Полковник Годар отчитывает спецагента:
— Трус, мразь, сволочь, червяк! Ты у меня в Дристане сгниешь!
Пятеркина трясет так, словно он только что пришел с лютого мороза, и он заплаканным голосом мямлит:
— Но товарищ полковник...
— В Дристан! — не унимается Годар. — Ты должен был костьми лечь, но не дать им уйти! Трус, сволочь, тряпка!
Полковник достает из ящика стола бутылку коньяка, делает глоток, занюхивает рукавом пиджака.
— Нора, сообщи мне... — кашляя, говорит он, но потом вспоминает, что лишился своего чуда-кресла и в ярости бросает бутылку в угол.
Бутылка разбивается о стену. Пятеркин становится на четвереньки и начинает собирать осколки.
— Боже мой, боже мой, — причитает Годар, глядя на обтянутый черной тканью зад спецагента. — Какое же ты ничтожество...
— Но товарищ полковник...
— Я-то полковник, а ты сгниешь на Дристане! — в немощном бессилии он обхватывает голову руками и шепчет. — Ничего не понимаю... Ни-че-го не по-ним-маю... Кругом одни идиоты. Им честь была дана Родине служить, а они... Нет, с такими кадрами мы далеко не уйдем. Куда катится мир?!
— Катилось колесо по росе, плакала Аленка по косе! — доносится фальшивое пение Пятеркина. — Коса моя косанька...
— Да как же ты задолбал! — орет Годар, хватает со стола пресс-папье и запускает им в спецагента...
На этом моя фантазия оборвалась, и я заснул.
Утром на меня напала икота. Я все икал и икал. Ничего не помогало. Ни вода, ни присказка про Федота, ни другие способы. Пару раз она вроде прекращалась, но через некоторое время начиналась снова, и не было этому ни конца, ни края. Ботаны выражали мне искреннее сочувствие, а вот Фидель, Профи и Циклоп потешались над моим недугом. Да что там говорить, даже малая несколько раз хихикнула! Ну не свинство ли?
Отпустило меня только к обеду, когда мы вернулись с промысла. Измученный, я присел на скамеечку в ожидании обеда. Алиса, здешняя кухарка, готовила просто отлично. Сегодня в нашем меню значились рагу, уха, несколько видов овощных салатов и шоколадный торт на десерт. В воздухе витали одуряющие ароматы еды, заставляя наполняться рот слюной.
— Дай погадаю, красавец, всю правду скажу, — прозвучало у меня за спиной.
Я обернулся и увидел Чику. На ней была длинная футболка с психоделическим рисунком, а на шее висел ксивник, обрамленный пушистой бахромой.
— Не верю я в это ваше колдовство, — признался я.
— При чем здесь колдовство? — возмутилась Чика.
— Ну как же... Это же черная магия... Сатанизм там, все дела...
— Ты что, верующий?
— Да нет...
— Атеизм тоже религия, — многозначительно заметила она.
— Ну я не то чтобы совсем атеист... Просто... Как бы это правильно сказать... Не верю конкретно в Бога...
— Ты — агностик.
— Угу, — тут же согласился я.
— А гадание, между прочим, — это не колдовство, а всего лишь один из видов энергетического обмена.
Я промолчал. Только ее бредней мне еще не хватало для полноты ощущений.
Тут нарисовалась Лили-Энн и потухшим голосом сообщила, что обед задерживается, так как у нас сломалась плита. Профи обещала починить агрегат, но на это требовалось время.
— Так как насчет того, чтоб погадать? — не унималась Чика.
— У меня нет денег, — соврал я.
— Для своих услуга свершено бесплатна.
— А я, значит, уже свой?
— Это образно говоря.
— Нет, не хочу.
— Неужели тебе не хочется узнать свое будущее?
Назойливая Чика уже подбешивала, но я продолжал говорить спокойным и ровным голосом:
— Зачем?
— А если завтра тебе кирпич на голову упадет.
— И что с того?
— Как что? Если ты будешь об этом знать, то сможешь не допустить падения.
— Нет. Не хочу. Чему быть, того не миновать.
Чика поправила свой ксивник:
— Да ты еще и фаталист к тому же!
— Я — обыкновенный пацан из Старо-Глушанска, который просто плывет по течению жизни.
— Из Старо-Глушанска?
