Отверженный 追放者 Часть V (СИ) - Орлов Александр

— Пару раз, — безразлично повела она плечом. — Просто секс.

— Но он считает это нечто большим, раз позвонил мне с просьбой не пытать тебя.

— Ха, ты не знаешь Кайне, — ухмыльнулась она. — Для него нет личных предпочтений, живого интереса, пристрастий. Он менеджер. Это его глубинная суть. И относится он ко всем, не как к людям, а как к… человеко-часам. Знаешь, это корпоративная мера оценки трудозатрат. Максимально обезличенный показатель жизней и их пользы для компании. У него также, — я не женщина для него, а ценный работник. Даже если он что-то испытывает к кому-либо, он этого никогда не покажет.

— Почему я не удивлен, — вздохнул я. — Хорошо, с этим разобрались. Помоги мне понять, что такое «Окане-хай» на самом деле. Зачем Каину бизнес по выдаче микрокредитов.

— А то ты не догадался. Ты же такой умненький, — сморщила она нос. — Сам скажи.

Я закурил и откинул голову назад, глядя как на потолке собираются крупные капли конденсата. Наверное, на улице сейчас жуткая жара.

— Это завод, — произнес я. — Производственный цех.

— Ксо, а ты и правда удивляешь, — рассмеялась она. — Все видят детали, но мало кто понимает суть. Твоя интерпретация грубовата, но смысл ты понял. Я бы сказала, что «Окане-хай» это производитель сырья.

— Где сырье — это люди, — сказал я, выдыхая дым.

— Че-ло-ве-ко-ча-сы, — улыбнулась она, произнося по слогам. — Кайне-сан всегда говорил, — производитель товара зарабатывает больше реализатора. Больше перекупщика или представителя, больше всех в цепочке. А люди, это бесконечный ресурс. Они не закончатся, на них всегда есть спрос, и ими, так или иначе, торгуют все вокруг, начиная от государства, заканчивая работодателем.

— В чем была цель? Создать сеть из должников, для выполнения грязной работы?

— Нет, нет, ты узко мыслишь. Мы начинали как маленькая кредитная организация, с одним офисом на окраине. Очень быстро, даже невероятно, мы начали обзаводиться связями. Они все не могли отдать долг, но были полезны. Пропойца журналист расплатился компроматом на местного политика. Эскортница согласилась толкать нашу дурь клиентам. Игроман свел нас со своим братом из таможенной службы. Мы вкладывали последние деньги, для того чтобы залить фундамент будущей башни.

— Пока я вижу, как вы платите за услуги, которые другие семьи могли купить более простым и проверенным способом.

— Объясню, — когда Кайнё-сан стал оябуном, он, как и многие в этом промысле, начал развивать наркобизнес. Лабораторий у нас не было, мы могли только закупать продукт сомнительного качества в Санья, чтобы реализовать его по повышенной цене здесь, в центральных районах. На таком роде деятельности много не заработаешь, все риски на продавце, а профит маленький. Другие семьи имели клубы, салоны, точки сбыта, а у нас не было ничего. Но они тратили ресурсы, а мы нет. У нас были курьеры, которых не жалко потерять, бегунки, реализаторы, продавцы, помощники, сортировщики, упаковщики… И любого в цепочке можно было легко заменить, а большинство даже не знало, что, черт побери, они делают. И тебе не нужен свой клуб, если есть люди, которые работают в чужом. Не нужны салоны, если есть задолжавшие проститутки. Так, буквально за год, мы стали одним из крупнейших сбытчиков в Японии.

— Постой, не поверю, что все шло так гладко. Все ещё есть полиция, которая контролирует наркотрафик, конкуренты, проблемы с поставщиками.

— Все это было. Но мы — якудза. Ты знаешь, как мы решаем проблемы. Поставщика поменяли, потом запустили свое производство. В полиции появились влиятельные друзья. А конкуренты… исчезли сами собой, мне так легче выразиться.

— Но люди, которые работали на вас. Неужели все они были наняты по одной схеме?

— Нет конечно, помогали члены Като-кай, мы нанимали, заключали союзы с другими семьями, даже с другим кланом. Но самую грязную работу выполняли должники. И да, их было много.

— Тогда я не могу поверить в другое, — не могли они просто согласиться на списание долгов. Многие ведь отказывались, так?

