— Никак. Согласен. Но, согласитесь, невероятное же совпадение? Мы согласны. И он здесь.
— Только он не согласен.
— Да он даже не знает о такой возможности!
— И мы не будем ее педалировать.
— Не будем. Но другие варианты меня не устроят. Хотя нет, пусть будет еще один — если у нас появится фигура аналогичного масштаба.
— У нас есть такие фигуры.
— Но они все при деле. Мы не можем обсуждать даже краткий визит Гелия к нам. Или Баха. А молодая лисица, при всем моем интересе к нему, даже близко не тянет.
— По-моему, босс, вы хотите невозможного.
— Я не хочу. Меня устраивает статус-кво. Я фантазирую. Имею право.
Вальтон еще немного побурчал, и перешел на обсуждение нового конкурса и очередной ротации из южного офиса в Технодрифт, а Майя снова поднялась на цыпочки и прокралась к лестнице. Про Кулбриса она, конечно, слышала и раньше. А еще она поняла, что вся ее переписка читается этими прекрасными людьми. И всего-то осталось придумать, как обменять себя на этого загадочного Кулбриса. Да еще организовать это, минуя привычные каналы связи.
* * *
Вечером Вальтон отсматривал запись со своей записывающей эмоции жилетки. Это вошло у него в привычку, и он не понимал, как обходился раньше без любимой игрушки. Он пересмотрел свой разговор с Рицем, испытал легкую досаду, заметив, что молодой человек соскучился через пятнадцать минут. Но какая выдержка! Сам Вальтон заметил у него потерю интереса только ближе к концу разговора и сразу нашел повод прекратить беседу. Да, далеко пойдет с такими способностями. Небезупречно, но очень прилично.
Разговор с Атто не удивил. Вальтон знал, что сподвижник осуждает его примерно всегда и научился игнорировать дежурное бульканье. Но вот фрагмент с шести до половины седьмого показывал, что в их диалоге присутствовал третий участник. И какая гамма чувств! Гнев, любопытство, обида, разочарование, надежда, и наконец невидимый участник покинул их. Кто же это был? Вальтон пожалел, что в коридорах нет камер. Он запросил материалы из лабораторий, но к вечеру сотрудники как будто договорились свести его с ума. Они ходили из лаборатории в лабораторию, перемещались с чашками между кухней и столовой, спрашивая, где ужин, как будто он не всегда начинается в семь, двое старших сотрудников внезапно решили пойти в фитнес-зал и смогли собрать себя только с третьей попытки. Кто угодно мог оказаться у него под дверью. Но с большой вероятностью такой спектр выдал кто-то из молодой троицы. Посмотрим, кто это был. Вальтон дал указание внимательней мониторить их письма.
Зима пройдет нескучно!
Глава 7
Майя заперла дверь, села за столик, который она при заезде стребовала с Вальтона, чтобы ей было где писать письма и думать о вечном. Заниматься этими вещами, лежа на кровати, как в общаге, ей казалось оскорбительным. Начальство поскрипело-поскрипело и впихнуло в комнату конторку с высоким стулом в комплекте. Завхоз ворчал, что лучше б он барышне туалетный столик нашел, но Майя его предложение решительно отвергла. Зеркало у нее в ванной есть.
Первой мыслью Майи было написать Диме о том, что она только что услышала. Затем она представила, как тупо это будет. Стоило тогда подслушивать, чтобы твое письмо тут же прочло начальство и умерло от смеха. Надо было сразу врываться. Но врываться было поздно, тот поезд уже ушел.
Майя отругала себя за ту нерешительность. Не сделаешь дело сразу, оно тебя непременно догонит. Она поставила планшет на подставку, подсоединила к нему физическую клавиатуру, виртуальные она ненавидела, и принялась размышлять руками. Опомнилась она только тогда, когда наразмышляла три страницы текста с нежнейшими воспоминаниями о тех каникулах, когда они с Димкой вместе с толпой других дураков сплавлялись по Волге вместе с горой арбузов. Арбузы и ели. В основном. К концу поездки Майя была худой как весло, потому что тушенка с макаронами закончилась через три дня, и следующие пять они ели только арбузы. А Дима прокачал навыки битвы с дикими свиньями, которые во время ночевок пытались добраться до плота с арбузами или хотя бы до башмаков. Башмаки им тоже казались съедобными.
