря. А там племянник служит. Да и других тоже жалко. Город-то небольшой, всех лично знаешь.
Карадос хлопнул ладонями по столу. Получилось не грозно, но начальник стражи замолк.
– Хочешь, чтобы я распорядился схватить этого старика? По-твоему, я не понимаю, что на смерть всех пошлю? Сам, значит, решил чистеньким остаться? Это же ты должен был сам приказать, а мне только доложить, что ничего не вышло, и потери озвучить!
Начальник стражи, молодой лысый детина, смерил градоначальника недобрым взглядом и ответил совсем не по уставу, опустив положенное обращение «ллэр»:
– Не учи меня службу нести! С чего такое выдумал? – Пластины доспеха на плечах при этом звякнули гораздо внушительнее, чем давешний хлопок Карадоса.
Тот побагровел, но сдержался. С начальником стражи они давно были на ножах – есть тому причины. Однако оба до сих пор старались держать себя в рамках.
– Будь иначе, ты бы уже давно сказал, что подозреваемый задержан или сбежал при попытке задержания. А ты мне тут льешь, куда чародей пошел, да что сделал!
Было видно, что начальник стражи собрался плюнуть, но в последний момент поостерегся это делать в кабинете градоначальника.
– Оттого так докладываю, что нет возможности производить задержание. Уплыл старик!
– Как – уплыл? Не было судов! На лодке – несерьезно! – Карадос опешил от такого поворота событий.
– Серьезно – несерьезно, но уплыл. На плоту. Вот так!
Несмотря на то что в отчетной книге так и не появилась вожделенная запись о поимке кладокопателей, градоначальник улыбнулся. Разрешилась проблема. Пусть не лучшим образом, далеко не лучшим, но сама. Можно не ломать голову, раздумывая, как поступить, жизни растрачивая попусту. Теперь беглый чародей – не проблема города, теперь пускай беглеца другие ловят. Или все-таки не докладывать?
Часть пятая
Водный путь
Глава 1
Толлеус. Спасибо этому дому
Толлеус и в самом деле плыл по реке, спеша убраться как можно дальше от Матона. То, что рассчитывать на фрахт не приходится, он понял еще несколько дней назад, но и путешествовать дальше пешком не хотел – устал. Не столько физически, сколько от монотонности и однообразия пешего пути. В какой-то момент дорога стала казаться ему бесконечной, и возникло чувство, что остаток жизни он проведет в повозке. Требовалось что-то изменить, при этом желательно ускорить свое передвижение. Река обещала и то и другое, вот только найти подходящее судно, как ему объяснили, нереально. Пришлось думать. И ведь придумал, только решил перед отправкой пошарить в древних руинах на предмет архейских артефактов. Ну а потом счел за лучшее не задерживаться. В Кордосе за незаконное присвоение искусных находок спрашивали очень строго. В Оробосе как будто не так – слыхал, что даже на рынках в открытую торгуют найденным, причем не очень дорого. Местным гораздо интереснее выкопать если не золотые монеты, то какую-нибудь вазу или оружие, роются в руинах в первую очередь из-за них.
Все-таки на душе было неспокойно, не мог Толлеус отбросить все старые привычки и переключиться на идею, что копать можно в свое удовольствие, никто не спросит. Поэтому и поторопился уплыть, очень уж ему не понравились стражники, которые скакали к месту взрыва (никаких сомнений, именно туда). Хорошо еще среди них не оказалось чародея, тот бы всенепременно обратил внимание, что не простой купец едет навстречу, а человек, не лишенный дара.
В городе Толлеус задержался лишь для покупки провизии в дорогу, да завернул к кузнецу, чтобы сбыть привезенные металлические обломки. Теперь в кошельке звенело несколько серебряных монет, это было очень хорошо.
Правда, не обошлось без казуса – злополучную плиту кузнец вернул. Он, так же как и Оболиус, критически осмотрел ее со всех сторон, постукал подвернувшейся под руку железной заготовкой, похмыкал в кулак, неуверенно предположил, что похоже на оружейную сталь, но только дураков, отливающих из нее такие чушки, нет, и раньше тоже не было. В итоге согласился взять ее за полсотни серебра, но с уговором, что если из нее путного ничего не выйдет, то деньги назад. Так и получилось. Сплюнув, кузнец сказал, что нагреву в горне и последующей обработке не поддается. Старик не возражал и без споров вернул всю сумму. Кузнец-то, может, и не сообразил, а искусник сразу смекнул, что озвученное свойство – как раз не недостаток, а ценность. Если металл настолько крепок, что сопротивляется высоким температурам и даже не царапается, это очень хороший металл. И ведь действительно: при взрыве плита не оплавилась, как прочие находки, не раскололась и не погнулась, несмотря на небольшую, всего с ладонь, толщину. Странно, что сразу на этот факт не обратил должного внимания. Видно, не о том думал.
Толлеус не сомневался: он ее продаст людям понимающим, причем за большие деньги. Торопиться больше не будет.
Чтобы уплыть и при этом ни от чего не зависеть, старик собрал искусный плот. Громко сказано, потому что плот как раз был обычный, хотя и большой, в первую очередь длинный. Связан, правда, искусными нитями, но сами бревна и доски сверху самые настоящие. Зато в движение эта конструкция приводилась чистым Искусством. Одна беда – когда Толлеус все это выдумывал и планировал, то исходил из большого запаса маны, который некуда девать. А отправился в путь с жалкими ее крохами. Да, мохнатки исправно давали этот ресурс, но он практически весь уходил на то, чтобы толкать плот, да на работу жилета. Пустой манокристалл своим иссиня-черным цветом ввергал старика в уныние.
