— И что? Мы это на себе потащим? Первый же патрульный коп нас тормознет.
— Ты предлагал угнать машину, но нам это не подходит — слишком большой риск. Не думай, я тебе доверяю, но лучше так не рисковать. Добытое будем сносить в схрон. Сюда тащим только самое ценное. Смотрите, — он провел пальцем по схеме. — Здесь, прямо за дверью, сам склад: коробки, ящики, пустая тара. У стены слева каморка сторожа, там живет Виски. Рядом — комната, где сидит бухгалтер, менеджер и прочие, тут компы и сейф. Между комнатами — сортир и душ. Насколько помню, все двери на складе не под сигнализацией, а вот в магазин лучше не соваться.
— Подозрительно просто, — разделяет мои сомнения Головастик. — А если Виски не откроет? Что делать, если нам не удастся его вырубить?
— Вы уж постарайтесь. Связать его и заткнуть пасть вам точно под силу. В целях конспирации закрываем лицо платками… — Ганк чешет подбородок. — Если что-то пойдет не так, разбегайтесь. Если кто-то загремит в полицию, молчим, друг друга не сдаем. Ну, это и так ясно.
— Не до конца понятна моя роль, — говорю я.
— Ты понадобишься, чтобы что-то вскрыть при необходимости. Да, надеваем перчатки — на всякий случай. Сперва выносим технику, и Ник проверяет сейф, затем тащим еду. Выдвигаемся в полдесятого.
* * *
Когда освещенные светом далекого фонаря силуэты Мэг и Головастика отдаляются, мы прячемся в тени старого пятиэтажного здания. На шеях у нас платки, одеты одинаково: спортивные штаны, растянутые футболки, кепки с широкими козырьками, черные резиновые перчатки.
От нас до двери на склад метров пятнадцать.
— А вдруг они не справятся с Виски? — шепчет Крошка. — Ну, мало ли что. Пусть Ник их подстрахует.
Смотрю на Ганка, он думает пару секунд, кивает и вопросительно глядит на меня.
— Ладно, — шепчу я.
Спешу за Головастиком с Мэг, но так, чтобы они не видели. Прячусь за угол недалеко от ворот. Сердце колотится уже где-то в горле. Бросает то в холод, то в жар. Одно дело украсть кошелек из кармана, другое — грабеж, это серьезный срок в тюряге. Может Ганк прав, называя меня мягкотелым?
Выглядываю из укрытия. Пряча биту за спину, Головастик тарабанит в створку ворот, Мэг топчется на месте, воровато озираясь, в руках у нее веревка.
Изнутри раздается зычный бас:
— Кого принесло?
Сердце пропускает пару ударов. Такой голос должен принадлежать двухметровому амбалу, а не спившемуся сморчку. Неужели там другой сторож? Или Ганк преуменьшил размеры Виски? Видимо, похожие мысли одолевают и Головастика, он оборачивается, будто ищет у Ганка поддержку, но не видит того в черном пятне тени, как и я.
— Да я это. Бухло принес, открывай, Виски!
От волнения Головастик хрипит, и его голос кажется взрослее.
Приходит трусливая мыслишка, что будет здорово, если Виски не откроет… Но гремит щеколда, щелкает замок, и одна створка начинает открываться. Из помещения льется тусклый свет.
Мэг решительно шагает вперед, она с бутылкой водки в руке, бейсболка натянута на глаза. Вторая рука с намотанной на ней веревкой — за спиной.
— Ты еще кто? — говорит невидимый мне Виски, и я подбираюсь, готовый броситься вперед, чтобы прийти на помощь.
— Да вот, — она протягивает бутылку. — Это тебе.
Мэг входит внутрь, за ней идет Головастик. Доносится глухой шлепок, стон, хрип, возня. Я бегу на помощь, но когда врываюсь внутрь, Головастик уже сидит верхом на Виски и вяжет его, а Мэг затыкает рот сторожа кляпом. Виски дергается и сипит, никак не хочет сдаваться, тогда я натягиваю на лицо платок, сажусь на корточки и подношу к его горлу нож:
— Заткнулся, или тебе хана!
В широко распахнутых глазах Виски — ужас. Он затихает. Мэг суется обратно в ворота, делает призывный жест, и вскоре Ганк с Крошкой врываются на склад с платками на лицах и с пистолетами наготове.
Настоящие Бонни и Клайд — молодые, красивые, дерзкие! Движутся почти одинаково, выцеливая вероятного противника.
