— И эту деревню они называют столицей? — проворчал Аполлон, глядя на контуры городка.
Я стоял у борта, прищурившись в сторону горизонта, где уже маячили очертания Мариехамна. Город выглядел довольно угрюмо: заснеженные крыши низких деревянных домов, редкие в такую рань огоньки в окнах, морозные узоры на стеклах.
— Здесь население — всего тысяч десять. Да и сам городок — просто перевалочный пункт для паромов и яхт, — прозвучал голос с легким акцентом. — Так что да, считайте, это и правда деревня.
Я обернулся и встретился взглядом с Эриком, который, скрестив руки на груди, задумчиво смотрел на пограничников впереди.
— Как я понял, вы все здесь ребята непростые, — сказал он, покосившись на моих товарищей. — Маги такого уровня — точно из родовитых семей. Тем более подготовка у вас что надо, такое не скроешь. Значит, служивые. Лишних вопросов задавать не буду, не беспокойтесь. Но нам с Хагеном понадобится ваша помощь, как окажемся на имперской земле.
— Какая? — спросил Аполло.
— Нужно временное убежище. Прямо сейчас нам нельзя возвращаться в Швецию — слишком много шума мы с вами там наделали. Остальные из ячейки успеют смотаться, а вот наши с Хагеном физиономии слишком уж засветились…
Я кивнул, не задавая лишних вопросов. Эрик помог нам, и я не собирался оставлять его в беде.
— Разберемся, — сказал я, глядя на белую равнину, тянущуюся до самого шведского горизонта. — У меня есть нужные контакты. Главное — добраться до нашего непосредственного руководства и без сюрпризов доставить ценный груз.
Катер, ведомый Хагеном, уверенно шел вперед. Еще несколько минут, и мы должны были войти в бухту Мариехамна, столицы Аландских островов.
Как только катер остановился у причала, рев моторов аэросаней стих, сменившись звуками шагов и металлическим лязгом оружия. На борт тут же поднялись сотрудники имперской пограничной службы.
Вперед вышел невысокий и коренастый мужчина в темно-зеленом комбинезоне с шевронами своего ведомства. Судя по звездам на плечах — капитан. И финн. Взгляд его серых глаз окинул нас с ног до головы, мужчина недоверчиво прищурился.
— Капитан имперской пограничной службы Сааресто, — представился он. — Господа, ваше судно шло под имперским флагом, и мы были обязаны отреагировать. Однако нам не поступала информация, что данный катер направляется в наши территориальные воды. Мне потребуются объяснения. Вы не возражаете против досмотра?
Я усмехнулся. Что ж, это была вежливая обертка приказа, которому нельзя сопротивляться. Закон есть закон.
— Разумеется, капитан, — отозвался я. — Имейте в виду, что на борту нашего катера находятся имперский государственный преступник, двое норвежских сепаратистов и, кажется, с десяток видов разнообразного оружия и боеприпасы.
Пограничники замерли, у некоторых руки потянулись к автоматам.
— Вы сейчас серьезно? — спросил финн.
— У меня нет времени на шутки, — сухо ответил я и указал на своих товарищей. — Я и эти господа — подданные его императорского величества, состоящие на государственной службе. Двое норвежцев — наши сопровождающие и помощники. А преступник… Лучше обсудить этот вопрос в более спокойной обстановке.
Сааресто откашлялся. Затем кивнул своим людям, и они сразу же начали процедуру досмотра.
— Документы, — потребовал он, и в его голосе не было агрессии, но ощущалась суровость. — Мне нужно подтверждение.
Я полез в нагрудный карман куртки и вытащил плотный конверт, запечатанный сургучной печатью с гербом Министерства иностранных дел. Передал его капитану. Тот взглянул на печать, слегка приподнял брови, затем осторожно разорвал край конверта и принялся читать письмо.
Вокруг нас продолжалась проверка, пограничники начали выносить оружие, и норвежцы нисколько этому не препятствовали — парни понимали, что сейчас лучше не выпендриваться. Но стоило Сааресто дочитать послание, как он резко поднял руку.
— Немедленно прекратить досмотр. — Он уставился на меня, и в его глазах мелькнула тревога. — Мы сию минуту сопроводим вас к начальству. Ваш… преступник, он ранен? Требуется ли медицинская помощь?
