Иван Катыш
Брутфорс 4
Глава 1
Закончился старый год, начался новый. Снег шел еще с ночи, и от этого на улице было невероятно тихо, как будто весь дом целиком укрыли теплым пушистым одеялом. Я выглянул в окно, увидел ворону, которая открыла и закрыла клюв, а потом улетела — снегопад поглотил и карканье, и шорох упавшего на землю снега.
До воды от нас было метров триста, но между домом и берегом не было ничего, кроме длинной пологой лестницы и двух аккуратных рядов кустов, и можно было бесконечно любоваться блестящим льдом. Почему-то мы на нем никогда не катались, сколько себя помню, в поселке был каток, обвешанный цветными лампочками. Был он и сейчас, только лампочки поменялись, и музыку стали включать только вечером, а раньше она играла с самого утра.
Я бросил на тумбочке комбраслет, не хочу ни с кем сейчас виртуально общаться, вышел в центр комнаты и потянулся. Непривычно спать в комнате одному, я даже не думал, что за полгода настолько привык к общежитию. Но в бабушкином доме тесниться вместе было глупо, нам каждому досталось по спальне и еще осталось. Могли бы набрать с собой еще народу, если б было кого. Я прошел по коридору к лестнице, заглянул по дороге в Димину комнату, но никого там не обнаружил, Дима, наверное, уже спустился вниз. Следующей была комната Баклана, и его там тоже не было видно, зато было слышно: он распевал в душе летний хит «Ты любишь меня? Конечно, ну что за вопросы!» Хех, у кого-то хорошее настроение. Пойду-ка я на кухню, попробую достигнуть такого же эффекта с помощью завтрака.
Спуститься на кухню можно было по лестнице и на лифте. В доме было всего два этажа, но, когда дом только строили, бабушка проявила твердость: моложе она не станет и никакие тяжести наверх руками поднимать не будет. Хотя никто из соседей ее не понял: двадцать лет назад под такие цели было принято держать в доме пару грузовых дронов, одного с платформой, другого с манипуляторами. Но бабушка Ана пришла в ужас от мысли, что ей придется зависеть от таких устройств и настояла на стационарном лифте. Жизнь показала, что она права, лифты были по-прежнему надежней дронов. Хотя один дрон с платформой у нее все-таки был, а вот дрона-манипулятора до сих пор никакого не было, бабушка им совершенно не доверяла, да и я, после истории с дронами-садоводами, теперь тоже относился к ним с подозрением.
Но я решил, что жирно мне будет в такое утро ехать на лифте. Можно было бы даже как в детстве скатиться по перилам, но нет. Не первого января. Хотя бы второго.
На подходе к кухне я услышал два голоса, Димин и бабушкин, и притормозил.
— Дима, — утешала бабушка моего друга и нашего бессменного домашнего доктора, — вы выбрали самый сложный путь: совместить предельно практичное занятие с предельно абстрактным обучением. Это, наверное, самое трудное, что можно себе представить. Даже мой внук выпендрился меньше. Но на выходе у вас получится невероятный результат, я вас уверяю, учитывая, какие усилия вы прикладываете. Знаете, есть одно правило: исключительные результаты требуют исключительных усилий. И не по силе, в это заблуждение очень легко впасть. А по качеству и точке приложения. Так что вы идете правильным путем.
Ого! Я и не знал, что Дима переживает за свой перфоманс. А я думал, один я чувствую себя лузером два раза в неделю. Мне показалось, что бабушка сказала достаточно для подъема его боевого духа, я толкнул дверь и вошел.
— Привет! С добрым утром! С новым годом!
Дима кивнул мне, слабо улыбаясь. Ага, переваривает бабушкину речь. Это сложно, сам знаю. Родственники у меня любят такое.
— Сашенька! — обрадовалась бабушка, отодвигая от себя пустую чашку. — А твой друг отказывается без тебя завтракать. Я предлагаю блинчики или кашу.
— Я на все согласен, — уселся я на стул напротив. — А хочешь, я сварю кашу, а ты пожаришь блинчики.
