— Он убил триста душ.
— Что-то мне подсказывает, что на твоём счету поболее будет, — съехидничал дух рода, но тут же с придыханием добавил: — Он смог поставить кровавое безумие на службу роду. Подсказал путь.
— Так себе путь, — не стал я спорить, но тут же категорично заявил: — Я не буду вставлять себе в грудь эту дрянь.
— Так никто и не требует от тебя подобного, — тут же пошёл на попятную дух. — Вообще себе его вживляли лишь слабые рангом главы родов, чтобы всегда иметь шанс на спасение под рукой. У сильных он хранился здесь, в фонтане, напитываясь силой…
— И безумием, — непроизвольно закончил я.
Радовало, что вживлять это было не обязательно. С учетом наличия собственного семени кровавого безумия, увеличивать риски ношением артефакта с подобной дрянью не хотелось.
— Кстати… Насчет фонтана. Откуда столько крови? И почему в первом зале саркофаги без подпитки? — решил я сразу прояснить для себя все неясности.
— По первому вопросу, это не совсем кровь, вернее кровь, но циркулирующая и обогащаемая всеми веществами здесь на месте. Все же многие в роду переняли у Хоро талант к артефакторике и его же лёгкую безуминку.
— Ни хрена себе лёгкую… — возмутился я. — Что тогда у вас считается тяжёлой?
Дух пропустил мою ремарку мимо ушей.
— По второму вопросу… В первом зале лежат слабые маги и потомки с другими силами. Здесь только сильнейшие маги крови с семенем безумия.
— Как же вы с такой армией позволили себя уничтожить? — невольно вырвался у меня риторический вопрос.
— О, это, бесспорно, вопрос интересный, но не тебе об этом спрашивать. Твоя душа ведь с такой силищей тоже как-то здесь переродилась, — не остался в долгу дух рода. — Будет свободное время, приходи. Я ещё много чего интересного из воспоминаний глав родов покажу.
Из крипты я выходил в глубокой задумчивости. С духом рода мы пришли к соглашению, что я беру на себя обязательства главы рода без всяких условий, а он не пытается навязать мне следование великой миссии. Мне бы с уже существующими проблемами сначала разобраться.
Кроме того, я получил полный доступ к защитной системе палаццо дель Те. Судя по его состоянию, битва с последними Занзара проходила явно не здесь. Иначе победившие вынесли бы не только артефакты, но и всё более-менее ценное из замка. Здесь же было полным-полно антикварной мебели, картин, ваз, доспехов, оружия… И всё в прекрасном состоянии.
Боги, да здесь даже зимний сад имелся! Растения в нём только начали выходить из стазиса, наполняя всё вокруг пьянящим цветочным ароматом.
Предоставив людям возможность спокойно обживаться и осваиваться в палаццо, я отправился в кабинет последнего герцога. В нём ничего не изменилось с момента последних воспоминаний. Я словил себя на мысли, что не видел лица герцога среди саркофагов во втором зале. Это где же его упокоили и упокоили ли вообще? Или он так и не воспользовался артефактом в последней битве, если артефакт остался в фонтане?
Оставив семейные скелеты Занзара в покое на время, я решил оповестить о событиях в порту хотя бы принца Андрея.
— В воздушном порту Мантуи произошёл теракт, — принялся я последовательно вводить в курс дела принца, — четыре дирижабля разлетелись на винтики. Погибло чуть меньше сотни человек. Из них тридцать два человека — команды пришвартованных дирижаблей, тринадцать человек — смертники, и порядка полусотни человек — обслуживающий персонал воздушного порта. Ещё порядка полусотни были ранены взрывами.
— Вы целы? — тут же отреагировал принц.
— Целы, дирижабли тоже. Белухина вовремя увела их в небо.
— Это не просто теракт, это нарушение международного соглашения, равносильное объявлению войны, — высказал принц те же мысли, что до того крутились в моей голове. — Нужно создать международную комиссию и тщательно расследовать этот инцидент.