Волшебное было лето. Сгорели все тогда до черноты и объелись арбузов до потери сознания, Майя потом лет пять арбузов не ела. Хотя классно было плеваться косточками на дальность. Победил Колька из параллельного класса, который признался, что три лета шел к этому результату.
Майя перечитала письмо. Изначально у нее была мысль зашифровать в это послание имя Кулбриса и попросить ребят его найти. В том, что как минимум Риц знает, кто это такой, она не сомневалась. Возможно Вальтон и правда согласится отпустить их в обмен на звезду. Но возникла проблема. Кулбрис никак не зашифровывался. То ли она позабыла школьные навыки наведения тени на плетень, то ли никогда ими не владела, но у нее все время получалась какая-то ерунда. Она даже написала акростих, но там имя Кулбриса торчало как сосна в тундре. Стих она уничтожила и разбросала по письму намеки на знаменитых тезок разработчика, от чего письмо увеличилось еще на страницу и начисто утратило связность.
А потом ее посетила совсем неприятная мысль. Что если у нее получится все зашифровать? Майя попробовала представить хороший вариант, когда Дима все поймет, передаст Рицу, Риц каким-то образом найдет Кулбриса, что само по себе невероятно, и притащит его сюда. А Вальтон скажет: не, не хочу, не позволю. Если так выглядит успех, то как должна выглядеть неудача? Еще хуже. Или Дима ничего не поймет, а Вальтон поймет, либо никто ничего не поймет, и тогда это будет значить, что Майя просто провела сеанс терапевтического письма.
Значит, с этого можно и начать. Она еще раз перечитала письмо, отправила его в корзину (терапия завершена, спасибо большое) и записалась на прием к Атто. Кадровые вопросы логично было обсуждать с ним. А потом пошла собирать по комнатам Василия и Серафима.
— Значит, так, друзья, — сообщила она им, когда они все оказались в Серафимовой комнате. — Вот мой план. Завтра я иду к Атто и обсуждаю расторжение контракта. Узнаю про штрафы, санкции, оцениваю свои силы и прикидываю дальнейшие шаги. Я для себя всё решила и буду вырываться, даже если придется сбросить хвост.
Василий изумился:
— Ты что? Нас же ни за что не отпустят!
— Нас могут отпустить только при фантастическом стечении обстоятельств. Но так вышло, что они ровно так и складываются, а наши внешние друзья помогут нам дособрать эту икебану.
Серафим и Василий вопросительно уставились на нее.
— Откуда, собственно, ноги растут, — пояснила Майя. — Мне удалось сегодня подслушать Вальтона с Атто, и вот что я узнала. Наш дорогой начальник грезит привлечением Кулбриса.
— Не, ну об этом он может грезить сколько угодно!
— И здесь есть небольшой шанс. Кулбрис где-то у нас, на Севере, — Майя посмотрела на парней со значением.
— Ну и что? Хотя подожди, зачем он сюда приперся?
— Никто не знает. Но раз он здесь, почему бы ему сюда не зайти? Он совершенно безумен. С него станется. То пингвинов пасет, то убийство инсценирует. Может, его приколет заехать и сюда. Почему нет?
— Ну ок. Пусть так. И что?
— В общем, у меня к вам один вопрос. Я завтра говорю только о себе или о вас тоже?
Василий с Серафимом вздохнули и переглянулись. Оба думали одну и ту же мысль. У Майи больше шансов вырваться, и Старый университет не такой зубастый, и вон любовь у нее образовалась, а у них что? Но если она вырвется, а они останутся, вот это будет лузерство из лузерств. Такое не пережить. Да и вообще они команда, друг без друга им работалось сильно хуже.
— Я с тобой, — сказал Серафим. — Обсуждай меня тоже.
— И я, — добавил Василий. — Вообще, знаешь что, давай вместе пойдем. Там и обсудим.
— Ок, — согласилась Майя и перебронировала встречу на троих. — Посмотрим, что из этого получится.
— А как ты собираешься искать Кулбриса? — вдруг поинтересовался Серафим. — Если вдруг Атто скажет «да», как мы будем на него охотиться?
