— Рано сдаётесь! — покачал я головой. — Бороться нужно до смерти и даже после. Уж я-то вашими стараниями знаю.
— Один уже доборолся до смерти и даже после, — хмыкнуло существо. — Теперь вот приветы передаёт с попутными драконами. Мы себе такой судьбы не хотим.
Спорить со Смертью было чревато, потому собственные мысли я оставил при себе. Тишину нарушил голос Легата:
— Что нам прикажете, Госпожа?
Существо медленно подняло руку, и зелёный огонь за троном вспыхнул ещё ярче.
— Готовьте легионы к войне, — произнесло оно. — Если меня не услышат, то вторжение может начаться в любой момент.
Глава 11
Смерть ушла. Хотя я бы ещё несколько раз подумал, прежде чем причислять это существо к женскому роду. В её облике было что-то настолько внеземное, что пол казался лишь условностью, придуманной людьми для удобства.
«И верно сделал бы, — отреагировал на мои мысли адамантий. — Создание сие глубоко философски относится к подобным мелочам, как определение пола. Потому в разных вариациях религий кому-то является в женском облике, кому-то в мужском. А кому-то и вовсе не является. Для Смерти пол — это всего лишь маска, которую она надевает в зависимости от того, какую роль ей нужно сыграть в данный момент».
«Я почему-то думал, что она меня вспомнит, — задумался я. — И Кровь, и Комаро говорили, что на мне стояла её печать. Я ведь был отмечен ею, разве нет?»
«Как бы тебе объяснить… — задумался адамантий. — Ты живёшь, сталкиваясь со множеством существ каждый день. Ты поднимаешься в условной иерархии, где от тебя зависят сотни тысяч, а возможно и миллионы разных существ. С кем-то ты сталкиваешься непосредственно и даже походя отмечаешь вероятную полезность для своих дел. Потом вспоминаешь о них спустя недели, месяцы или годы, вынимая из небытия, или же постоянно держишь на контроле особо перспективных. Так и Смерть. Походя, она отметила твою душу как перспективную, скорее всего, из-за дуализма сил, заложенных в тебе. Но, когда за тебя попросила Кровь, с лёгкостью отдала. Во-первых, потому что мир был всё же под покровительством Крови, а, во-вторых, таких заготовок у неё тысячи, если не миллионы в разных мирах. Успеет умыкнуть душу и перетащить в мир под своим покровительством — молодец, а нет… в следующий раз попытается. Все высшие в какой-то мере охотники за головами ну или за сильными душами, что будет точнее. Так что извини, если разочаровал, но фразы „ты избранный“ не будет».
«Такое объяснение по крайней мере логично, — не стал я расстраиваться. — Вышло переманить — молодец, а если словили на горячем — верни на место и сделай вид, что так и было!»
«Именно! — подтвердил адамантий. — Эта философия тебе понятна ещё и потому, что ты и твои предки занялись этим ещё в человеческом обличье, собирая свою гвардию. Ты ведь тоже отмечаешь тех, кто может быть полезен, и держишь их на прицеле, не так ли?»
— Герцог! — окликнула меня Легат, заставляя вернуться из собственного внутреннего диалога. — Когда ты говорил о разновекторности сил, то упомянул две силы. Я же насчитала больше: кровь, порталы, оборот и та сила, которой ты меня чуть не угробил. Всем ты владеешь на уровне. Выходит, ты мне соврал?
— Нет, — покачал я головой. — Три четверти из того, что вы перечислили, было наследием моей души, а не крови, но смогло проявиться лишь в этом теле и в этой жизни. Видели бы вы мои первые порталы или того, кем я впервые обернулся! О, это было нечто! — я рассмеялся, вспоминая свои первые неуклюжие попытки.
— А та магия? Это тоже вариация магии смерти? — продолжала допытываться Легат, обходя меня кругом с посохом наперевес и разглядывая как диковинную зверушку.
— О, вы удивитесь, как и я, собственно, но это магия благословений и созидания. Одна из основоположных магий моего родного мира. Она же и подарила мне крылья. Раньше моя звериная ипостась не могла похвастаться подобным.
«Вообще-то мы тоже руку приложили!» — обиженно фыркнул адамантий.
