Поговорив с хозяином дома, с которым договорились о ночевке, Оболиус получил из горшка ложку черной, дурно пахнущей дегтем мази с рекомендацией хорошенько намазаться. Только теперь парень понял, что местные не просто чумазые, а спасаются от кровососущего гнуса как могут.
Сразу стало легче жить, но заботы никуда не делись. Напоить стадо – дело непростое. Вроде бы река рядом, пей не хочу. Но лишь дашь волю, как вся мохнатая стая под радостное бульканье полезет купаться, вывалявшись в прибрежном иле. Такое уже бывало. Водить же химер на водопой по одной, вселяясь в них, чтобы слушались, – только не сегодня. Вот и вышло, что самым простым решением в данной ситуации оказалось добыть корыто, пару ведер и носить воду самостоятельно. Толлеус же в это время сговорился с кем-то из местных, заплатил монетку и наказал натопить баню.
Это немного приободрило. Мало того что не мылись по-человечески давным-давно, так еще и старика после бани развезет, есть шанс, что завтра удастся отдохнуть, а не страдать еще один день на реке.
Увы, утром наставник снова засобирался в путь, чем вызвал у Оболиуса горестный вздох, вырвавшийся из самого сердца. Он попробовал спорить, но вынужден был согласиться с доводами учителя – нужно доплыть до какого-нибудь городка или, на худой конец, до деревни покрупнее, где удастся разжиться фуражом и где есть что-нибудь похожее на рынок. Искусные нити, конечно, хорошо, но добрые веревки, которые не нужно обновлять через день, тоже не помешают. И еще нужны доски определенного размера, пока-то пришлось обходиться тем, что взяли в Матоне.
Единственное, что парень сообразил сделать перед отплытием, – заставил старика раскошелиться и выкупил мазь от комаров, да утащил корыто, в которое вчера носил воду для химер. С ведрами, к сожалению, такой фокус не прошел, хозяева за ними бдительно следили, а вот перетащить от сараев к плоту старое корыто удалось без проблем. Теперь, по крайней мере, можно будет напоить животных в дороге, при этом начерпать за бортом легко и близко, это не вчерашние брожения от луга до мостков и обратно. Одна беда – черпать придется котелком, потому что другой тары в хозяйстве нет.
Не успели отчалить, сминая тушей своего плавсредства успевший за ночь подняться камыш, как Оболиус уже подступился к старику с этим вопросом: нужны ведра, нужна нормальная большая поилка, а лучше даже две, чтобы не было давки и плот не раскачивался. И неплохо бы купить для стада соль-лизунец, раз уж решили переводить животных на подножный корм.
Толлеус вяло покивал. После водных процедур ему было явно не до того, чтобы вникать в бытовые мелочи. Оболиус ушел к своим подопечным, но уже к обеду вернулся и зло буркнул:
– Господин, нет ли у вас плетения, чтобы утихомирить их всех? Хоть на часок!
Искусник, который к этому времени взбодрился достаточно, чтобы нормально соображать, виновато развел руками:
– Было бы, я бы его еще в Широтоне использовал. Помнишь, как поначалу-то трудно приходилось?
– Тогда химерам двигаться нужно было, а сейчас достаточно, чтобы они просто не шевелились! – не пожелал сдаваться Оболиус.
Толлеус поскреб затылок и принялся рассуждать вслух:
– У посла было плетение, вызывающее апатию и подавляющее инициативу…
Парень удивленно захлопал глазами, услышав незнакомые слова, и пришлось старику пояснять:
– Апатия – это как раз то, что ты хочешь получить, – чтобы лежали и им ничего не хотелось. Инициатива – это когда самая бойкая пример товаркам показывает. Да… Только у меня такого нет. Такие плетения вообще по боевому направлению идут, в лавке не купишь, да и мне как-то не требовались раньше. Я, наоборот, больше стимулирующими плетениями интересовался, мне они как-то нужнее были… – Толлеус погрустнел, что-то вспомнив. Потом продолжил рассуждать: – Если начать баловаться с температурой тела, то они, конечно, осоловеют, но это для здоровья вредно. Не подходит. Откачивать жизненную силу, как чародеи, я не умею. И это тоже, мне думается, не полезно.
