— Ваше Императорское Величество? — вопросительно уставился на императора тесть.
— Да иди уж, — махнул тот рукой с улыбкой. — Уже дважды меня обскакал по внукам.
Подорожникову дважды давать разрешение не нужно было, он едва ли не рыбкой нырнул ко мне в портал, на бегу закатывая рукава рубашки.
— Началось?
— Вот-вот должно, — не стал я врать. — Меня чуть заранее предупредили.
И не успел я закончить фразу, как по кровной связи пришло сообщение от Софьи бышей Кречет, а в будущем Крысиной:
«Света рожает! Где там твой тесть?»
— Прошу, Борис Сергеевич, — открыл я портал перед тестем сразу в комнату к жене, — только вас и ждали.
Меня, закономерно, оттуда выставили, и пришлось ожидать у себя в кабинете. Тягостное ожидание неожиданно разбавила Ольга. Она ворвалась ко мне в кабинет без стука с возгласом:
— Ты должен это видеть!
Одновременно с этим пришло сообщение от Софьи:
«Поздравляю с рождением дочери! Но с дарением фамильяров можно было и повременить!»
В голосе магички жизни звучало явное неодобрение.
— Каких фамильяров? — машинально произнёс я вслух, тут же открывая портал к жене.
— Об этом я и хотела сказать, — вклинилась эмпатка, — яйцо Борея проклюнулось.
Я смотрел на белоснежного дракончика с розовыми лапками и хвостиком, который обернулся вокруг новорождённой малышки, приложенной к груди ошарашенной Светы. Стоило Борису Сергеевичу потянуться к внучке, как дракон тут же шипел на чужака, защищая свою… А собственно кого?
— Борей, прекрати безобразничать! — из-за моей спины вышла Ольга и принялась успокаивать всех вокруг. — Малышку нужно осмотреть, проверить её состояние. Маме нужен покой, а новоявленного деда скоро удар хватит.
Дракончик в ответ на это яростно запищал, раскрыв крылышки, пригнув голову и оттопырив смешно зад с розовым хвостом.
— Никто у тебя твою прелесть не отберёт и не прогонит тебя. Сиди у колыбели и защищай свою принцессу, а будешь мешать, дядя император к дочке другого стража приставит.
Дракончик нахмурился и скривил такую расстроенную мордаху, что даже мне стало его жаль.
Осторожно присев рядом с женой, я взглянул на свою кроху и утонул в малахитовых глазах малышки.
— Знакомься, дорогая, это Рейна Эсфес, принцесса Сашари.
— Рейна? — переспросила Светлана, поглаживая дочь по пушку светлых волос. — Ты выбрал имя?
— Не я, — покачал я головой, целуя ладонь супруги, — она сама выбрала и сообщила об этом брату. А уж Юрдан мне, заодно предупредил, чтобы я успел забрать Бориса Сергеевича к сроку.
— Рейна… Рейна… — повторила пару раз имя дочери Светлана, словно пробовала на вкус. — Мне нравится.
* * *
Мне кажется, что Юрдану, как первенцу и наследнику, не уделяли столько внимания, сколько сейчас досталось Рейне. Оба деда, Райо и Борис Сергеевич, с ума сошли, большую часть времени проводя возле малышки. Борей коршуном следил за всеми, кто приближался к колыбели, благосклонно относясь лишь к Свете и то, лишь по причине регулярных кормлений своей подопечной.
Но по неизвестной причине сама малышка воспринимала неожиданного защитника с неменьшим энтузиазмом, чем он её. Продемонстрировав всей родне возможности своего голоса, девочка успокаивалась лишь в двух случаях: при кормлении и при соседстве Борея под боком. Поэтому весьма скоро дракончика стали воспринимать не как необходимое зло, а как желанное благо.
В связи с рождением принцессы было решено объединить торжественные мероприятия по случаю бракосочетаний и принесения клятв верности с представлением народу наследников престола. По этому случаю объявили всеимперские гуляния. Причем начались они со дня рождения Рейны и продолжались уже неделю. В столицу съезжались все знатнейшие люди империи, намереваясь засвидетельствовать своё почтение императорской семье.
