Я прикрыл дверь и осторожно подошёл к Стеше, помогая собирать листки. Та принимала их дрожащими руками, а когда подняла взгляд, то вскрикнула и отшатнулась, стукнувшись головой об угол деревянного стола и отключившись.
— Отлично! Ещё не хватало, чтобы ты с перепугу самоубилась! — выругался я сквозь зубы, подхватывая Степаниду и не забывая прихватить сумку с её конспектами. Портал открыл сразу к ковчегу.
— Принимай образец для копирования, — распорядился я, укладывая девицу на гамак из серебряных лоз. — Точно гель или вода не нужны?
«Нет! Но лучше раздеть, чтобы ничего иномирного не мешало».
Раздеть, так раздеть. Пришлось минут пять провозиться с одеждой, ведь просто порвать нельзя было. Стешу потом ещё в чем-то нужно было домой возвращать. Справившись с задачей, я принялся рыться в сумке девушки в поисках их аналога мобилета. Так вот, видимо, в любом из миров женская сумка была пространственным артефактом Первородного Хаоса. Отчаявшись отыскать устройство наощупь, я вывернул все содержимое сумки под ноги и наконец-таки отыскал мобилет. И не только его.
Я просматривал содержимое документов и мрачнел с каждой строкой. Одним из документов был результат некоего НоА-теста. Показатели Степаниды зашкаливали, а если точнее, составляли семьдесят шесть и двадцать пять сотых балла. Далее сумка была забита некими предложениями о сотрудничестве от разных организаций с просьбами связаться для обсуждения условий. А вот отдельная пачка писем была от некоего банка, где Степаниду сперва приглашали к сотрудничеству, потом мягко намекнули на увеличение процентов по займу для родителей, а после уведомляли о просроченной задолженности и росте пеней. В последнем письме чёрным по белому написали, что с энного числа Синицына С. М. обязана явиться в департамент банка для отработки долга, либо граждане Синицыны Е. Л. и М. А. отправятся за решётку.
М-да, похоже, Стешу банально купили сильные мира всего, заставив угрозами работать на себя.
Я разблокировал мобилет девушки с помощью отпечатка пальца. Правда пришлось попросить ковчег освободить ей одну из рук для разблокировки. Далее я принялся искать хоть что-то в самом мобилете. Помнится, Новгородцев обещал компенсацию за ранение организовать для девушки. Но пока искал контакты ноара, наткнулся ещё и на переписку Степаниды с Хельгой, дочерью датского посла. Та сокрушалась, что не сможет помочь с иммиграцией родителей и самой Стеши, ведь новыми законами Российской Федерации установлен запрет на выезд граждан с показателями НоА-теста выше тридцати баллов.
Однако…
Само проведение тестирования уже намекало на организацию учета местных магов. Кажется, местная власть в серьёз взялась изыскивать потенциальных ноаров. Но судя по пригласительным письмам с властью конкурировали и иные структуры, как тот же банк. А это уже было плохим звоночком.
Я полистал записную книжку мобилета в поисках контакта Новгородцева. Но там было пусто. Пришлось пустить кровь Степаниде, чтобы просмотреть память. Кроме контакта отыскал и многое другое: прохождение теста, внимание от Новогродцева, отказ Стеши от сотрудничества, попытку выезда за рубеж… Угрозы, шантаж, проблемы дома и на учебе. Девочку обложили со всех сторон, но к Новгородцеву она за помощью отчего-то не обращалась, уверенная, что он ей не помощник в её проблемах. Углубившись в память крови, я просмотрел, как Новгородцев прикрыл какого-то местного представителя власти от покушения. Нападавшего удалось нейтрализовать, но сам ноар стал похож на живого мертвеца.
Вероятнее всего, сообщить мне что-то он не сможет, да и вообще сообщить кому-то и что-то в принципе. Однако же Ольга настаивала…
Я прихватил мобилет Стеши и вновь открыл портал в карантинный мир. Открыв поисковую строку, задал вопрос про состояние Новгородцева. Мне тут же выдало множество материалов о самоотверженном подвиге ноара, спасшего местного правителя и пострадавшего сверх всякой меры. Жизнь в нём ещё теплилась, однако же исключительно на искусственном обеспечении. Содержали его в палате интенсивной терапии в лучшей столичной лечебнице. Иногда допускали к нему русских ноаров или очередных светил с революционными методами лечения. Но ни те, ни другие ничего сделать не могли. В одной из заметок была крупным планом показана палата, в которой отлёживался Новгородцев перед уходом в Реку Времени.
