— И как это сделать?
— Просто… мы вам поможем. Надо будет подготовить кое-какой реквизит для убедительности, но это быстро. Ваша же задача быть уверенным и наглым.
— Он справится, — мрачно произнесла Ульяна.
— И постараться вывести её из себя. Поколебать душевное равновесие.
— Точно справится! Он отлично умеет колебать чужое душевное равновесие. И в принципе.
— Только хочу предупредить. Мы, конечно, будем наблюдать, но риск всё равно остаётся…
И Данила счастливо улыбнулся. Потому что… ну просто так. В конце концов, когда тебе ещё позволят легально дёрнуть за хвост тигра? То-то и оно!
— Как понимаю, вы согласны? — произнёс Фёдор Фёдорович.
— Ага… только, можно, Ульяна со мной пойдёт? Уль?
— Я тебя одного точно не отпущу.
Брови Фёдора Фёдоровича приподнялись, и левая стала выше правой.
— Вот, я говорил… маленькие мальчики ходят на работу с родителями. А взрослые серьёзные парни — с женой. Ну или с невестой на худой конец.
— Мелецкий…
— Я придурок, знаю. Но ты уже почти и привыкла… в общем, злить, да? И что сказать? Ай, ладно, будем импровизировать…
Глава 30
О влиянии времени суток на восприятие мира
Трясущимися руками я вправила свои внутренности назад, мое тело было порезано мелкими полосками, через которые можно изучать анатомию человека.
О некоторых особенностях анатомии и физиологии бессмертных героев.
Она ненавидела ночь.
День — это хорошо. Это свет. Это размеренность. Это жизнь по установленному некогда распорядку, который давал иллюзию не только контроля, но и власти. Причём отнюдь не над жизнью.
А ночь…
Темнота всегда полна звуков. И воспоминаний. Звуки не пугали. Воспоминания, в принципе, тоже, но память хранит в себе немало яда. Только днём можно её заглушить.
А ночью…
Ночью хуже. Опасней. Милочка подняла бокал, отгораживаясь им от света, рождённого лампой. Слишком яркая. Назойливая. И свет этот подчёркивает оглушающую пустоту гостиной.
А она заставляет вспомнить, что и в доме пусто.
В её доме пусто.
Неблагодарные.
Она всегда знала, что достойна большего. И стремилась к этому. И старалась. Не для себя, нет. Не только для себя. Но разве плохо? Точнее, разве было плохо? Она лишь помогала тем, кто сам был не способен на поступки. Слаб. Безынициативен. Мягкотел.
И чем всё закончилось? Треклятая старуха. Милочка тоже хороша, поверила, что та не полезет. Ведь не лезла же столько лет. Молчала. И это молчание, общая тайна, связывала их. Она была гарантом безопасности, и Милочка решила, что это навсегда.
Зря.
Ничего не бывает вечным. Особенно гаранты безопасности.
И почуяв приближение смерти, старуха решилась. Надо было…
Но опасно.
Её друг отказался связываться со старухой. Он вообще едва не пошёл на попятный, узнав, где та работает. Институт треклятой Культуры. Заведение, которого нет.
И люди в нём работают тоже те, которых нет.
Глоток вина. И вкус тухлой воды. Милочке никогда-то не приходилось пить такую, но почему-то сейчас она была уверена, что знает её вкус. И с трудом сдержалась, чтобы не швырнуть бокал в белую-белую стену.
Гнев — не выход.
А выход есть. Где-то есть. Надо просто успокоиться. Взять себя в руки. И думать логически. Она всегда умела думать логически, хорошая девочка Мила. А теперь чего-то расклеилась.
Испугалась.
Старуха умерла. Это факт.
И умерла давно. Это тоже факт.
После её смерти никто за Милочкой не явился. Значит, что? Значит, их маленький секрет старуха унесла в могилу. Могла бы туда и раньше сойти, но нет…
Но работу Милочки она разрушила. Как всегда. Не потрудилась ни выслушать, ни разобраться… свобода воли. Основополагающий постулат. Запрет вмешиваться. Влиять. Лицемерие. Крутом одно лицемерие. Будто старуха никогда ни во что не вмешивалась и не влияла. Но ей, выходит, можно, поскольку ради высших принципов, а Милочке нельзя…
Ладно.
