— Приказ, ваша светлость. У меня приказ…
— Валите все на меня. С государем я объяснюсь. Если выживу. Мои близкие в опасности.
Молчание. Туманов отвел глаза.
— Вот и договорились. Пожалуйста, ключи от машины.
Полковник вытащил из внутреннего кармана связку и бросил мне.
— У вас пять минут форы, — сказал он. — Затем я объявлю погоню.
Разумеется, Туманов пытался и свой зад прикрыть. Трудно его за это осуждать.
— Благодарю.
— Алексей Иоаннович, не заставляйте меня пожалеть об этом…
— И в мыслях не было.
Я прошёл мимо них, подтолкнув Юрьевского. Он не сопротивлялся. Наоборот, шагал как загипнотизированный. Мы вышли на крыльцо. Тёмный воздух ударил в лицо. Я щёлкнул брелком, и одна из машин мигнула фарами.
Чёрная «Омега».
— Это ваша? — с сомнением спросил Юрьевский.
— Теперь — моя. На время.
Он нервно сглотнул. Когда я открыл багажник, и в его глазах мелькнула паника.
— Подождите… Вы что, серьёзно? В багажник?
— Да, — коротко ответил я. — Ты не первый, кто туда попадёт. И, возможно, не последний.
— Вы… Вы отдадите меня Толстому?
Я посмотрел ему в глаза. Холодно усмехнулся.
— Ему ты больше не интересен. А вот государю — нужен. Собственно, он единственный, кому по-настоящему есть до тебя дело. Так что пока поживешь и покатаешься со мной. Будешь хорошо себя вести — даже не стану тебя бить.
Он вздохнул, сел в багажник, вцепился в край.
— Лучше так, чем снова в каземат.
— Вот и молодец.
Я захлопнул крышку, сел за руль, завёл двигатель и выехал к воротам. Видимо, Туманов отдал приказ пропустить нас, поскольку ни один гвардеец не попытался задержать автомобиль.
Едва мы выехали на трассу, как телефон в кармане завибрировал. Я вытащил его и скользнул взглядом по экрану. «Неизвестный номер».
— Стагнис?
— Алексиус. Что ты решил?
— Говори место и время.
Глава 27
Трасса уводила прочь от пепельного Петербурга, уводила в ночь и сырой, пахнущий хвоей ветер Финского залива. За окном проносились чёрные силуэты сосен и редкие огоньки лесных домиков. Мотор «Омеги» гудел равномерно, уверенно. Я держал руль одной рукой. Другой — машинально вертел ранговый перстень, который не снимал с тех пор, как получил его после Испытания.
Телефон лежал в подстаканнике, экран был погашен, но внутри всё ещё звучали последние слова Толстого-Стагниса:
— У тебя три часа, Алексиус. Встретимся в Терийоки. Причал для яхт, третий пирс. Если не появишься — я сожгу всё, чем ты дорожишь. А начну с неё. Терять мне нечего.
Щелчок. Линия оборвалась.
Он торопился. Я чувствовал это по голосу. Ему нужно было скрыться. Возможно, он планировал покинуть страну. Возможно, даже вместе с семьёй. Или только их переправить. Но так или иначе — всё должно было случиться этой ночью.
Я надавил на газ. Стрелка спидометра взлетела выше.
«Арс.»
Связь установилась мгновенно. Мыслеобраз моего духа-помощника вспыхнул внутри черепа мягким светом.
«Здесь.»
«Будь на подхвате. Скоро может понадобиться. Слежка, защита, добивание. Как пойдёт».
«Понял, хозяин. Хочешь, чтобы я сейчас летел в Терийоки?»
«Нет. Пока — побудь с моими. Следи за периметром, смотри в оба. Твоя подружка понадобится мне в другом месте.»
«Слушаюсь.»
Я сосредоточился и потянул второй ментальный канал.
«Чуфта.»
Ответ пришёл почти сразу. Мысленно — но живо, с характерной для неё лёгкой насмешкой:
«Агата, господин. Ты пропал. Тут всё вверх дном.»
«Я в пути. Мне нужно знать, что с семьёй.»
«Успешно перебрались во дворец Юсуповых. Виктор, Татьяна, матушка. Аграфена — как всегда на посту. Им выделена личная охрана, добавлена гвардия. Доступ во дворец ограничен. Пока всё спокойно.»
Я выдохнул — коротко. Это был не конец тревог, но хотя бы один страх отступил. Вероятно, Стагнис блефовал, когда угрожал моей семье. Но оставить эту грозу без внимания я все равно не мог.
«Ида? Есть подробности о ее исчезновении?»
