На метрессе было строгое чёрное платье с кружевным воротником. Следователь подумал, что оно ей очень идёт, и что любые дополнительные украшения только бы всё испортили. Что ни говори, а стиль у Морганы был.
— Смотрите, — Фигаро сунул руку за пазуху и достал из потайной кобуры револьвер. — Вот такие выдают всем оперативникам ДДД. Видите надпись на рукоятке? Да, вот эту гравировку?
— «Клянусь защищать людей», — прочла колдунья. — Это…
— Это девиз Департамента. Понимаете? Когда мы получаем жетон, Личный Знак и оружие, мы не клянёмся защищать королей, нацию, государство или ещё какую-нибудь помпезную абстракцию. Мы даём клятву защищать людей — всех вообще. В ДДД этот девиз понимают так: ты не ответственен за всех в этом мире. Это невозможно, и, в принципе, означает, примерно, то же самое, что и ответственность ни за кого вообще. Но если тебя просят о помощи, то ты должен помочь. Даже на войне мы хихикали по поводу государственной пропаганды, ругательски ругали королевскую политику и уж точно не шли в бой за Их Величеств и отечество. То же самое — Департамент. Там всё по-другому, всё иначе.
— Но Инквизиция…
— Инквизиция — карающий молот, который легко может пожертвовать городом для того, чтобы спасти десять других городов. Там правит строгий и верный военный расчёт, там жизнь имеет цену, и цена эта выражается в конкретных цифрах. У нас, оперативников Департамента, если ты не сумел спасти жизнь — даже одну-единственную жизнь — то ты проиграл. Вот и всё. Очень простые правила, но это только на первый взгляд. Могу ли я отказаться от того, что мне предстоит? Нет.
— Фигаро…
— Даже чистый расчёт подсказывает, что мой отказ был бы, по меньшей мере, идиотизмом. Если мир будет уничтожен, то мне станет негде жить. И что мне делать потом? Пф-ф-ф-ф, не глупите.
— Фигаро, я просто хотела сказать спасибо.
— О…
Они помолчали. Затем метресса уже более нормальным тоном сказала:
— Кстати, нет ли у вас этих сигареток? Ну, таких, которые курит Метлби? А то у него закончились.
— Простите, мадам, — следователь ухмыльнулся, — но я предпочитаю табак. А Метлби вы не верьте. У него наверняка где-нибудь припрятан блок на чёрный день, вот зуб даю. Так что пусть делится.
Мерлин сказал:
— В общем, так, Фигаро. Я из тех, кто считает, что долгие проводы — лишние слёзы. Но… Вы так долго таскали меня у себя на пальце, что я успел к вам привязаться. Да и прошли мы с вами через многое.
— Это верно. — Следователь пыхнул трубочкой. — Через многое. Если честно, не понимаю, как вы решились расколдовать Бруне. Он же на вас волком смотрит.
— А, — Артур улыбнулся, — вы его плохо знаете. — Он когда увидел весь Квадриптих в сборе, то… Знаете, у него была такая особая папочка с пространственными карманцами, вроде как целый переносной стол, в котором можно хранить кучу бумаг и всяких полезных вещиц. Так вот, когда Седрик увидел Моргану, он сунул руку за пазуху и принялся эту папочку искать, хе-хе… Седрик гений, но он из той породы гениев, что умеет работать только под чьим-нибудь чутким руководством. Недаром он за всё это время, пока таскался по миру в автономном режиме только тем и отличился, что украл пару приборов Кроули, а потом просто прятался в Академии как тушканчик в норке. Жирный пингвин робко прячет время пыльное в подвале, па-ха-ха-ха!.. А вообще, знаете, что?
— Что?
— Спасибо вам. Вы столько от меня вытерпели…
— Не без того, — признал следователь, — однако вы мне щедро отплатили. Я теперь уже не тот колдун-дурак, который только и способен сдать базовый сопромаг на «тройку». Вы меня сильно подтянули и терпели, даже когда я тупил как валенок. Не просто ругались, а раз за разом повторяли одно и то же, пока даже до меня не начинало доходить.
— Ну да. Теперь вы сдадите базовый сопромаг на тройку с плюсом. — Мерлин фыркнул. — Но это при условии, что будете сдавать его мне. А я много требую от людей. Хотя и от себя тоже.
— Знаю. Так что, уже завтра?
— Да, Фигаро. Уже завтра.
— Удачи не пожелаете?