Столько лет работы и… обидно. Но ничего. Милочка справится. Она всегда справлялась. И теперь… надо лишь определиться со стратегией. Выявить слабые места. План работы создать. Лёшка сбежал? Бунтует? Пускай. Побунтует и вернётся. Потом. В конце концов, чтобы управлять человеком, не обязательно воздействовать силой. Можно иначе.
И не спешить.
Время есть.
У Милочки — точно. И она умеет его использовать. Сначала Антоша разведётся. Он, конечно, не хочет, но можно зайти с другой стороны. Машка не простит. Все измены прощала, закрывала, делала вид, что не знает, но явно дошла до края. Осталось лишь слегка подтолкнуть.
Поплакать. Признаться. Разыграть жертву совести… жертв все любят. И жалеют. Надо будет лишь проследить, чтобы ушла она без акций.
Данила… вот плохо. В ближайший месяц его убрать не выйдет. Переезд этот… как же не вовремя. Но ничто не длится вечность. И переезд будет завершён.
А новое место — это новые возможности.
Милочка всегда умела видеть возможности. Кстати… она повернула бокал другим боком. С супругом тоже стоило бы что-то решить. Звонить изволил. Развода требовать. Столько лет сидел спокойно, его всё устраивало, а тут любовь на старости лет.
Настоящая.
И развод.
Нет, развод Милочке совершенно не нужен… а вот вдовство пойдёт. Заодно и мальчики приедут мать поддержать. На двоих её не хватит, но не обязательно двоих и сразу.
А если… сперва вдовство. Потом слёзы. Момент слабости и признание. Машка на похороны явится, это точно. Мизансцена получится, если не идеальной, то почти.
Чудесно.
Она улыбнулась. Милочка любила этот момент, когда в голове появлялись лёгкие штрихи нового плана. Ментальные эскизы — её маленькая слабость.
Алексей.
Старуха, конечно, защиту поставила. Но нет такой защиты, которую нельзя было бы обойти. Милочка поморщилась. По всему выходило, что зельем придётся воспользоваться.
Опасно.
Она видела, на что оно способно в долгосрочной перспективе. Но и всплеск способностей даёт немалый. И если раза два… или вовсе раз? Чтобы поставить одну-единственную установку. Только момент подобрать такой… да.
Пожалуй.
А значит, надо придумать, как подготовить мальчика. Он, конечно, настроен негативно. И здесь Милочка явно просчиталась. Слишком уж уверилась в силу своего влияния. За что и поплатилась.
Ничего.
Она сумеет всё исправить.
Позвонит. Извиниться. Попросит о встрече… он не откажет. Он добрый мальчик. А ещё, сколь бы хорошим менталистом ни была старуха, некоторые установки с наскока не убрать. Особенно, если ставились они не внушением. Так что…
Пара встреч.
Постепенное возвращение доверия. Обстановка… да, смерть отца, а Лёшенька считает этого неудачника отцом, его расстроит. Выбьет из равновесия.
Капля вина.
И капля… да, нехорошо. Но в конце концов, Милочка ведь не собирается вредить сыну. Нет. Она просто убережёт его от ошибок. И поможет получить то, чего он достоин.
По праву рождения.
И в принципе.
План был не безупречен, но в целом вполне себе неплох. В черновом варианте. С Данилой всё-таки не ясно. Его убрать первым или Антона? Она пригубила вино и на сей раз то имело вполне себе неплохой вкус. Кисловато слегка.
Или позже?
Одни похороны. Потом другие… а вот похороны. Развод Антона, а заодно уж возвращение Лёшеньки, который должен простить раскаявшуюся и такую потерянную мать.
Антон будет пить. Он из тех, кто выглядит сильным, но при точном ударе ломается. Так что… а здоровье не то, и следовательно, подведёт… или всё-таки мальчишка? Устроить, скажем, пьяные гонки? Аварию? Или вышедший из-под контроля дар? Будет вполне себе логично в контексте вскрывшихся тайн. А там и у Антона сердце не выдержит.
Телефонный звонок разрушил тишину.
— Да? — Милочка отвечала мягко. Это очень важно, как звучит твой голос. Он должен располагать. Внушать доверие. Транслировать спокойствие и улыбку, как бы глупо это ни звучало. — Здравствуй, Данечка. Рада тебя слышать.