Она выкинула окурок и жестом попросила другую сигарету. Прикурила и немного скорчилась перед тем, как ответить. Ей вопрос не нравился, и она думала, как обойти острые углы в своем повествовании.

— Эмм… Да, отказников было до хрена, — кивнула она. — Даже слишком много. Некоторых не пугало имя клана, или Кайне. Некоторые шли к копам, к другим семьям, отказывались платить. Като-сан взялся за решение этой проблемы. Жестко.

— Он их убивал? Вот так просто? — поразился я.

— Ему нужно было создать репутацию. Донести до остальных посыл, — если должен Като-кай, то лучше сделай то, что они хотят, иначе пропадешь навсегда. Так и появился Каин, имя нарицательное, страшное. Но с этим подходом появились новые проблемы. Мы пытались возместить убытки от «пропавших» должников, но суммы были огромными. Страхование жизни даже половину наших затрат не покрывало. Полиция завела на Като-кай сотни дел, и пришлось сдать им членов семьи, чтобы успокоить. Даже приближенный к Кайне лейтенант Дайон (Четвертый), попал за решетку на 25 лет, только чтобы прикрыть оябуна.

— Так он и сейчас там?

— Конечно, куда он денется. Ведет операции из тюрьмы.

— Ясно, продолжай.

— И вдобавок стало много трупов. Всех не спрячешь. То ребёнок на свалке голову найдет, то собака тазобедренную кость в зубах притащит. Тела нужно было утилизировать без следов. Так Каин вошел в бизнес по торговле органами. Это значительно уменьшило нашу дебиторскую задолженность.

— Если человек не мог заплатить и отказывался на вас работать, вы пускали его на мясо, так?

Она опять скривилась, но ответила честно.

— Если грубо, то да, так. У Кайне друзья за морем. Китайцы всегда рады скупать наш продукт.

— Где извлекали?

— Сначала в Санье, где копов поменьше. Останки хоронили на территории закрытого химического завода, насколько я знаю. Но место кончалось, а таскать контейнеры с органами через все Токио в порт, та ещё головная боль. Поэтому запустили грузовое судно. Так все стало проще. Должника доставляли на борт живым, там же оперировали, дальше судно шло напрямую к получателю с теплым товаром.

— А то, что оставалось? Куда он прячет трупы?

— Остров, — ответила она не моргнув.

— Что там?

— Это зона Даджаре, я даже знать не хочу, что там происходит.

— Ты не в курсе, — прищурился я.

— Никогда там не была, и надеюсь, что не буду.

— Что это вообще такое, аббревиатура или…

— Нет, это реальный остров, Вакасима…

— Постой, мне не послышалось? — искренне удивился я. — Ты сказала: «Вакасима»?

— Ну да, — пожала она плечами и сразу же съязвила. — Что, у тебя там дедушка живет?

— Продолжай, — нахмурился я. — Расскажи об этом острове.

— А что тут рассказывать, — огромный, заброшенный, закрытый ото всех. Официально там хоронят радиоактивные отходы, в том числе из Фукусимы. Кайне выйграл тендер, когда стал одним из акционеров Масай-дойме. Громадная территория для больших захоронений. И… там проходит Фестиваль.

— Что ты о нём знаешь?

— Некое пышное мероприятие для важных персон. Игры с крупными ставками, девочки, наркотики, развлечения… Я без понятия, что там происходит, если честно. Но денег Кайне на это мероприятие не жалеет, — дорогой алкоголь, фейерверки, все это пышное дерьмо.

— А сам Каин? Он тоже посещает Фестиваль?

— Конечно, — слабо улыбнулась она. — Там же клиенты, поставщики, посредники… Он же менеджер, для него это как презентация на выставке.

— А даты проведения.

— Насколько помню, он уже идет, — блеснула она глазами. — Так что, если ты хотел попасть на вечеринку, извини, билеты распроданы.

— К этому мы вернемся… Расскажи об остальных.

— Ну, ты и так знаешь. Цуме (Ноготь) курирует наркотрафик и отвечает за торговлю органами. Он педант, бывший военный врач. Он и придумал организовать операционную прямо на судне. Куси (гребень) почти не появляется в Японии. Живет в Китае, оттуда же поставляет рабочих на остров. За его бизнесом я не слежу и финансовых схем не знаю. Дайон, ну, этот в тюрьме, там рекрутирует заключенных и отвечает за ударные команды семьи. А Даджаре… этот новенький.