— С одной стороны явно пробой, — Женька вытянул ноги. — Тянет таким… ветерком хаоса… демоническим я бы сказал. Но тут надо бы у Васятки спросить. Он точно скажет.
— Васятка — это который?
— В белом костюме. Видел?
— А… да. Бледный ещё. Я даже подумал, что больной.
— Да не, просто демон. Они все с придурью.
— Демон⁈
— Вот чего ты орёшь, — Женька вцепился в рукав и дёрнул. — Сядь уже. Демон, демон… и что? Демоны тебе уже не люди?
— Демоны — как раз и не люди, — Наум Егорович сел.
Демон.
Он вспомнил паренька. Ну да, обычный. Две руки. Две ноги. Тощий. Такой, субтильный даже. Бледненький. Супруга вот сразу бы пожалела его за субтильность и бледность эту, решила бы, что недокармливают бедолагу. И принялась бы исправлять этакую жизненную несправедливость.
— А рога у него где?
— Отвалились, — ответил Женька.
— Хворый, что ли?
Демона жалеть категорически не хотелось.
— Да не. Ведьма прокляла… он вообще наполовину только демон.
Не хотелось, но жалелось. Демонов Наум Егорович в жизни своей встречал дважды. Огромные твари. Яростные. Злобные. Мальчику среди них пришлось бы тяжко. Мелкий, тощий и безрогий.
Вот о чём он думает?
Надо тревогу поднимать. Или… не надо?
— Он тут давно? — уточнил Наум Егорович.
— Пару дней как.
— И никого не сожрал?
— Он вроде как пацифист.
Демон-пацифист. Куда этот мир катится? С другой стороны, если никого не сожрал, не поработил и вообще живёт себе тихо, закон не нарушая, то с чего к человеку, то есть, к демону, приставать?
— Всё равно не похож, — признавать чужую правоту Наум Егорович не любил. — На демона. Они… ну… такие… огромные. Неуязвимые. С рогами, копытами и хвостом. А этот… ботиночки вон, белые.
— Молодой. Хочется модничать.
— Как они с копыт не спадают? — опять, кажется, его интересовало не совсем то, что должно.
А если этот — разведчик? Засланец, который изучает мир и внедряется, чтобы вызнать секреты Империи? А потом собрать адские полчища…
— Не знаю. Увидишь — спроси. И да, в штаны я не заглядывал, так что про наличие хвоста тоже не скажу. Может, ногу обматывает, а может вообще его в детстве купировали.
С другой стороны, если демона внедрили, то тоже куда-то не совсем туда.
Нет, надо к началу вернуться.
К подвалу.
— А что не так с энергией-то? — Наум Егорович поскрёб ногу, проводивши взглядом полную даму, которая важно шествовала по дорожке. Больничный халат сполз с покатых плеч её, повиснув на полусогнутых руках, и край халат волочился белоснежною мантией. Да и в целом вид у дамы был весьма царственный.
— С энергией? — Женька женщину тоже увидел. — А… она демоническая, но какая-то… не знаю, как будто демон помер, а его взяли и некромантией подняли. Хотя это, конечно, ерунда.
— Почему?
— Потому что демоны некромантов на дух не переносят. А те демонов. У них эта… естественное непринятие друг друга. Психоэнергетическая несовместимость. Я читал, что изначально некроманты и появились, чтобы защитить миры от вторжения демонов, которые убивали всё живое. Некроманты научились использовать убитое… ну и понеслось.
Гонка вооружений, стало быть.
— Демоны изначально не поддаются воскрешению. А некроманты не рискнут работать с демонами, потому что сила хаоса разрушает их собственную… в общем, коллапс. А там две силы разом. И это, Наумка, нехорошо. Это очень нехорошо…
В нехорошо Наум Егорович сразу поверил.
Значит, кто-то там, наверхах, решил поиграть и с демонами, и с некромантией сразу? Чудесно…
Где-то там, у забора, взвыла сирена.
— О, явились, — радостно сказал Женька и широко зевнул. — Сейчас начнётся веселуха…
Началась.
Далеко не сразу, конечно. Наум Егорович примерно представлял, как оно было. Вот смена является и обнаруживает, что ночная — спит.
Крепко так.
Может, даже частично за территорией. И приходит в недоумение. И первым делом наверняка начинает подозревать постороннее вмешательство. Атаку там. Сонный газ или зловредный артефакт.
