— Сучка! Выжила-таки! — тут же отреагировала донна Белла.
— Кто? — только и успел я спросить, прежде чем узнал в лысой аристократке ещё одну воскрешённую жену последнего герцога Занзара. Её мне показал палаццо. Правда, тогда она была хорошенькой брюнеткой, счастливо утомлённой от любовных игрищ и сладко спящей на супружеской кровати. Сейчас же больше напоминала оживший скелет или мумию.
— Барбара Соларо… — процедила сквозь зубы моя спутница.
— Ну привет, сука блондинистая! Так и не сдохла, предательница? Так я это сейчас исправлю! — без всяких предисловий попёрла на блондинку её соперница.
В жизни бывают такие моменты, когда ни один здравомыслящий мужчина, каким бы сильным и могучим магом или воином он не был, не посмеет вмешаться. Момент сей имел название женской драки. Хотя здесь я отчасти не прав. Драка у мужчин зачастую имела хотя бы минимальные ограничения, как, например, не быть соперника по яйцам или не добивать ногами бессознательную жертву.
У женщин подобных ограничений не существовало. Эти демоны, помещённые в тела прелестниц по ошибке мироздания, являли миру свои истинные обличья только в драке с себе подобными. Беспощадные, безжалостные, изворотливые и не имеющие ничего святого, они готовы были убить друг друга и любого, кто посмел бы вмешаться.
Сейчас же этим несчастным должен был стать я. Но, к моей радости, у меня имелось одно неоспоримое преимущество, позволяющее не попасть под перекрёстный огонь двух разъярённых фурий. Порталы!
Прежде чем вдовствующие герцогини вцепились друг другу в волосы и глотки как кабацкие продажные девки при делёжке клиента, я успел открыть под их ногами по небольшому порталу в казематы Хмарёво.
Рёв ярости тут же сменился визгом женского испуга, и порталы схлопнулись.
«Паук, у нас там гости в казематах. Усыпить до моих дальнейших распоряжений. Если через сутки не объявлюсь, обеспечить блокираторами и едой», — отдал я приказ.
«Будет позволено мне узнать, кто к нам пожаловал?»
«Две вдовствующие герцогини Занзара, блондинка — бывшая Борромео, брюнетка — бывшая Соларо».
Паук оборвал связь, а я же переключился на остальных представителей мирной делегации, ошарашенно озирающихся друг на друга и себе под ноги. Никто не мог поверить в мгновенную пропажу сразу двух людей у себя из-под носа.
До меня всё-таки дошла тройка мужчин в пафосных костюмах сплошь зеленоватого оттенка.
«Это не зелёный, — возмутилась Тэймэй по кровной связи. — Это оливковый! Оливковые бароны, похоже, пожаловали».
«Да хоть болотные», — отмахнулся я.
Мне, как и любому мужчине, никогда было не понять женской страсти придумать миллион названий к оттенкам одного и того же цвета, которые с тем же успехом можно было отнести к единому спектру. И ведь самое страшное, не дай вам боги обозвать её новое платье розовым, а не пудровым или ягодным, смертельная обида будет обеспечена.
— А теперь кто-нибудь более здравомыслящий, чем наши дамы, сможет мне объяснить, какого демона всё это значит? — я указал рукой на пики с отрубленными головами и конные отряды.
Один из мужчин с шикарной бородой чуть ли не до пояса, склонился в нелепом поклоне, размахивая шляпой с пером у самой земли. И лишь после полуминутного подметания брусчатки я удостоился ответа:
— Верные роду Занзара фамилии прибыли засвидетельствовать своё почтение новому герцогу и в подтверждение своих слов принесли в дар головы трёх заговорщиков, организовавших нападение на герцога и его семью в воздушном порту Мантуи.
Глава 22
Ольга с неизменной улыбкой наблюдала за попытками Чезаре делла Ровере узнать хотя бы какую-то информацию. Тот нервничал, но старательно пытался не показывать виду. Ожидая окончания переговоров глав родов Занзара и Борромео, он осторожно прощупывая почву о новостях в расследовании сегодняшнего теракта.
Вот только Карло Борромео было плевать на его интерес с высокой ратуши, без приказа главы своего рода он и слова не сказал, ограничиваясь фразой:
— Расследование ведется. О его подробностях вам сообщит Висконти.
