Я послушался и левую руку опустил. Мда. Непонятно. Как это — горячо и холодно?
— Это как сухой лед? — осторожно спросил я Гелия, пытаясь подобрать нужное ощущение.
— Да, пожалуй, — согласился профессор и с интересом осмотрел наши руки. — Должно быть похоже.
Мы пободались где-то полчаса, потом Гелий соскучился и ушел, а мы продолжили. И еще через полчаса у меня получилось. Но немного не то. Это был не шар, а вырастающий из ладони прямоугольник, который потом не хотел раскатываться в тонкий слой.
— У тебя хоть что-то выросло, — заметил Оба.
У него пока что получались только отдельные капли.
— Не уверен, что это то, что нужно. Оно не круглое.
— Может, это неважно.
— Кажется, я перелил холода.
Диагноз оказался верным, и еще через полчаса я получил шарик, по крайней мере, визуально похожий на то, что показывал Гелий. Шарик легко раскатался в круг.
— Килик, а есть у нас там что-нибудь кондовое в хранилище, чтобы попробовать?
— Есть и полно.
Килик извлек какую-то сцепку из вчерашних, замерил ее параметры и перекинул мне. Мой круг обмотался вокруг сцепки, и тут я понял, почему Гелий предпочитает прямоугольник. В него легче заматывать! А тут мне тупо не хватило.
— Надо было брать элемент поменьше.
Еще час ушел на то, чтобы совместить новоявленный элемент с ригидными сцепками, и обнаружить, что оно вроде действует, хотя и не так прекрасно, как вчерашний Гелиев вариант. Но в целом годно. Наши смотрели на меня со смесью зависти и восхищения. Вот так всегда. Не сделаешь чего-нибудь — дурак и неудачник, сделаешь — выпендрежник. И так плохо, и так нехорошо.
Я улыбнулся, спрятал полученное в хранилище до лучших времен и поднялся.
— Народ, вы как хотите, а я всё. Больше от меня никакого толку сегодня не будет.
— На вечеринку-то придешь? — осторожно спросила Хмарь.
— А как же! Зря я что ли свитер постирал?
* * *
Вечеринка проходила в баре в двух станциях от кампуса. Туда можно было бы и пешком дойти, если б я сразу сообразил, что он находится буквально в двух кварталах от «Гамлет и Ко». Но присланный нам маршрут строили так, чтобы было удобно добраться от общежития, наверное, чтобы накрашенным девчонкам под снегом не ходить. Хотя о чем я, вроде косметика давно не течет. Ну или на каблуках. Так-то получалось удобно, пять минут до станции у нас, и три минуты там. А не полчаса пешком через кампус и потом еще.
Было странно идти веселиться без Баклана и Димы, я уже привык, что пиво пить мы ходим все вместе, ну зато все органики будут. Наливали пиво и какие-то зеленые коктейли. Мы забились в угол вместе с Питоном и Вороном и стали ждать наших. По залу разгуливали старшекурсники, которых я не ожидал тут увидеть, думал, здесь только первый год, но было их немного. Наверное, им не очень интересно тусовать с нами.
Влетели Зима с Владой в сопровождении Антона. Влада хищно оглядела зал, кивнула нам и продолжила вертеть головой. Но не нашла кого хотела и потащила свою команду сидеть у окна. И чего там интересного? Уже темно, если только на фонари смотреть.
На краю зала была небольшая сцена, и там обустраивался диджей с наушниками, полностью накрывавшими только одно ухо, и посматривал на зал.
— О, танцы будут, — обрадовался Ворон.
— Любишь?
— Ага!
На барную стойку поставили бутерброды и горку профитролей. Мы захапали себе бутербродов про запас, оставив профитроли любителям сладкого.
Прибежали близняшки Фа и Соль в обнимку с Обой и заняли стол через один от нас. Появились Хмарь с Олич. Мы замахали им руками, уплотнились вокруг стола, и стол на троих моментально стал столом на пятерых.
— Че это она так смотрит? — Хмарь состроила рожу Владе, которая не отрывала глаз от нашего стола.
— Угадай с трех раз, — улыбнулся я. Даже я и то догадался, в чем дело.
— О! — Хмарь прижала ладонью к груди свой органический кулон.
— Да-да, вчера не было, а сегодня есть. Чудо, не иначе.