И вдруг из раскрытой двери, ведущей в каморку сторожа, доносятся выстрелы. Мэг ахает, мы пригибаемся. Ганк целится в ту сторону, но тут же вскоре становится ясно, что это телевизор. Только теперь, опомнившись, я осматриваю склад: стеллажи, ящики, коробки — все запечатанное. Ряд холодильников и морозильных камер.
— Мэг, стой на стреме! — командует Ганк и, опустив пистолет, шагает в сторону распахнутой двери.
Крошка пистолет не опускает.
— Сволочь, тебя все равно поймают! — орет телевизор.
Головастик закрывает дверь-ворота, пинает Виски в бок.
— Я бы здесь жил! Столько жратвы!
Меня начинает потряхивать от возбуждения, как всегда в такие моменты, тянет на подвиги. Кажется, что море по колено и горы по плечу.
— Ну что, вскроешь этот замок? — Ганк указывает на запертую дверь. — Там сейф и компы.
Я направляюсь к двери, на ходу доставая отмычки.
Именно поэтому не сразу замечаю человека, выскочившего из каморки Виски с пистолетом. Стук быстрых шагов, возбужденное дыхание…
Бах! Бах! Бах! — звуки выстрелов как тупые удары молотком по затылку.
Метнувшись за нагромождение коробок, Ганк дважды стреляет в ответ. Мужик, истошно заорав, успевает отскочить обратно в подсобку и запереться изнутри.
Откуда взялся этот человек?! Похоже, они тут с Виски устроили попойку, и это его собутыльник. Но откуда у него ствол? Наверное, у Виски он был, лежал там где-то в комнате, и этот алкаш его даже толком не прятал. Как все глупо!
— Сука, я его достал! — кричит Ганк. — Ники, скорее вскрывай замок, пока копы не примчались!
— Жопа! — выдыхает Головастик за моей спиной.
— Надо валить! — я разворачиваюсь, но Ганк направляет на меня ствол.
— Открывай эту гребанную дверь!
— Ты охренел?!
Ганк не шутит. В его глазах полыхает холодный огонь, одна ноздря раздувается, вторая остается неподвижной. Дрожащими пальцами я справляюсь с замком, Ганк отталкивает меня и врывается в комнату. Что будет дальше, меня волнует слабо. Теперь единственная моя цель — свалить.
— Помогите! — доносится едва различимый голос Крошки.
Верчу головой и не вижу ее.
— Где ты?!
Покачиваясь, она встает из-за коробок, прижимая руку к животу, я не сразу замечаю, что по ее пальцам струится дорожка крови.
— Я ранена…
Мы с Головастиком бежим к ней, берем под руки, тащим к выходу, ноги ее заплетаются, она тяжело дышит.
— Не тяните меня, — хрипит она, останавливаясь на подгибающихся ногах. — Вы мне не поможете, нужна неотложка.
Я хватаю ее телефон и, оставив Крошку позади, непослушными пальцами набираю службу спасения. На бегу диктую адрес и озвучиваю проблему. Избавляюсь от телефона, выкинув его за ограду, но перед тем стараюсь рукавом стереть отпечатки пальцев.
Мы с Головастиком бежим дальше.
— Херово все получилось! — задыхаясь на бегу, пыхтит он. — Ганк — урод! Ты понимаешь? Он нас использовал! Сука!
Сворачиваем в проулок между домами, вылетаем на проезжую часть, и по глазам бьет свет прожектора — на мгновение слепну, инстинктивно пригибаюсь.
— Лицом в землю, руки за голову! — орет громкоговоритель.
Едва мы ныряем обратно в проулок, как слышны выстрелы. По нам стреляют? Деваться тут некуда, только узкая дорога между домов.
— Врассыпную! — ору я и рыбкой ныряю вбок.
Перекатываюсь, вскакиваю, собираюсь рвануть вправо. И снова прожектор. Мигают маячки полицейской машины. Угадываются силуэты копов, они вооружены, стволы нацелены на меня. Если дернусь — откроют огонь.
— Руки вверх! На землю!
Меня колотит от страха и отчаянья. В голове пульсирует единственная мысль: «Ну вот и все!» Подняв руки, я опускаюсь на колени.
— Эй ты, стоять! Не шевелись, стреляю!
Но я же сдался! Падаю лицом вниз за секунду до того, как копы открывают огонь. Поворачиваю голову в сторону, куда побежал Головастик, и словно в замедленной съемке вижу, как он, раскинув руки, ничком валится на асфальт.
