Я попросил водителя меня подождать, я не планировал застревать тут больше, чем на два часа, но смог вырваться только через два с половиной, из которых я полтора часа просидел в кабинете у Вальтона. Он пытался меня замотивировать блестящими перспективами и уболтал так, что я чуть не заснул. По его словам выходило, что органические элементы укреплять уже не надо, через пару лет это станет неактуально, а вот вложиться в работу с биокристаллами стоило бы.
Вальтон даже пообещал поддержку контрактами моего будущего бизнеса, который я непременно создам. Есть ли хоть один человек на этой Земле, который еще не слышал про мой трастовый фонд? Может, я все спущу на развлечения? На ту же «Зимнюю феерию»? Да нет, на нее не получится, там билетов нет до февраля. Слушать его было скучно, я все для себя решил, не надо мне Вальтоновских контрактов. А, может, и надо, но только чтобы не сидеть тут в медвежьем углу.
Чтобы взбодрить его, я спросил, что он думает о ротации сотрудников между ним и инкубатором? Об обмене опытом и прочем сотрудничестве? Рептилоид оказался крепок и заявил, что всемерно поддерживает, но уровень сотрудников должен быть равным, чтобы сотрудничество было полезным. Например, что бы я о себе не думал, опыта у меня слишком мало, чтобы мы могли поменяться, скажем, с Майей. У нее за плечами уже год работы у Вальтона, а у меня сколько? Несколько месяцев? Хм, маловато будет. Можно обсудить приезд Шведа, если он согласится бросить универ на пару месяцев.
На Шведа он зубы наточил, молодец какой. Слышать про свой уровень было обидно, но я в страшном сне не собирался предлагать себя в качестве обменного материала. А кого бы я предложил? А вот Рапунцель, например. Которая больше не Рапунцель. Она достаточно безумна, чтобы тут все разнести. Только опыта у нее еще меньше, чем у меня, я обгонял ее на два летних месяца.
Рапунцель мощно отожгла в первые дни нового года, сообщив нам о смене имени. Теперь она была не Рапунцель, а Ртуть. Хмарь мне потом написала, что Рапунцель сильно зацепила история с голубой розой, которая оказалась банальным следящим устройством, и теперь не хочет иметь ничего общего с собой прежней. Сильная, надо сказать, идея. Имя-то причем? Персонаж, который подсунул ей эту розу, даже не знал, как ее зовут. Или знал? Неважно. Если бы я менял имя после каждой неудачи, все системы давно бы сошли с ума, пытаясь сохранить мне единство личности.
По поводу смены имени с одного «Р» на другое Швед сделал объявление в группе Трилобитов, мы ее поздравили, а я порадовался, что имя у нее начинается хотя бы на ту же букву, что и раньше. И на ту же, что и у меня. Легко запомнить. Каравай заподозрил, что, прихватив имя из таблицы Менделеева, она просто косплеит Гелия, но новоявленная Ртуть огрызнулась, что не видит здесь ничего плохого, и Швед ее поддержал. Все мы в каком-то смысле косплеим Гелия.
Я пересказал эту историю нашим, на что Баклан заявил, что если бы он выбирал себе имя из химических элементов, то он бы стал Унбибием. Вот это имя так имя. Мы согласились с ним и до конца дня звали его Унбибием. А Ртуть бы я все-таки сплавил Вальтону. Для разъедания сплоченных рядов. Жаль, не получается пока, но я буду пытаться. Думаю, это правильная идея.
Когда я окончательно утомился слушать Вальтона, то пообещал придумать подходящий вариант информационного обмена, чем почему-то поставил его в тупик. И не дожидаясь новой порции рептилоидных идей, сбежал к Василию и Серафиму. Мы с ними всласть погоняли новую генерацию элементов. Парни были сильны, не поспоришь, и смогли создать свой вариант несчастной сцепки 4, которую они планировали предложить библиотекам под названием сцепки 4B. Она отличалась от нашей большей гибкостью, но и меньшей прочностью. Ну а что, пусть у людей будет выбор.
В целом было ощущение, что Вальтон никак не планирует ускорять работы по укреплению элементов, и у Василия с Серафимом это направление остается чуть ли не в качестве хобби. Штош. Точно им нужна Ртуть.