Маркусу добавилось работы. Как оказалось, Софье и Тайпане тоже. Эти предприимчивые барышни каждая в своих провинциях создали структуры информаторов: Софья — в орденских землях, Тайпана — в Великой Пустыне. Магичке жизни помогали женщины за счёт лекарской практики, Тайпана использовала собственные магические способности. Вот так и вышло, что внутренняя безопасность империи оказалась в нежных ручках двух дам, держащих в ежовых рукавицах своих информаторов.
Благо моего участия в подготовке особо не требовалось. Потому я на время смог зарыться в архивы Альба Ирликийского. Прежде чем воссоздавать тело Системы, предстояло тщательно изучить все выкладки биологического отца. Заняло это ни много, ни мало, а целых три дня, за которые я изучил все дневники мага-учёного, отчёты об экспериментах и, в конце концов, осознал, что он создал не одну методику, а целых две. Первая использовалась в создании переходников при работе с магиями Рассвета и Заката, и там выращивалась полная копия глав орденов. А вот вторая… Её использовал Альб лишь однажды, создав копии Райаны Эсфес, дочери Райо и моей биологической матери. Как при этом Альб умудрялся управлять чужой копией, я не представляю. Но факт оставался фактом. Он смог.
Выращивание одной копии занимало сутки непрерывного нахождения в ложементе с гелем. Так, во всяком случае, описывал Альб в своих дневниках. Подобный ложемент я видел в пещере у алтаря Найадов. Но сможет ли мой ковчег создать нечто подобное без всяких гелей и ванн?
«Ковчег?»
«Смогу, — задумчиво ответил энергетический слепок моей собственной души. — Но до того приведи ко мне детей, я сделаю привязки душ для перерождения. И ещё, тело для копирования мне нужно будет целиком на сутки. Одной капли крови будет недостаточно».
Вот же… А ведь я не планировал больше возвращаться в карантинный мир и уж тем более не намеревался красть оттуда человека на сутки. С другой стороны, сутки в родном мире равны нескольким мгновениям в другом. Особого влияния это не должно было произвести. А слово я дал. Да и отблагодарить Стешу хотелось.
Однако же собственные дети стояли в моей системе приоритетов на первом месте. С них решил и начать. Была ещё мысль сделать привязку души Ольги к ковчегу, как моей супруги, но здесь ковчег меня огорошили отказом:
«Не выйдет».
«Но почему? Первостихии же одобрили наш брак, — недоумевал я. — При должном уровне силы обещали, что даже сможет перемещаться между мирами без моей помощи».
«Уж не знаю, что тебе обещали первостихии, но перерождаться в нашем мире она не сможет. У её души привязка к другому миру. Она же не просто так у тебя Высшая. Уже срослась и сроднилась с другим миром».
М-да, а ведь на обряде первостихии и приняли-то её с трудом. Вот, оказывается, в чём было дело. Видимо, перепривязка души чужой Высшей просто приравнялась бы к воровству или обезглавливанию мира.
Что ж, тогда следовало хотя с детьми провести соответствующий обряд. Вырвать их из руки лап особо заботливых дедушек удалось с трудом, и то ссылаясь на родовую необходимость.
Юрдан на время вновь превратился в любознательного малыша, ничего не помнящего о своих прошлых жизнях. А Рейну удалось забрать лишь в компании Борея.
Предрассветную тишину на крыше Башни Крови нарушало лишь мягкое дыхание спящих детей.
Устройство рода пробуждалось медленно, словно потягиваясь после долгого сна. Сначала лишь слабый серебристо-розоватый отсвет, затем тонкие, как паутина, лозы потянулись к новорожденной девочке. Они сплетались в ажурную колыбель, нежно покачивая её, будто убаюкивая. Малышка даже не проснулась, лишь сладко зевнула, и казалось, что само устройство улыбнулось в ответ.
Юрдан, уже чуть меньше года от роду, напротив, широко раскрыл глаза, но не от страха, а от любопытства. Лозы обвили его плотнее, создавая не просто колыбель, а нечто вроде маленькой крепости, будто предки сразу признали в нем будущего воина. Он рассмеялся, пытаясь поймать мерцающие нити, и в этот момент воздух взорвался магией.
Они появились беззвучно, тени предков-аспидов, в ипостасях драконов и людей, выстроившиеся клином, как некогда на поле битвы. Их черты были размыты веками, но в их глазах горело признание. Они смотрели на детей и на меня.