Что ж попробуем…
Портал открылся легко. В палате было темно, лишь скрытый источник света у входа слегка рассеивал мрак. Попискивали неизвестные технические механизмы, поддерживающие жизнь Новгородцева, а сам он при ближайшем рассмотрении походил на мумию под синими одеялами с маской на лице и трубками в венах.
Охраны не было. Героя явно оставили в покое, когда утих ажиотаж, вызванный его подвигом. Даже скромной вазы с цветами не было. Ничего. Голая стерильность и безликость.
Я не стал терять время и потянулся к крови ноара. Если поговорить с ним не было совершенно никакой возможности, то кровь охотно раскроет мне всю необходимую информацию.
События местного магического и политического развития я пока оставлял без должного пристального внимания, пытаясь отыскать хоть какую-то информацию, связанную с собой. И, как ни странно, она отыскалась, и была относительно свежей, менее полугодичной давности. Новгородцев написал мне письмо!
То есть я глазами ноара видел, как тот выводил от руки корявым почерком слова:
«Его Императорскому Величеству Трайордану Первому Эсфесу. Если вы это читаете, значит побеседовать с вами я уже не в состоянии. Однако же…»
Я вчитывался в местами неразборчивый мужской почерк. И чем дальше, тем выше взбирались на лоб мои брови.
Ну ни-хе-ра себе!
Такая информация дорогого стоила! Конечно, за меня мою работу никто не сделает, но это был шанс… призрачный, но шанс!
Вынырнув из памяти крови, я произнёс, глядя на умирающего мага:
— Я не забуду. Согласен на сделку и даже добавлю сверх!
Я открыл портал прямиком к тестю, который в этот момент склонился над колыбелькой Рейны и о чем-то ворковал с ней.
— Борис Сергеевич, не в службу, а в дружбу, подарите какой-нибудь эликсир, поднимающий на ноги мёртвых!
— Это тебе не ко мне, а к магам смерти! — отреагировал мгновенно тесть, даже не повернув головы от внучки.
— Тьфу-тьфу-тьфу! Этот ещё живой! — тут же отреагировал я. — Но оказал мне такую услугу, за которую не грех его и из Реки Времени за шкирку вынуть.
— Ладно, показывай своего смертника, может смогу чем-то помочь.
Подорожников неохотно оторвался от внучки и шагнул в портал, чуть замерев на грани разрыва. Быстро оценив незнакомую обстановку и ещё более незнакомые механизмы, Борис Сергеевич собрался и принялся за диагностику. Ему хватило меньше минуты, чтобы поставить диагноз:
— Полное уничтожение системы энергоканалов. Кое-как держится ещё на остатках источника, и тот на решето похож.
— Восстановите?
— В этом магическом фоне и без помощи Подорожника… часа четыре возиться буду. Но я, так понимаю, судя по обстановке, таким временем мы не располагаем? — полувопросительно уточнил тесть.
— Верно.
— Тогда полчаса на источник — это большее, что мы можем успеть. Потом либо сила сама пробьёт энергоканалы на месте старых и восстановит потенциал, либо… откатится в ранге. Но жить будет точно.
— Поможете?
Тесть даже не стал отвечать, а принялся повторно проводить диагностику, но уже только в районе груди, создавая проекцию практически уничтоженного источника. Дальше началась магия, больше напоминавшая мне сбор пазла частей этак на тысячу, только вместо кусочков головоломки были осколки источника, создаваемые тестем и собираемые в единую конструкцию.
Уложился Подорожников в двадцать пять минут. Причем меня уже начало напрягать столь длительное отсутствие у нас гостей. Ну должны же были нас засечь или же намеренно не трогали, позволяя помочь своему герою, раз другие не смогли?
В любом случае, спустя полчаса мы покинули палату, а в спину нам замигали всевозможными световыми вспышками местные приборы. Кажется, Новгородцев решил прийти в себя.
