— Иногда… шёпот… громче крика…
И на последнем выдохе прошептал:
«Вышвырни Четвёртого из нашего мира».
* * *
Принимать решение приходилось быстро. На одной чаше весов был предатель Катурва, а на другой — умирающий Агрима. На фоне этого всего мой родной мир накрывался медным тазом.
Мне же нужно было быть во всех местах одновременно.
«Расх, задержи эту тварь, прошу! Он — предатель! — крикнул я основателю закатного рода, с которым у нас было больше всего разногласий из всей дюжины Великих Домов. — Не дай ему уйти!».
Ответа я не услышал, зато увидел, как ковчег выплеснул едва ли не весь свой запас адамантия, чтобы облепить Катурву, словно паутиной. Только паутина эта быстро окрасилась закатным заревом, намертво въедаясь в тело Четвёртого. Тот бился в ней, словно в силках, применял различные конструкты из магии крови, но без толку.
«Иса, хватай Ориона и мигом в Око Сахары! Начинайте петь песню! Я открою портал. Техносы прорвались в мой мир! Помогите защитить людей!»
Деду приказ был ещё короче:
«Райо! Дети!»
Да простит меня умирающий Агрима, но первое, что я попытался сделать, это потянуться к адамантию в маяках, чтобы поглотить их и тем самым закрыть порталы. В прошлый раз я же их притянул только после поглощения осколка адамантия… Но в этот раз содержащегося во мне адамантия было меньше, чем в двух осколках, расположенных в пустыне, и я не мог конкурировать с такими объёмами. С-сука! Хорошо! Млять! Пойдём долгим путём!
— Что происходит⁈ — братья и сёстры слышали хлопки порталов, видели неправильную реакцию ковчега на Четвёртого, но не могли сопоставить факты в единую картину.
— Катурва спелся с техносами. Подставил Первого. Открыл порталы в наш родной мир для их армад, — пояснял я обрывками рубленных фраз. — Если можете, помогите местным… А этого, если выживет, убью сам!
— Первый хотел достать для тебя кинжал, которым убили твою жену, чтобы получить доказательства вины Творца, — сообщила Двенадцатая. — Он не предатель. Мы хотели помочь!
— Спасибо! — кивнул я девушке и открыл портал к собственному ковчегу. Мне нужна была любая помощь.
Я пытался сделать невозможное. Я прорывался к Первому сквозь ткань реальности миров. И почему-то это давалось мне с такой сложностью, будто бы я вновь пытался попасть в прошлое.
Адамантиевые лианы потянулись ко мне, опутывая и поддерживая дополнительными силами. Я тянулся к затухающей линии крови Агримы. Но нашей с ковчегом силы не хватало, чтобы продраться сквозь чужую защиту. Как сквозь воду я слышал глумливый хохот Творца, измывающегося над умирающим Первым. Тварь!
— Мне нужна помощь! — я выделил каплю крови Агримы, полученную ещё во время ритуала кровной казни. — Чей он? Помогите!
От всех ковчегов ко мне потянулись адамантиевые щупы для проверки крови. Но лишь один остался.
«Великий Дом Ассаши поможет! — донёсся до моего сознания тихий голос. — Он наш, и он достоин».
К лианам из моего собственного ковчега добавились чужие. И если мои имели розоватый оттенок, то Ассаши — белоснежный. Теперь понятно, почему у Агримы белая шевелюра. Удивительней всего, что Ассаши с такой расцветкой были закатным родом. Поэтому сейчас в меня вливалась магия сразу двух первостихий. И это, я вам скажу, тот ещё вид мазохизма.
Но, как ни странно, именно в паре вскрывать чужую защиту оказалось наиболее действенно. Вернее, даже не так. Я не вскрывал защиту Творца. У меня бы пупок развязался от таких потуг. Нет. Я пытался забрать своё! Агрима — моё! Он принадлежал этому миру, и сейчас обе его первостихии распахнулись за моей спиной на манер не крыльев, но когтей, пробивающих путь к своему.
Отчего-то вспомнилось наше путешествие в мир Ольги. Там люди стояли насмерть и творили чудеса только потому, что истово верили в защиту своего дома, семьи и родины! Сегодня мне предстояло повторить их подвиг или же погибнуть.