В дверях показался Красин с нашей старостой и ее подругой. Они теперь везде вместе ходят, интересно? Влада подскочила к Красину и стала что-то быстро-быстро ему втолковывать, кивая на наш стол.
— Неееет, я этого не вынесу! — застонала Хмарь. — Опять разборка. И они не заставят меня вынуть шнурок в этот раз.
Красин зашагал в нашу сторону, а Влада метнулась хорьком за свой стол.
— Здравствуйте, давно не виделись, — довольно доброжелательно произнес он.
Мы поздоровались в ответ.
— Хмарь, Риц, можно вас на секунду?
Мы поднялись и подошли вместе с ним к барной стойке.
— Удовлетворите мое любопытство, пожалуйста. Я только слышал, что вы смогли вывести элементы в видимый спектр. Это то, что я вижу у вас на груди? — он внимательно посмотрел на Хмарь.
— Да, — Хмарь с вызовом посмотрела ему в глаза. — Это оно.
— Очень интересно. Не возражаете, если я посмотрю в очках?
— Пожалуйста, — пожала плечами она.
Как это можно запретить, интересно, подумал я. Ношение очков в общественных местах не запрещено, просто выглядит странно.
Он надел очки и присмотрелся к украшению.
— Я спросил разрешения, — пояснил Красин, — потому что со стороны преподаватель, который приходит пялиться на студенткам на грудь выглядит подозрительно. Этот интерес довольно трудно объяснить.
Мы с Хмарью фыркнули.
— Великолепно! Очень хочу пообщаться на эту тему с вами после каникул. Развлекайтесь! — кивнул он нам, снял очки и ушел куда-то вглубь зала. Я кинул взгляд на Владу, та еле успела возмущенно отвернуться к окну. Не получился скандал, не получился!
— Это всё? — изумленно спросила меня Хмарь.
— Да, — улыбнулся я. — Не дурак же он в самом деле. Это Центурион у нас один дебил. Потом я думаю, что он уже в курсе всего, просто хотел своими глазами посмотреть. Всем любопытно.
И мы вернулись за стол. Потом на стойку выставили еще какой-то еды, а потом начались танцы. Ворон отжигал как не в себя и сорвал шквал аплодисментов, а ближе к десяти начались сплошные медляки. Олич строго заявила, что никто не должен все время танцевать с кем-то одним, например, с ней, иначе Баклан ее не поймет.
— Это какой-то девятнадцатый век, не? — прищурился Питон. — Ты еще бальную книжечку заведи. Я, между прочим, сегодня тоже один, и попробовал бы кто меня контролировать.
— Ты как хочешь, — махнула рукой Олич, ни с чем не согласившись.
В результате девчонки подвергли нас принудительной ротации, от которой отбился только Ворон, который все силы оставил на танцполе в первой части. И было это немного грустно… потому что только с Хмарь я чувствовал, что это как-то правильно. И очень легко. От нее снова пахло яблоками, а ее элементный кулон зажил своей отдельной жизнью и начал греться, в то время, как тот, что висел на груди у Олич, признаков жизни не подавал. Никакого объяснения этому у меня не нашлось.
Ближе к полуночи с нами распрощались и выгнали на мороз. Самые ленивые пошли к станции, а наша банда отправилась через кампус, соревнуясь, кто оставит лучшие следы на свежевыпавшем снеге.
* * *
С утра общежитие напоминало вокзал. Все носились взад-вперед, делили пылесосы и тряпки. Комнаты принимала Аглая, а Центуриона не было видно нигде. Баклан взял на себя почетную обязанность собрать слухи и прошелся по общежитию, начав, естественно с Обы.
Обу он перехватил уже на выходе с чемоданом, и тот сообщил ему, что Центуриона не было уже вечером. Куда-то делся и не ночевал. Зато Питон сумел выяснить, что случилось с дверью: там частично активировался скрипт блокировки, который запускался в случае агрессивной обработки помещения. Нам еще повезло, что не заблокировались окна. Впрочем этот скрипт вообще не должен был сработать при наличии белковых существ внутри. Как Центурион его запустил, осталось неясным — случайно ли, специально, и не помог ли ему кто. Но расстарался он на славу, и дверь все утро вырезали вместе с косяком, разблокировать не удалось. Вчера кухня так весь день и простояла закрытой.
