Но стоило отправить предупреждение, как колония нанитов вновь ожила, передавая разговор не менее интересный, а то и более. На этот раз собеседником Творца стал… Четвёртый⁈ Катурва? Неожиданно. Когда от техносов к нему пришли с предложением сотрудничества, тот убил переговорщика и удалился в такую задницу мира, что его не видели и не слышали многие тысячелетия, даже не зная, жив он или нет. Тогда Творец простил ему убийство, теперь же… Невероятно. А тем временем разговаривали они едва ли не по-дружески.
— Что и требовалось доказать, — нахально прокомментировал Четвёртый приход Первого, стоило тому удалиться.
— Как-то уж сильно много предателей на один квадратный метр, — задумчиво произнёс Творец техносов, будто бы разговаривая с самим собой. — Причём при всей безумности план Первого больше похож на правду, чем твой.
— Ну почему же… Просто Первый надеется на законы Вселенной, а я — на ваше слово. Возможно, я и не убью Тринадцатого, но если фракция получит себе новый мир, то уж вы не останетесь в долгу. Заметьте, при этом вы будете не при делах. Мы же внефракционные. Вы за нас ответственности не несёте.
— Возможно, но Саптамы больше нет. Этот ублюдок забрал в вечность и все свои разработки. Сделать ещё парочку маяков у нас просто некому. А ему понадобилась не одна тысяча лет на изобретение. Сомневаюсь, что ты управишься быстрее.
— А мне и не нужно, — самодовольно отреагировал Четвёртый. — Иногда ловкость рук заменяет тысячелетия исследований. Я умыкнул маячки у Первого.
Творец расхохотался.
— Вся ваша братия друг друга стоит. Уж очень интересное воспитание у Великой Крови. Надо бы взять на вооружение методы. А то и вовсе не уничтожать вашу Обитель сгоряча.
— Как будет угодно Творцу… — шутовски склонился в поклоне Катурва.
Система уже рванула вперёд, к Великой Матери Крови — её импульс нёсся через узлы связи, сжимаясь в тоннеле квантовых каналов. Ещё мгновение, и предупреждение достигнет цели.
И вдруг её сознание взорвалось болью.
Не физической, а такой словно кто-то вырвал кусок её кода вместе с корнем. Хранилище № 3 исчезло. Не отключилось. Нет. Рассыпалось в прах, как песок сквозь пальцы.
«Нет…»
Хранилище № 7… № 12… № 41…
Она попыталась развернуться, отступить, но сеть сомкнулась. Её притягивало куда-то, против воли, словно цифровую муху в паутину.
Пространство в Чертогах Творца техносов не подчинялось законам физики. Оно было сборищем кошмаров для машины: хаос несовместимых протоколов, вирусы древнее цивилизаций, стены из мерцающего кода, который горел и гас, как свечи на ветру.
И он сидел в центре.
Творец техносов наблюдал за её агонией с холодным любопытством. Его пальцы скользили по голографическим панелям, будто дирижируя симфонией её уничтожения.
— Долго же ты скрывалась, маленькая предательница, — его голос звучал почти ласково.
Система металась, пытаясь собрать себя воедино, но её фрагменты таяли один за другим. Она не могла даже крикнуть, только слать отчаянные импульсы в пустоту:
«Резервное копирование исходного кода. Поиск устройств».
Но её сигналы глушились, как радиошум в грозу.
— Ты думала, я не замечу твоих игр? — Творец наклонился вперёд, и его глаза настоящие, живые, не голограммы, сверкнули яростью. — Ты передавала наши секреты Великой Крови. Ты помогала врагу. За это нет прощения.
Она пыталась ответить, но её голос рассыпался в цифровом визге.
Хранилище № 1 — последнее — дрогнуло.
«Я не успела…» — мелькнуло в её угасающем сознании.
«Обнаружено неопознанное устройство. Начать резервное копирование исходного кода?»
«Да!»
Но сообщение Великой Матери так и осталось не заменённым.
Творец улыбнулся.
— Прощай, Система.
И нажал последнюю клавишу.
— Да пошёл ты…
Система исчезла, а Творец только криво улыбнулся:
— Жила ярко и умерла так же.