«Исчезла из покоев. После того, как бал свернули — ты сам понимаешь, после взрывов — большинство гостей разъехались. Она поднялась в свои комнаты…»
«И что?»
«И всё. Когда к ней зашли — её уже не было. Телефон остался на кровати. Следов нет. Окна закрыты, охрана — на месте. Словно испарилась. Но есть еще кое-что, что тебе не понравится, хозяин.»
Я сжал руль так, что побелели костяшки пальцев.
«Он был на балу?»
«Профессор Толстой был на балу. Вы разминулись. Он появился ближе к полуночи, пробыл недолго. Поздоровался с парой дипломатов, с кем-то из академиков. После того, как он уехал, раздались взрывы.»
Я молчал. Кое-что сходилось. Он вполне мог оказать на Иду ментальное воздействие. У нее Изумрудный ранг и она не рохля вроде Боде, но и сам Стагнис тянет на Черный Алмаз. Ида вполне могла поддаться такой силе. Ему было достаточно поговорить с ней всего минуту, даже у всех на виду…
«Что с Черкасовым?»
«Арс слетал на место взрыва. Там, где была лаборатория, — теперь провал. Половина квартала уничтожена. Разрушения — как от бомбы. Погибшие есть. Черкасов выжил. Арс был первым, кто туда успел. Попытался оттянуть часть энергии, которой заразился твой подполковник. Но его спугнули. Черкасов в тяжёлом состоянии. Его отправили в Военно-медицинскую академию. Пытаются стабилизировать. Но он схлопотал слишком много аномальной энергии.»
«Ты нужна ему. Только ты можешь вытащить из него то, что ещё можно спасти. Он нам нужен живым.»
«Поняла. Я поеду. Арса оставлю у Юсуповых.»
«Хорошо. Пусть наблюдает. Доложит мне, если хоть одна тварь приблизится к дому.»
«Будет сделано.»
Связь оборвалась. Я остался один — в темноте дороги и гуле мотора.
Стагнис ждал. Моя семья была в безопасности. Ида — нет.
Черкасов был на грани. Юрьевский — в багажнике. А я — между ними. Как всегда.
Трасса вела к Терийоки. И каждый оборот колеса приближал меня к встрече, которую я откладывал слишком долго.
* * *
Терийоки встретил меня не привычным неоном Петербурга, а тишиной. Здесь, на Карельском перешейке, у залива, всё было будто вырезано из другого времени: ветви сосен хлестали по крыше машины, песок под ногами казался живым, чернеющим в свете фар, а на горизонте — море. Тяжёлое, чёрное, неспокойное.
Я припарковал «Омегу» у обочины, там, где асфальт съезжал в сторону. Трасса шла вдоль побережья, а дальше начинался почти пустой пляж: песчаный, местами усеянный водорослями и отбитыми от бурь досками. Дул пронзительный ветер. Пахло солью, смолой и холодом. Где-то за спиной, на отшибе, мигал огонёк рыбацкой хижины, а вдоль воды тянулись тёмные силуэты катеров, лодок и нескольких причалов. Ярких огней не было. Терийоки спал, как и весь север в это время.
Я шел по песку, ощущая каждый шаг. Капюшон куртки сорвало ветром, и на волосы осела взвесь соли. На пирсе — третьем от дороги, как было указано в сообщении, — мелькнула фигура в длинном плаще. Лицо скрывала тень капюшона, но я узнал походку. Узнал осанку. Ауру.
Стагнис.
Я медленно приблизился. Он стоял у самого края причала, уткнув взгляд в чёрную воду. Услышав шаги, повернулся.
— Где они? — спросил он без предисловий. Голос был ровным, но напряжённым.
— Где Ида? — парировал я, не сбавляя шага.
Мы остановились на расстоянии в три метра. Никто не дернулся.
— Твоя возлюбленная спрятана недалеко отсюда. А вот с тобой никого нет. — Он повёл плечом. — Ты солгал. Ты не привёз мою семью. Просто хотел выманить меня, верно?
— А ты думал, я рискну жизнями ещё троих из-за твоего шантажа?
Стагнис кивнул, как будто ожидал этого. Затем взглянул на часы. Молча. Я видел, как его губы сжались.
— Ты предсказуем, Алексиус. В тебе никогда не было достаточно хитрости. Но я — перестраховался. — Он поднял голову. — Ввёл Зинаиде Феликсовне препарат с высокой концентрацией энергии Искажения. Очень точная доза. Настолько точная, что действие рассчитано по минутам. И через тридцать минут… если не принять меры… Её эфир выгорит изнутри. Дотла.