Оболиус слушал, слушал и мрачнел. До сих пор учитель решал все проблемы, а тут получалось, что Искусство пасовало. Это было как-то неожиданно.
Закончил свою речь старик словами:
– Тут другое что-то надо измысливать.
– Что? – с надеждой встрепенулся ученик.
– Другое! – строго повторил Толлеус. – Подумай!
Молчал ученик считаные секунды.
– Может, все-таки есть у вас такое? В том разделе амулета, который господин Никос наполнил?
Толлеус сморщился, будто съел что-то несвежее:
– Не все там просто, в том разделе, чтобы соваться, не разобравшись как следует. Нельзя вот так сформировать незнакомое плетение и смотреть, что получится.
– Так по названию же догадаться легко. И он говорил, что там описание есть! – не сдавался Оболиус.
Старик от этих слов снова скривился, да так и остался с перекошенным лицом. А потом заговорил своим вредным голосом:
– Так – да не так! Названия… Раз такой умный, скажи мне, например, что означает «эльфийский трилистник»? Не знаешь? Вот и я не знаю, буквы знакомые, а таких слов ни вместе, ни по отдельности не слыхал никогда. Описания, говоришь? Думаешь, там сказано, для чего это плетение нужно и как им пользоваться? Как бы не так! Там таблица с цифрами! Я разобрался, что это параметры плетения. В учебнике мага рассказывается про такие, но этот способ для тебя, если надумаешь осваивать его способ плести вязь. Я тебе с этим не помогу, потому что сам не умею, нас по-другому учили.
Толлеус шумно выдохнул, перестал гримасничать и заговорил нормальным голосом:
– И так с каждым. Есть сноски, стрелками разноцветными что-то отмечено, но мне непонятно. Чтобы понимать, нужно сперва учебник освоить, только стар я уже для этого, трудно мне… – Искусник вздохнул. – Да, сформировать можно, но на свой страх и риск. Не делать так нас в академии учили буквально с первых занятий. Потому что жизнь одна, второй попытки может не быть. Тем более что там есть очень маноемкие плетения. Видел, наверное: я в свободное время формирую вязь, не напитывая маной? Это как раз из раздела Никоса. Изучаю. Так тоже непросто, но все равно больше информации. Где-то гадать приходится, но эти плетения попроще архейских. Кое с чем я разобрался. По крайней мере, могу предположить, какие блоки за что отвечают и что может получиться в итоге.
Старик закашлялся, попросил воды.
Пока Оболиус принес требуемое, прошла минута. Он уже было решил, что откровения учителя закончились (раньше тот не сознавался в своем бессилии), однако искусник добавил:
– А ведь плетения там есть разноцветные. С красными понятно – это даймонское Искусство. Но есть еще коричневые. Или, как этот «эльфийский трилистник», зеленые. Слышишь? Совершенно другие школы! Даже архейская нам ближе, чем эти, понимаешь? Так что давай думать сами, не оглядываясь на плетения Никоса. Они очень интересные и, наверное, полезные. Только не данного момента, а на далекую перспективу.
С этими словами Толлеус отвернулся, а Оболиус, понурившись, побрел к загону, где химеры, оставшись без присмотра на столь долгое время, опять устроили свару.
Однако буквально через час Оболиус примчался обратно и радостно затараторил:
– А давайте их усыпим!
Старик, который в этот момент ваял что-то искусное, пренебрегая своими обязанностями шкипера, подскочил на месте:
– Я ж тебе объяснял, что…
– Да я про другое! – перебил его ученик. – Мы их не плетением усыпим, а сделаем так, чтобы они день с ночью перепутали! Днем будут спать – накроем их куполом, чтобы темнота была, а ночью создадим искусный светляк. Еще и экономия получится на фураже – будут ночью пастись, все равно мы остановки делаем.
Идея Толлеусу очень понравилась, стадо съедало в день приличную сумму. Ради одного этого стоило попробовать. Правда, реализацию пришлось отложить до вечера. Плести вязь и управлять плотом одновременно хорошо не получалось, и так чуть не столкнулись с купеческим судном, идущим по фарватеру встречным курсом.
