Дальше я наблюдал прыжок с места на пять метров в бок без разбега. Это же надо так впечатлиться! Я не удержался и рассмеялся, за что тут же удостоился уничижительного взгляда.
— Зар-р-раза!
— Невинные овцы не в этом стаде! — не остался я в долгу. — Ещё пожелания будут? А то мне ещё разбираться с императором предстоит, пока все отсыпаться будут.
— Хм… — я впервые наблюдал неуверенность у Комаро. — Ты не шутил насчёт возможности обучения у вас?
— Нисколько, — подтвердил я свою недавнюю шутку. — Только перемещаться легко между мирами у тебя не выйдет. Мир закрыт — это минус, но местная магия перестала паразитировать на людях и магах с отличимыми от неё дарами. Она сосредоточилась на подпитке нового поколения аспидов. Так что тебе ничего не грозит, если решишься. А с учётом разницы во времени… Сто тысяч местных лет — это чуть меньше трёхсот лет земных. По меркам богов — сущая мелочь. Вы иногда в загулы уходите на более длительный срок.
У Комаро на лице была бешенная работа мысли, но с выводами я не спешил.
— В общем, думай. Надеюсь, ваши утром меня не прибьют на малом совете, и у меня будет хотя бы небольшая передышка. Жить, знаешь ли, тоже хочется! У меня, вон, две жены, сын, невеста! Всем внимание уделять надо, а я скачу кузнечиком между мирами.
— Да уж… жёны у тебя — что надо! Первая в огне танцевала… это же она была? Отступницы перерождение? — Получив подтверждение своим догадкам, Комаро покачал головой: — Сильна-а-а… даже меня проняло её воздействие. А ведь она ещё не вошла в полную силу?
Я отрицательно мотнул головой.
— Значит, ещё одна Высшая будет у нас «на даче» ошиваться, — нахмурился Комаро. — Знаешь, что меня беспокоит?
— Что?
— Что к вам на огонёк может ещё кто-то подтянуться. Подобное притягивает подобное.
— Ну по такой логике, мы вдвоём должны оказаться сильнее какого-то одиночки, — возразил я.
— По логике, да, — согласился Комаро, — только нам бы не хотелось стать свидетелями ваших разборок в нашей песочнице. Такие свидетели долго не живут.
— В любом случае, от нас это не зависит, — честно признал я очевидное. — Специально никого провоцировать не будем, а там как повезёт.
— Это с твоей-то феноменальной везучестью собирать весь геморрой на свою задницу? — Комаро издал обречённый стон. — Вселенная, упаси нас от такого «удачливого» соседа.
Глава 3
Сестру с Ксандром я вернул обратно в Стамбул. У них через день должно было состоятся состязание между представителями рода Куртов. В число претендентов моими стараниями попал и Ксандр. Так что эргу предстояло заявить о себе громко.
Я же отправлялся в Хмарёво. Со мной увязалась Агафья, фонтанирующая гениальными и главное своевременными идеями.
— Вы пока Петра Алексеевича откачаете, я как раз защиту перенастрою. Из Теней будет только меня пропускать, — порадовала меня вампирша. — А то у тебя так сын совершеннолетним станет меньше, чем за месяц. То-то местная общественность удивится, не успел родиться, а пора жениться!
— Действуй, — дал я добро, — а как закончишь, попросим Аргайл проверить. Если всё сработает, Райо откроет портал для остальных.
Мне же предстояло устроить головомойку одному излишне инициативному стороннику.
Портал я открыл в лазарет, где Софья как раз запитала сильно постаревшего императора от собственного магического источника. Как я и предполагал, родственную жизненную силу Пётр Алексеевич принимал охотно. Часть морщин разглаживалась прямо на глазах, седины стало заметно меньше, и даже пробилась лёгкая щетина на щеках.
Рядом заламывал руки Андрей Петрович, не зная, как ещё помочь.
— Я не спрашиваю, чем ты думал, когда решил вот так махом открыть не свои тайны, об этом мы поговорим потом. Но за каким хреном ты решил человека без магии потащить в мир с повышенным магическим фоном? Папа сильно на троне засиделся? Или брату дорогу решил расчистить?