Мерлин широко улыбнулся. В глазах старого колдуна плескалось что-то… нет, не бахвальство, а спокойная уверенная гордость.
— Пусть на удачу полагается Демон. А у нас есть план. И каждый из нас сделает всё, чтобы вы, Фигаро, вернулись живым и здоровым. Но вот что я вам скажу: верьте в себя. У вас с этим часто проблемы; вы вечно думаете «а если я не справлюсь?» «а что если облажаюсь»? Завязывайте с этим. Без веры в себя и стопку не накатишь.
— О вере в себя хорошо рассуждать, когда вы Артур-Зигфрид Медичи. А вот если вы младший… ой, в смысле, старший следователь ДДД Александр Фигаро…
— Фигаро, я вас сейчас тресну. По голове. Честное слово.
Френн сказал:
— Признаться, Фигаро, я даже не знаю, чего вам пожелать. Вы, главное, возвращайтесь.
— Да уж постараюсь. — Следователь хмыкнул и скептически осмотрел накрахмаленный рукав рубашки, показавшийся ему недостаточно чистым. — Чёрт, даже запонки колдовские. Причём каждой из них можно сравнять с землёй маленький город. Меня от колдовства аж корёжит.
— Чувствую. — Инквизитор уважительно кивнул. — Отдаёт. Эх, жаль, что Мерлин и остальной Квадриптих не смогут сражаться с нами! Они бы уж точно задали Демону жару.
— Может быть, — кивнул следователь, думая о том, что за прошедшие века ни Мерлин, ни другие Трое так и не смогли задать Демону ровным счётом ничего. — Но, поверьте, в ОСП тоже есть боевые колдуны такого уровня, что закачаешься.
— Будто бы я не знаю. А Серый Орден! Неужели я увижу «крыс» в бою — ну, очуметь! Я и мечтать-то о таком не мог… А славная будет драка. Чем бы она ни закончилась, всё равно славная.
— Да. — Фигаро чуть наклонил голову, прислушиваясь, как за окном комнаты воет метель (с утра погода испортилась, но князь сказал, что в «день Икс» будет солнечно и даже безо всякого колдовства). — Вы мне тоже кое-что пообещайте, Френн.
— Конечно. Всё, что угодно.
— Если вдруг… Если что-то в плане Артура пойдёт не так, то наваляйте от моего имени Демону таких тумаков, чтобы эта тварь скрылась из нашего мира ещё лет на триста. За это время, даже если Квадриптих не придумает, как с ней разобраться, так эвакуирует всех в другие миры к такой-то бабушке.
В который раз следователь оценил инквизиторскую выправку Френна. Тот не стал причитать что, мол, «да всё у вас получится, не глупите!», не стал пускаться в долгие сентиментальные рассуждения и даже не стал грустно и многозначительно хлопать Фигаро по плечу. Он просто коротко кивнул, и сказал:
— Будет сделано, господин старший следователь Фигаро. Не подведу.
27 марта, 09.00 утра. День «икс»
— Так. — Сказал Артур-Зигфрид Медичи.
— Так, — повторил он уже более спокойно, — у нас всё готово. Князь только что доложил, что боевые группы на местах. Никто не войдёт в этот бункер, и никто отсюда не выйдет, пока вся свистопляска не закончится. Фактически, мы сейчас сидим в самом защищённом месте на планете. Глубина — почти миля; это бывшая шахта. Над нами зачарованный металл и колдовские щиты, к которым я добавил также и щиты Кроули. Бункер выдержит всё, что угодно: падение астероида, удар мегатонной бомбы, заклятия уровня «Кристалл Пятерых» и многие другие, не менее весёлые штучки… Фигаро, вы готовы?
— Нет, конечно. — Следователь чувствовал, как по его спине рекой течёт пот. — Поэтому давайте начинать побыстрее.
На Фигаро был строгий бежевый костюм, дурацкий галстук-бабочка (красный, в белый горошек) и лакированные туфли из тех, что перестанут надевать под официальные туалеты лишь когда само мироздание канет в небытие. Запонки, пуговицы, перстни на пальцах — всё было зачаровано и готово убивать. От него, Фигаро, требовалось лишь указать на цель и отдать команду. Это было необходимо, и не могло произойти в автоматическом режиме; у Артура не было уверенности в том, что колдовство сумеет правильно интерпретировать, что перед ним — именно Демон. Понять это мог только носитель Договора. Была слабая надежда, что Демон будет слишком занят в пределах чужой реальности, уничтожая мир, но рассчитывать на это было глупо.