Майю я не встретил, парни сказали, что она чем-то занята и не придет. Они сами к ней достучаться не могут, хотя она всего лишь на соседнем этаже. И посмотрели на меня со значением. Вальтон что ли перестраховался? Думал, я Диму в кармане привезу? Совсем спятил. Делать тут было больше нечего, я попрощался и отправился домой, чтобы не застрять в снегах. Метель уже начиналась.
* * *
Майя выбралась из лаборатории на нижнем этаже ближе к вечеру. Узнала от Серафима, что заезжал Риц, но давно уехал.
— А почему мне не сказали? — возмутилась Майя.
— Мы сказали, — обиделся Серафим. — Написали тебе. Но не ломиться же было к вам?
Майя нахмурилась и открыла мессенджер. Пять сообщений от Серафима, два от Димы и одно от Рица со словами «Жаль, что не застал» послушно насыпались в столбик. Но она же проверяла письма час назад? Ничего этого не было! Что за наваждение? У них перестала работать почта внизу? Она вывалила свое возмущение на Серафима с Василием.
— Так давно уже, — пожали плечами эти двое. — Мы внизу просто редко бываем, поэтому не обращаем внимания. В каком-то смысле так даже лучше, ничто не отвлекает.
Не отвлекает, ага. Возмущенная Майя направилась к Вальтону с намерением высказать ему всё, что она о нем думает, а заодно обсудить возможность передачи контракта назад в университет. Пока она поднималась по лестнице, гнев ее нарастал и к двери начальства она подошла в форм-факторе трехметровой волны, готовая уничтожить любое сопротивление. Ощущалось именно так, и чувство это ей нравилось. Пора смыть этих болванов.
Дверь в кабинет была приоткрыта, и оттуда доносились голоса. Майя притормозила. Она узнала второй голос: он принадлежал администратору Атто, который появлялся здесь редко, но, судя по всему, отвечал не столько за кадры, сколько за безопасность. Хотя зачем этот человек нужен, Майе было неизвестно, вроде на Вальтона никто не нападал. Майя, как могла, прикрутила свой гнев и поднялась на цыпочки, чтобы сконцентрироваться на чем-то физическом и не ворваться в кабинет с дикими криками, как собиралась.
Атто сердито оправдывался:
— Вы сами запустили эту лису в курятник. Причем здесь я? Он не простой мальчик, я вас предупреждал. Как-то он продержался столько лет без помощи отца, совсем бестолковые тонут гораздо раньше.
Атто помолчал, а потом переключился на Майю. Она от неожиданности свалилась на пятки и отшагнула назад, но, к счастью, ее не услышали.
— Девочки скучают, незачем брать таких молодых, я сто раз вам говорил. Да и мальчики тоже. Не понимаю радости во вчерашних выпускниках, они не ценят ваших условий.
Вальтон что-то невнятно ответил.
— Да, перспективные. Да, жаждут определенности и гарантий, и стеснены в личных средствах. Но в остальном вы ошиблись. Такое не прогнозируется. Я понимаю, что вы рассчитывали, что эти двое друг другу понравятся, и у вас будет два молодых органика вместо одного. Но в текущих обстоятельствах она от вас сбежит.
Вальтон что-то буркнул.
— И кому это поможет? Ну стрясете вы с нее компенсацию, и что? Если она останется, но будет бить баклуши, кому это поможет? А, кстати, на каких условиях вы согласны отпустить вашу молодежь? Я ведь правильно понял, что наша лисица нацелилась на всех трех куриц, а не на одну? На кого бы вы их обменяли? Хотя бы теоретически.
Вальтон завозился и вздохнул. Майя перестала пытаться устоять на цыпочках и прилипла ухом к щели. Теперь его стало слышно немного лучше.
— Я не хочу их отдавать, потому что не хочу создавать прецедент.
— Это я понимаю.
— Но если вдруг будет такая возможность, и произойдет чудо, а с небес снизойдет кадровая благодать в невиданном доселе формате, то я бы отпустил всех троих при условии, что к нам присоединится Кулбрис.
— Ну вы размахнулись, босс!
— Ну а зачем хотеть меньшего? Как ни странно, микроскопический шанс на это есть. Он сейчас на Севере.
— Да, слухи были. Даже если так, как это соединяет нас с ним?