— Я не знал… Я не знал… Никто не знал… — бормотал Андрей, но вдруг тряхнул головой. — Нет, наверное, Подорожников знал. Он последнее время отца алхимией пичкал регулярно. И все встречи международные на нас перераспределили, и совещания…
А ведь я ещё из крови императора узнал, что тот молчал о своём состоянии, как разведчик как на допросе. Даже с Медведевым и Орловым не поделился информацией. Семью тоже в известность не поставил. Обвешался артефактами и гонял в три шеи детей, экстерном заставляя постигать искусство государственного управления в краткие сроки.
Сам Пётр Алексеевич рискнул покинуть Кремль в таком состоянии только из-за чувства вины и желания хотя бы перед смертью повидаться с сестрой. Андрей Петрович знал, нажатие на какую болевую точку даст стопроцентный результат.
— Я не понимаю, кто мог лишить его магии? Это теракт? — Андрей пытался натянуть сову привычной ему картины мира на глобус действительности. Выходило откровенно плохо.
— Совсем не понимаешь? — скептически смотрел я на принца. А ведь у того были отличные аналитические способности.
— Он знает ответ, поверить в него просто не может, — со стороны ответила за племянника Софья. — Для всех боги — защитники и заступники, поэтому не верит Андрюша в эгоистичную парадигму их пернатого: «Бог дал, бог взял!» Не сталкивался лично. Может, и хвала богам, что Кречет посчитал его слишком мелкой и слабой фигурой, чтобы использовать.
— Сколько ему осталось без магии? — задал я бестактный вопрос, который принц Андрей попросту боялся задать всё это время.
— Терапию ему подобрал Борис отличную, но даже с ней — не больше полугода, — покачала головой Софья.
— Но ты могла бы… — Андрей не закончил фразу, оборвав себя на полуслове.
— Быть донором? — горько усмехнулась Софья. — Снова стать игрушкой в руках богов? Брата я люблю, как и он меня. Но ты не думал, что со мной станет, если Кречет узнает, что я самовольно разорвала их с Орланом божественный договор? Я не просто так сидела, не показывая носа, в другом мире. Поживи сперва полторы сотни лет как корм для падальщиков без собственного мнения и возможности сказать нет, а потом проси.
— Так, это всё, конечно, хорошо, но меня волнует и другая сторона проблемы, — вмешался я в семейные разборки. — Как нам безнаказанно и незаметно зачистить память императору о событиях моей коронации? Вариант с зельем забвения хорош, но пропажа целых двух дней из памяти привлечёт ненужное внимание.
— Не сработает зелье, — почти хором ответили Софья и Андрей и обменялись понимающими взглядами. — Отпрысков императорского рода с детства микродозами его пичкают, чтобы выработать сопротивляемость. Иначе все, кому не лень, пытались бы опоить нас. Собственно, многие пытались и до сих пор пытаются.
— Ментатор? — предложил я свой вариант, в который раз радуясь, что переманил себе Густава Ильдера.
— Подарок Кречета защищает от насильственного воздействия, — покачала головой Софья.
— А что насчёт добровольного? — на всякий случай уточнил я.
— На добровольное запрета не было, вроде бы, — неуверенно ответила Софья. — Но какой император согласится на добровольную чистку мозгов?
— Наш… Наш согласится, если действительно так сильно любит свою семью.
* * *
Пётр Алексеевич медленно приходил в себя в лазарете. Характерный запах лекарств сразу снимал все вопросы по собственному местоположению. Голова гудела, будто после похмелья, но тело в первые за последние дни не ломило и не грозило рассыпаться от любого неосторожного движения. Последнее, что Пётр Алексеевич помнил, это амфитеатр посреди пустыни и коронация Комарина в качестве императора.
«Приснится же такое! — подумалось императору. — А ведь Боря божился, что мозги до последнего будут в норме».
Но стоило открыть глаза, как он увидел того самого Комарина, сидящего на кресле у лазаретной койки.
— Вы даже не в первой сотне человек, кого я ожидал бы увидеть подле себя в лазарете, Михаил Юрьевич. Следовательно, должна быть весомая причина, чтобы это были именно вы, — не стал ходить вокруг да около император.