Я видел, как чужая защита поддаётся натиску первостихий, но видел и другое. Агрима умирал. В его груди зияла энергетическая дыра. Кинжал одну за одной обрывал связи его души с телом. Но что ещё хуже, кинжал уже нацелился на саму душу Первого.
«Ассаши, он умирает! У вас будет всего одна попытка! Забери его душу!» — скомандовал я, усиливая натиск.
С рыком: «Он мой!» — защита раздалась в стороны, открывая тончайшую брешь в чужие чертоги.
«Давай! Я держу!»
Так оно и было. Я буквально когтями держал края ткани реальности, не давая им сомкнуться, пока тонкие белоснежные усики-присоски впивались в тело Агримы, уже практически потерявшего сознание.
— Ты кто ещё такой? — загрохотал глас Творца, и натиск местной защиты усилился.
Ответить сил уже не было. Я сцепил зубы и терпел, наблюдая, как усики выкачивают нечто наподобие эссенции души из тела Первого. В момент, когда Агрима безвольной и бездушной куклой повис на невидимых кандалах, я сформировал из адамантия ещё одну руку и вырвал ею кинжал из груди брата. Уже исчезая в стремительно зараставшем прорыве, я оттопырил средний палец.
* * *
Иса что есть силы плыла к площадке стационарного портала. Новое тело всё еще плохо ей подчинялось. К тому же ей буквально приходилось заставлять себя плыть, а не идти по дну. Человеческие привычки, хоть и приобретённые четверть века назад, никуда не делись. К тому же при жизни Исабель не умела плавать, поэтому сейчас стиль её плаванья Орион называл стилем пьяной каракатицы.
Была бы она исконной жительницей Океании, то смогла бы телепатически общаться с учителем. Но освоение способностей нового тела давалось с трудом. Пока Исабель могла общаться лишь с парой атлантов и то на расстоянии не больше тридцати метров. Пришлось плыть к порталу, попутно выводя рукой по поверхности раковины торопливые круги. Слышать тональность звука, выдаваемого раковиной, мог только Орион. И это был звук тревоги.
Когда Исабель была на расстоянии в триста метров от портала, Орион стрелой рванул навстречу воспитаннице.
— Что случилось? Где прорыв?
— В Сашари. Нам нужно в Око срочно! Нужно помочь Михаилу, на них напали техносы.
Иса торопливо излагала просьбу, но видела, что та не находит отклика у атланта.
— Это не наша война. Не стоит рисковать собой понапрасну, — степенно возрази тот, скрестив руки на груди. Явный жест раздражения, насколько успела узнать Иса своего наставника. — К тому же если мы вмешаемся, то техносы пойдут войной уже на нас.
— Это моя война, нравится вам это или нет. Ваша Хранительница не сбежала, а защищала родной мир, и я буду защищать! — упрямо вздёрнула подбородок Исабель. Она тоже умеет быть стойкой. Четверть века в рабстве без тела научила бороться за жизнь и разум.
— Но ты из другого мира! — как маленькой принялся объяснять ей Орион прописные истины.
— Зато Трайордан из того. Я — его друг! И кровный вассал! Не хочешь помогать, сама уйду! — распалялась Исабель. Раньше она думала, что её южный темперамент связан с жарким экваториальным солнцем, сейчас же он прорывался наружу вспышками даже в океанических глубинах. — Вы ведь дружили с Райо и не пришли им на помощь, хотя могли… Или для вас дружба — это только попойки да выгодные приобретения за чужой счёт? Тогда неудивительно, что вас, в конце концов, перебьют поодиночке!
— Дура! Молодая и глупая! — рыкнул Орион. Видимо, последнее замечание всё же его задело за живое.
— Зато с понятиями чести! — огрызнулась Исабель.
— Мы дали тебе тело, новую жизнь! — разочарованию атланта не было предела. — Где твоя благодарность?
— Вот она — моя благодарность, — рявкнула телепатически Исабель так, что сила разошлась от ней кругами под водой. — Трай сохранил мою душу, подарил свободу. Тело, может, и ваше, а душа его. Я не останусь в стороне. Если вас такой расклад не устраивает, после вернёте мою душу обратно тюрьму, и пусть это тело и дальше работает инкубатором.
Исабель не стала слушать, что ей ответят, и рванула в портал.