— И мы будем толкаться у плиты? Нет уж, я сама. Соглашайся на блинчики, будет праздничный завтрак, а у меня уверенность, что я внуков накормила как положено.
Я засмеялся. Вот и Дима с Бакланом внезапно оказались во внуках. Я знал, знал, что так будет! Договорились на блинчики. Я сообщил, что Баклан уже поет в душе и, значит, скоро будет, и от блинчиков не откажется, потому что с роду такого не было, чтобы Баклан отказался от еды. Возможно даже он когда-нибудь сможет съесть свой вес в блинчиках.
Так и вышло. Баклан появился под самый конец жарки блинчиков, которые мы с Димой растаскивали прямо по мере готовности, и успел закинуть в себя штук шесть. В общем, всем хватило.
Потом мы пошли дочищать снег, потому что дроны-снегочисты предыдущей модели надежно застряли в свежих сугробах. Снег к середине дня падать перестал, но и так насыпалось достаточно. Штатных снегочистов нам пришлось вытащить, выгнать с участка, отправить обратно в дом управляющей компании поселка и взяться за лопаты самим. И это было здорово, когда мы закончили, я даже гордился собой, такими ровными стали дорожки. И края сугробов. И теперь можно был спокойно ходить в любой край участка и даже устраивать прогулки по кругу.
— Мальчики, огромное спасибо, — поблагодарила бабушка. — Теперь глупым железкам будет проще. Я вызову их вечером, когда снова пойдет снег, в процессе им легче будет справиться.
— Да мы и вечером почистим, и завтра тоже, — пообещал Баклан. — Должны же мы хоть как-то оправдывать свое присутствие. Вы уже пять раз отказались взять с нас деньги хотя бы за еду, глупо предлагать в шестой. Тогда мы что-нибудь полезное сделаем.
— Главное, не начните ничего красить, — засмеялась бабушка. — Для этого явный не сезон.
— Не будем! — хором пообещали Баклан с Димой.
Вечером мы снова вытащили коробку для магического снега, до Нового года нам не удалось в нее поиграть, и выяснили интересное. Лучше всего снежки из этого снега вели себя в руках у бабушки. И не потому что бабушка как органик была сильнее меня, так-то у меня элементы получались поярче и поэффектней, а потому что она как будто лучше с ними договаривалась. Это было интересно и стоило об этом подумать. Возможно есть дополнительные параметры общения с органикой, не замеряемые простым аппаратом, на котором нас тестировали при поступлении.
Я попробовал скопировать бабушкино поведение и понял, что мне катастрофически не хватает терпения, я резче, быстрее и не склонен договариваться что ли. Если можно так сказать. Баклан же с Димой, по-моему, ничем таким не запаривались, а просто кидали друг в друга снежки, развлекаясь тем, что снежок из коробочного снега притормаживал перед тем, как врезаться в человека, и можно было его перехватить и отправить обратно. Было прикольно. И экономично. Тем более, что коробка не могла быстро произвести много снежков, приходилось экономить.
Потом бабушку посетила идея слепить из этого снега не снежок, а плоскую лепешку, и посмотреть, как она себя поведет. Повела она себя гениально: повисла над землей на высоте наших коленей. Можно было ее принудительно поднять выше руками и подвесить, но она все равно через какое-то время опускалась на расчетную высоту. Дима нашел на участке шишку и положил на свое изделие, лепешка закрутилась и чуть снизилась, но на землю не упала.
Часа через два мы наигрались и пошли греться и ужинать. За чаем я спросил у бабушки, какой у меня может быть лимит на поездки по семейному тарифу.
— Никакого, — уверенно ответила бабушка. — Внутри территории — никакого. Просто на самолеты те же ограничения, что и везде, там стало очень мало билетов. А наземным и условно наземным транспортом никаких ограничений.
— Условно наземным! — фыркнул Баклан. — Классное название!
— Вот то безобразие, на котором вы добрались сюда, ровно к этому классу и относится. Оно ведь фактически едет по земле. Не удивлюсь, если у наших сегодняшних снежков похожий принцип, — улыбнулась бабушка. — А ты, Саша, куда хочешь съездить? Я надеюсь, вы же не бросите меня прямо завтра?