— Место, где я родился. Та еще дырень! Слыхала?
— Нет, но в целом представляю. Мой родной городишко носил гордое имя Тухляев. И поверь мне на слово, оправдывал свое название, — подмигнула она и снова взялась за свое. — Ну давай погадаю, чего ты?
«Вот же приставучая баба! — подумал я. — И что ей неймется? Так-то, конечно, большой беды от этого не будет... Да и делать все равно нечего, а обед еще не скоро».
— Ладно, валяй... — нехотя согласился я. — Только чур без негатива...
— Это как?
— Ну я хочу, чтобы ты мне нагадала долгую счастливую жизнь.
— Это как получится, — сказала Чика.
— А как гадать будешь? По руке? На кофейной гуще? Или на картах Таро?
— На куриных потрохах. Шутка. Я буду гадать по фотографии. Сейчас щелкну тебя и...
Она расстегнула ксивник и достала оттуда... мобилу.
— Ничего себе! Вы же не одобряете такие штуки! — удивился я.
— Не одобряем. Но одна мобила у нас все же есть. Для экстренных случаев.
— А сегодня именно такой случай?
— Нет, конечно. Но ты ведь меня не заложишь?
— Не волнуйся. А в чем фишка твоего гадания? В мобиле типа стоит специальное приложение, которое угадывает судьбу клиента по фотографии?
Чика вздохнула и слегка наклонила голову набок:
— После того как я сделаю снимок, закапываю мобилу в свежую могилу, поливаю водой, настоянной на сушеных дождевых червях и моче крыланов. А ночью на место посадки придет волшебный гномик и опустит в ямку сундучок, в котором будет лежать свиток с подробным описанием твоего будущего...
— А если серьезно?
— Если серьезно, то долго рассказывать.
— Ладно, валяй, гадай. Что мне надо делать?
— Стой как стоишь и не двигайся.
Она направила камеру мобилы на меня и сделала снимок. Посмотрела на экран.
— Еще раз. Ты моргнул.
Сделала новую фотку.
— Вот теперь хорошо, — и принялась водить пальцем по сенсорному экрану.
— Ну что там видно? Учти, что мне нужна вилла на Каллисто, яхта, мешок денег и жена-красотка, на меньшее я не согласен, — заявил я ей.
— Помолчи, пожалуйста.
Просьба была исполнена.
Минуты через полторы Чика с довольным видом отвела взгляд от экрана.
— Ну так что там с виллой? — зевнув, спросил я.
— Все как ты говорил: вилла, мешок денег, жена-красавица и судно.
— Под судном подразумевается больничная утка? — нарочито испуганным голосом произнес я.
— Нет, в смысле, каравелла.
— Ты хотела сказать, «яхта»?
— Именно так.
Я приложил руку к груди и фальшиво выдохнул:
— Ух, а я уж весь испереживался...
А про себя подумал, что Чика мало того, что прохиндейка, так еще и лентяйка. Тоже мне провидица! Она даже не стала придумывать красивую приличную ложь, а тупо повторила мою телегу про мешок денег и жену-красавицу. М-да, мельчает мошенник.
Тут Лили-Энн позвала всех к обеду. Чика сунула мобилу обратно в ксивник и сказала:
— Пошли, а то все остынет.
За обедом Чика о чем-то перешептывалась с Филом и бросала на меня подозрительные взгляды. А я знай себе уплетал за обе щеки вкуснейшее рагу и запивал его не менее вкусным морсом. Сидевшая рядом Помилка ела без аппетита.
— Кака, — сказал она, показывая на свою тарелку.
— Тсс, — я приложил палец к губам. — Съешь еще пару ложек, а то тетя-повар обидится.
Помилка послушалась меня, но доедать рагу не стала.
А вот десерт и в самом деле не задался. Шоколадный торт выглядел так, словно его уже один раз переварил чей-то желудок, да и на вкус был так себе... Что ж, и у хорошего повара случаются проколы.
После обеда мне вдруг дико захотелось спать. Желание оказалось столь сильным, что я решил прислушаться к нему и направился в комнату, на ходу бросив:
— Вы как хотите, а я, пожалуй, всхрапну чуток.
Сон пришел, едва моя голова коснулась подушки. Приснился кошмар. В нем за мной охотились, а в дальнейшем пленили, три чудища.