От этого неизменного ответа главу магистрата корёжило, но вежливый оскал намертво прилип к его губам.
Ольга же искренне пыталась разобраться в причинах нервозности дона Чезаре, воспринимая его как эмоциональный ребус, который следовало разгадать. В конце концов, богиня она или кто? Нужно же совершенствоваться в познании собственной силы. Ну, а поскольку муж дал добро надавить на дубинушку, то Ольга решила развлечься.
— Дон Чезаро, прекратите вертеться, как уж на раскалённой сковородке, — с милой улыбочкой обратилась она к главе магистрата, взирая на того со снисхождением и смешинками в глазах. — Ваша нервозность выдаёт вас с головой. Поделились бы всем, что узнали. Чистосердечные признания и помощь в расследовании были бы кстати и стоили бы гораздо выше информации, выданной постфактум.
От такого обращения Чезаро побледнел. Пока он думал, что никому ничего неизвестно, его разглядывали словно под увеличительным стеклом, отмечая каждое слово и телодвижение. От необходимости отвечать сразу его спасло появление бледной, словно тень отца Гамлета, девицы. Та смотрела себе под ноги и комкала в руках батистовый платок с вензелями «ИБ».
На шее бедолаги красовалось столь знакомое самой Ольге приспособление, ставшее её спутником на долгие годы. Блокиратор.
— Бела, дорогая, — тут же вскинулся дон Карло, безопасник в роду Чёрного Единорога, — что-то случилось?
Девушка отрицательно мотнула головой и трясущимися руками расстегнула ошейник, застыв столбом посреди гостиной. Дон Карло с величайшей осторожностью, которой не ждёшь от подобного здоровяка, приобнял девушку и отвёл чуть в сторону к креслу, усадив в него.
Затем он укрыл колени родственницы пледом и вернулся к разговору с делла Ровере. Вскоре к ним присоединился и сам граф Борромео. Ольга с удивлением поняла, что не чувствует даже тени эмоций от гостьи. Если представить эмоции всех собравшихся в гостиной людей разноцветными мазками красок, то на месте девушки не было ничего, чистый лист, пустое место.
'Артефакт, видимо, использует, — решила Ольга и вновь переключилась на делла Ровере. Тем более, что того начал пытать и прибывший Висконти Борромео.
Ольге не нужно было подтверждение, когда эмоции мужа резко отдалились. Предшествующие этому недоумение и удивление намекали на то, что события вокруг него разворачивались неопасные, а скорее интересные. А после и вовсе Михаил приоткрыл часть связи, давая возможность ей подсматривать за происходящим его глазами.
Поэтому Ольга ни капли не удивилась, когда Карло срочно вызывали, а спустя пару минут он вернулся озадаченный и принялся что-то шептать на ухо брату. Физиономия Висконти Борромео мрачнела с каждым словом, а взгляд не предвещал ничего хорошего.
Эмпатка почувствовала, как у главы магистрата от нервов скрутило живот.
— Выговоритесь, а то вас в прямом смысле прорвёт, — прошептала она делла Ровере на ушко и услышала натуральное бурление у него в животе.
— Ну что, дон Чезаре, отрубленные головы трёх глав родов тоже спишем на прорыв изнанки?
— Каких именно родов? — дон Чезаро из последних сил молился, так что Ольга даже смогла разобрать слова:
«Священный Дуб, пусть только не они!»
— Сахарная троица, что недавно с такой помпой отметила свадьбу своих наследников на девицах д’Эстутвиль. Помнишь, их папаша ещё кичился богатым приданым своих львиц? Грузовиками перевозили всё причитающееся им добро.
И в этот момент плотину сдерживаемых чувств у главы магистрата прорвало, и Ольга провалилась в них с головой.
Дон Чезаре после тяжёлой недели решился отдохнуть на собственной маленькой вилле в долине реки По, сообщив жёнам, что там у него будет проходить деловая встреча. Ароматное вино, сладкая женщина под боком, расслабляющие термы… Что ещё нужно было для счастья? Отправив автомобиль за любовницей, дон Чезаре уже готовился расслабляться, когда заметил жеребца одного из своих сыновей привязанного у гостевого домика.