— Не спеши, — притормозил я принца. — Эта информация для личного пользования, тем более что наши дирижабли не пострадали. Местный магистрат обставил всё, как высокоранговый прорыв изнанки. К тому же я почти уверен, что кто-то со стороны попытался стравить нас с Борромео по второму кругу.
— Как будто вас надо стравливать, вы и так друг друга на дух не переносите, — хмыкнул принц
— Ситуация несколько изменилась, — не стал вдаваться я в подробности. — В вопросе поисков провокатора мы решили действовать сообща.
— Вполне здравый подход, — согласился Андрей. — Держи в курсе событий. А то при подобной обстановке, боюсь, Марию могут не отпустить в Мантую. Если так случится, то прилечу я. Без поддержки мы тебя не оставим.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я принца. — Как только разберёмся кто, сообщу.
Тем временем близилось время ужина у Борромео. Туда мы планировали отправиться втроём: я, Ольга и Агафья. Тэймэй оставалась в палаццо наводить порядки и готовиться к приёму гостей.
Заботу о сыне на себя пока взяла Светлана. Малыш подрос и уже спокойно мог питаться смесями, а не только материнским молоком.
— Нужно же практиковаться, — с энтузиазмом отреагировала она на возложенную на неё ответственность. — Но на сам приём мы с принцессой прибудем, не отвертишься.
Пока же я размышлял над тем, кому была выгодна столь дорогостоящая авантюра с сопутствующей дискредитацией рода Борромео.
«Михаил Юрьевич, не могли бы вы спуститься в допросные? Здесь один из выживших смертников, — обратился ко мне по кровной связи Борзый. — Мы от него особо ничего добиться без ментатора не можем. Может у вас получится. Образцы крови взяли, как и у остальных смертников, уничтоженных на подступах к нашим дирижаблям».
«Иду».
Я открыл портал сразу в камеру, ориентируясь на Борзого. У побитого пленника с фонарями, наливающимися синевой, в ужасе раскрылись заплывшие глаза. Демонстрация подобных способностей была возможна только в случае, если дальше местных казематов информация о них не уйдёт, как и сам пленник. И он, похоже, прекрасно осознал свою предстоящую участь.
Кроме синяков и ссадин на лице, у нападавшего была разбита губа и кажется, не хватало парочки зубов.
Заметив мой взгляд, Борзый тут же ответил:
— Это ещё с дирижабля. У него в зубе была капсула с ядом, Тигров её выбил кулаком вместе с половиной зубов. Они как раз спускались по трапу с Белухиной, когда этот пёр напролом на дирижабль.
— А наши куда смотрели?
— У нас ограниченный доступ в дирижабли баронессы. Там работает служба безопасности Русско-Азиатского банка.
Хм… А вот участие во всём представлении не только аристократических родов, но и банковской структуры я как-то не учёл. С учётом из поездок для показательных долговых порок аристократов, целью вполне могли оказаться не мы и даже не Борромео. Но кто тогда должен был так отчаяться? Или же я вижу то, чего не было и в помине?
Оставив предположения, я вновь взялся особенно тщательно просматривать встречи убитых террористов за последние несколько дней. Ведь должны же были им как-то передать артефакты для уничтожения дирижаблей. Только шиш. Последние инструкции все получили сегодня утром письмами, где внутри конверта лежали артефакт для взрыва и записка с названием дирижабля. И если названия иностранных дирижаблей можно было подсмотреть в самом воздушном порту, то наши — нет.
Ещё сутки назад мы сами не знали, что отправимся в составе небольшой небесной флотилии. А заказчики знали. Это могло означать с равным успехом сразу два момента: что протечка случилась где-то службе безопасности Русско-Азиатского банка или же, что указания разлетелись сразу после связи дирижаблей с воздушным портом на дальнем радиусе. Такая связь была предусмотрена, когда суда на подлёте уведомляли о конечном месте прибытия. Так, проходя над Минском, Львовом и Будапештом, мы указывали свой конечный пункт назначения и отсутствие необходимости в приземлении. Да и с самой Мантуей выходили на связь за час-полтора до прибытия.
Мне очень хотелось верить во второй вариант, но нельзя было исключать и наличие крыс у себя в тылу.