— Ах да, совсем забыл, адамантий тоже этому поспособствовал, — тут же исправился я и уважил божественного симбионта.
— Как родовой перстень мог сделать подобное? — нахмурилась магичка смерти.
— О, сие есть и для меня великая тайна. На кой я ему сдался для таких улучшений, — развёл я руки.
«Не паясничай!»
— То есть, наследовать дары можно не только по крови, но и по душе? — сделала вывод Легат, останавливаясь напротив.
— Это сугубо моё мнение, — честно признался я, — оно не претендует на истинность. Но с интересной душой для великого полководца вам может помочь ваша Госпожа. Меня она пометила по этой же причине, но уступила моей Великой Матери Крови.
— Три четверти силы — это сила души, — бормотала Легат. — И лишь четверть — тела… Тогда вы для нас чересчур рисковый вариант… Мало ли что вылезет, — Легат с брезгливостью взглянула в мою сторону, но затем в её взгляде промелькнуло уважение. — Но всё же далеко не каждый имеет такую сопротивляемость магии смерти, чтобы находиться здесь и спокойно себя чувствовать.
— В случае наследственности, это скорее минус, чем плюс, — подкинул я дровишек в огонь сомнений магички. — Представьте, если сопротивляемость вступит в конфликт и ослабит дар?
— А уж про ранг владения магией крови я даже боюсь представить, если вы у меня кровь отыскали.
Я решил пропустить мимо ушей последнее замечание.
— Надеюсь, вы на меня зла не держите, — решил я вернуться к теме наших взаимных долгов. — Я компенсировал весь причинённый вред. А с размножением, увы, помочь не смогу. Взамен могу предложить решить проблему с Гиббоном окончательно.
— Устраните Лилиана? — хмыкнула Легат.
— Можно, конечно, и так, но живым он будет мне гораздо полезней, чем мёртвым. Я, знаете ли, тоже частично придерживаюсь принципа не вмешиваться в колесо истории.
Про финансовую компенсацию жизни президента и клятву о ненападении я скромно умолчал.
— Обет? — провела параллель со своей ситуацией лич.
— Рациональность — один из основополагающих принципов кодекса нашей Великой Матери Крови.
И ведь не соврал ни единым словом. Вообще, надо бы задуматься о вояже по миру и сборе образцов крови у всех правящих династий. Ведь железный аргумент в любых переговорах. И нет, не стоит мне говорить, что это чистой воды шантаж. Не шантаж, а аргумент для обеспечения безопасности рода.
— А когда начнётся война…
— Если буду жив, можете рассчитывать на моё плечо в качестве союзника в борьбе с техносами. Я, в отличие от вашей Госпожи, не считаю битву заведомо проигранной.
Легат задумалась, её костяные пальцы сжимали посох.
— Вы странный человек, герцог. Да и человек ли… — наконец произнесла она. — Но, возможно, именно такие, как вы, и нужны в грядущих битвах. Теперь не надейтесь умереть, мне нужны союзники вроде вас.
* * *
Версаль, кабинет Президента Французской республики
Лилиан Гиббон пил кофе. Насыщенный аромат обжаренных зёрен этого чудесного напитка бодрил не хуже алхимического эликсира. Чашка с тёмной, почти чёрной жидкостью стояла перед ним на массивном дубовом столе, рядом с аккуратно сложенными документами и картами. Президент сидел в своём кресле, слегка откинувшись назад, и смотрел на часы на стене. Их стрелки медленно, но неумолимо приближались к шести утра. Это означало, что отведённые графом Комариным двое суток завершились. Время истекло, а значит, пора было подводить итоги.
В кабинет постучали. Дверь бесшумно отворилась, пропуская бессменного секретаря Лилиана, Жерома. Мужчина средних лет, всегда собранный и аккуратный, вошёл и кивком поздоровался с президентом. Долгий срок службы позволял частично пренебрегать этикетом в интересах экономии времени господина.
— Господин президент, к вам советник по особым поручениям Леон дю Варан, — доложил Жером, слегка склонив голову.
— Пусть войдёт, — отозвался Лилиан, но взгляда от часов не отвёл. Если бы новости были хорошими, ему бы сообщили раньше. А раз Леон явился именно сейчас, значит, всё пошло не по плану. Придётся вновь торговаться.