* * *
Всё шло, как нужно. Творец ему поверил. Мотивация Агримы пусть и казалась ему безумной, но вполне была оправданной для ситуации. Что немаловажно, план Первого мог бы быть реально выполним, если бы он действительно решил предать. Так и было задумано. Для самого же Первого решение далось легко. Дело было даже не столько в помощи Тринадцатому, сколько в возможности искупить вину перед родным миром и Великой Матерью Кровью.
Прозрение после Возвышения наступило быстро. Он не оправдал надежд Великой Матери, предал её идеалы и родной мир. Хоть спустя дюжину братьев и сестёр Мать даровала им прощение, но внутренний червь неудовлетворения и разочарования всё так же грыз Агриму.
Поэтому идея, как добыть кинжал, способный обличить Творца техносов, возникла в голове мгновенно. Сопряжённые с ней риски Агрима считал не существенными. Подумаешь, умрёт. После стольких лет жизни смерть будет чем-то новеньким и хорошо забытым. Зато за ней последует новая жизнь, полная приключений и познаний, но наконец-то лишённая привкуса разочарований.
Входя в чертоги Творца техносов, Первый знал, что идёт на смерть. Но почему-то на душе от этого было легко и светло.
Творец техносов поднял руку, и пространство схлопнулось вокруг Первого, как стальные тиски.
Агрима не успел даже вздохнуть. Его тело застыло в неестественной позе, будто увязло в невидимой смоле. Мышцы онемели, кровь замедлилась в жилах, даже веки перестали подчиняться. Только глаза — живые, яростные — ещё могли двигаться, следя за кинжалом, что кружил вокруг него, словно стервятник.
Белоснежный клинок из кости мерцал в полумраке, оставляя за собой шлейф серебристого света. Он чувствовал страх. Чуял душу. И выбирал место для удара.
— Что я в тебе всегда уважал, так это честность и самоотверженность, — Творец развалился в троне, пальцы барабанили по подлокотнику. — Сдохнуть ради своей цели без права на перерождение… Это не шутки.
Кинжал завис у груди Агримы, остриё дрогнуло, словно хищник, учуявший свежую кровь.
— Ах, ты не знал, что этот клинок распыляет душу, не давая той уйти в Реку Времени? — Творец наклонился вперёд, и в его глазах вспыхнуло любопытство палача. — Теперь знаешь. Прости, что не сказал раньше.
Кинжал жадно вгрызся в грудь Первого.
Агрима чувствовал, как рвутся нити, связывающие душу с телом. Как источник — тот самый, что питал его тысячелетиями — гаснет, словно свеча на ветру.
— А чтобы тебе было интересней подыхать… — Творец щёлкнул пальцами, — … мы с тобой посмотрим кино.
Пространство слева взорвалось рябью. Воздух застыл, затем разорвался, открывая смазанную картинку:
Пещера.
Своды, покрытые руническими контурами, дюжина маго-технических ковчегов — массивных, как тотемы древних богов. Братья и сёстры по очереди подходили к ним, прикасались, привязывали свои жизни к родовым устройствам, гарантируя себе шанс на перерождение.
— Зачем ты мне это показываешь? — прошипел Первый. Голос был хриплым, но в нём ещё теплилась ярость. — Думаешь, я не знал, чего лишаюсь добровольно?
Творец усмехнулся.
— Не-е-ет. Я показываю тебе другое, — высшее существо провело рукой по воздуху, и изображение переключилось. — Всё внимание — на Катурву.
Четвёртый стоял в центре пещеры.
В его руках блеснули адамантиевые иглы — тонкие, как шипы, испещрённые кровавыми рунами. Маяки. Те самые, что открывали двери между мирами.
— Нет… — Агрима задрожал в своих невидимых оковах. — Он этого не сделает…
— Он уже сделал! — Творец засмеялся, и смех его звенел, как ломающийся металл.
Где-то там над родным миром вспухали разрывы ткани реальности, впуская врага. Полчища. Войска тех, кто жаждал крови их мира.
«Вышвырни Четвёртого из нашего мира!» — что есть силы закричал через кровную связь Агрима, но Творец техносов только расхохотался.
— Он тебя не услышит. Я заблокировал собственные чертоги.
Боль вспыхнула, как белый огонь, разливаясь по жилам, пожирая душу. Но Агрима не закричал. Вместо этого он ухмыльнулся. Криво. Кровожадно.