— Слушай, а почему сразу тревогу не подняли? — уточнил он, пока оставалась возможность говорить. — В таких местах протокол жёсткий. И должны были регулярно с базой связываться или кто там их контролирует извне.
— А… там с обеда помехи шли, — позёвывая, ответил Женька. — Я попросил, чтоб устраивали. Они к вечеру задолбались и сами систему отрубили. Решили, что где-то подмыкает. А так-то хвостатые сказали, что пять раз приезжали с проверками.
Ехать далеко.
Нет, оно можно понять, но…
— Оставили дополнительную охрану, но Ульке всё равно, сколько тут народу.
Сирена снова взвыла и захлебнулась.
— Спят и мышки, и стрижи… — пробормотал Наум Егорович, как-то злорадно представляя шок приехавших, которые обнаружили вот это вот всё.
Дама, развернувшись, снова прошествовала мимо.
— Во-во…
Охрана вошла на территорию не сразу, что разумно. Сперва появилась пара типов в комбезах высшей степени защиты. Белесые фигуры странно растворялись в предрассветном тумане. И только артефакторные эмблемы на груди их сияли ярко.
— Красиво идут, — сказал Женька, вскидывая руку. — Ишь ты…
В руках фигуры держали счётчики, то ли Гейгера, то ли напряжённости энергетического поля. В общем, работали люди.
Потом уже появилась охрана.
И та, уснувшая, и новая. А следом и врач со своими допросами. Допросы, честно говоря, надоели. И в целом Наум Егорович не отказался бы в палату вернуться, а потому, воровато оглядевшись по сторонам, он поманил врача пальчиком. И когда тот наклонился, сказал шёпотом:
— Я знаю, что произошло!
— Что? — так же шёпотом спросил врач, осторожно отодвигаясь на полшага.
— Мыши!
— Мыши?
— В чешуе златой горя… мыши, они всегда рядом! Даже когда вы их не видите.
Доктор вздохнул и отступил, махнув кому-то там рукой:
— Уводите… знает? Да что он знать может! Конченный псих.
— Я нормальный! — радостно возразил Наум Егорович, позволяя подхватить себя под локоток. — Это просто вы в мышей не верите…
И пусть потом не жалуются. Правду же сказал. Просто не всю.
Глава 10
В которой купцы отправляются за товаром
От Томы же за версту смердело уютом, добротой и любовью.
История одной жизни
Ульяна зевала. Широко так, с размахом. И даже самой казалось, что ещё немного и челюсть заклинит. Неудобно, если так-то, получится. Она хотела бы не зевать, но оно как-то не зависяще от желания получалось.
— Не выспалась? — заботливо осведомился Мелецкий, подвигая стул.
— Вроде бы и выспалась. Просто…
Чтоб, надо было бы причесаться.
Умыться Ульяна умылась. И зубы почистила. А вот причесаться как-то забыла. Небось, волосы теперь торчат и сама она, чучело лохматое.
— Ага. Меня тоже срубило, — признался Данила, усаживаясь рядом. А потом наябедничал: — А Василий Эльку гулять повёл.
— Куда?
— По дороге…
— С облаками?
— Нет, по местной. Сперва Лёха сказал, что ему надо бы дом свой посмотреть, потому что у нас хорошо, но не настолько, чтоб на полу спать. А Никитос с ним собрался, потому что новый дом — новые перспективы. И вообще там, на участке, глядишь, и дуб посадили.
— Вековой? — уточнила Ульяна, осматриваясь.
На кухне было пусто.
— Ага. Ему когти точить надо.
— Веская причина. А бабушка где?
— А! точно! Она тебе просила передать, чтоб ты сама домовыми командовала, а она пока в город подъедет. В институт ей какой-то надо. Культуры вроде… слушай, а знакомо… где-то я про него слышал. Хотя, совпадение, наверное.
Домовыми? Командовать?
Ульяна не умеет⁈ У неё ведь не получалось…
— И вот Элька сказала, что тоже хочет посмотреть дом или хотя бы пройтись, потому что дальше сидеть и ждать у неё никаких сил нет. И вообще ей подумать надо. А Васька сказал, что смотреть он не хочет, но чувствует необходимость сопроводить, поскольку нельзя обманываться спокойствием внешней обстановки, обесценивая таящиеся в мире опасности.