Я покачал головой.
— Нет, его жизни ничто не угрожает.
— Тогда прошу за мной, господа. Поторопимся.
Я кивнул, жестом собирая своих людей. Аполлон и Лева подхватили Юрьевского, который проспал всю вечеринку со взрывами. Эрик и Хаген молча переглянулись и пошли следом.
Мы шли по улицам Мариехамна под конвоем, пробираясь через заснеженные и плохо расчищенные переулки. Архитектура города была скромной, по-скандинавски практичной: невысокие деревянные дома, строгие линии крыш, аскетичные фасады. Воздух пах морем и морозом.
Здание пограничной службы находилось на возвышенности. Это было двухэтажное строение из светлого камня с узкими окнами и скромной вывеской над входом. Внутри было так же строго и просто: серые стены, минимум мебели, запах бумаги и дешевого кофе.
Капитан Сааресто провел нас через длинный коридор, завел на второй этаж и остановился перед кабинетом, на двери которого значилось: «Начальник пограничной службы г. Мариехамн подполковник Зайцев Василий Архипович».
— Ждите здесь, — сказал он, затем постучал и скрылся за дверью.
Мы молча переглянулись. В коридоре стояли двое вооруженных пограничников, внимательно за нами наблюдая. Впрочем, эта парочка уже начала подозревать, что их сил будет недостаточно, реши мы действовать по-своему.
Минут через пять Сааресто вернулся и пригласил нас войти.
Кабинет подполковника Зайцева был простым, почти спартанским: тяжелый стол из светлого дерева, несколько стульев, шкаф с папками, карта архипелага на стене и угрюмый вид из окна на заснеженный порт.
За столом сидел мужчина лет пятидесяти, с квадратной челюстью, коротко стриженными седыми волосами и заспанными, но цепкими светлыми глазами.
Он внимательно посмотрел на нас, задержав взгляд на Юрьевском, которого волокли мои ребята, затем перевел его на письмо, которое держал в руках.
— Присаживайтесь, господа, — произнес он, жестом указывая на стулья. — Сааресто, вы свободны. Благодарю.
Капитан подавил разочарованный вздох и вышел. Еще бы — мы, должно быть, стали одним из немногих ярких событий за последние годы. Лева и Аполлон аккуратно усадили Юрьевского, прислонив его голову к деревянной стене. Затем все мы расселись на свободные места.
— Светлейший князь Алексей Иоаннович Николаев? — уточнил Зайцев, глядя прямо на меня. — Командир группы.
— Он самый, — ответил я, выдержав его взгляд, и передал свои документы.
Зайцев снова посмотрел на письмо, в мой паспорт, затем медленно сложил бумагу и убрал в папку, а мне — вернул документы.
— Ну что ж, ваша светлость, давайте разберемся, что у вас тут за история… Должен сказать, я сперва не поверил данным, которые поступили из министерства. Посчитал это преждевременной первоапрельской шуткой. Чтобы у нас на Аландах — и такое… Но судя по донесениям от разведчиков, вы и правда устроили в Швеции настоящий хаос. Так скажите мне — ради чего?
Я кивнул в сторону Юрьевского:
— Из-за него. Нам нужно как можно скорее доставить государственного преступника в Петербург в руки Четвертого отделения. Это личный приказ великого князя Федора Николаевича.
Подполковник Зайцев все еще не верил нашим словам, даже несмотря на документы. Что ж, работа у него такая, так что никаких претензий. Зайцев положил ладонь на рычаг старого дискового телефона и уставился на меня.
— Я должен проверить все ваши заявления.
Мы с ребятами переглянулись, и я с удовольствием откинулся на спинку стула, разминая затекшие мышцы.
— Действуйте, как велит устав, ваше высокоблагородие.
Зайцев молча сверился с записной книжкой, затем протянул руку к дисковому телефону и медленно набрал длинный номер. В трубке раздалось отдаленное сухое жужжание, затем длинные гудки.
— Это подполковник Зайцев, Мариехамн. Требую срочного соединения с генералом. У меня есть сведения о местонахождении светлейшего князя Юрьевского…
