Лето, пляж, зомби. Окталогия (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

А что риск, что на меня могут подумать… Тогда вообще стрелять не надо было.

Я пополз назад, удерживая винтовку локтями. Тут холм чуть вниз уходит, так что он меня из поля зрения скроет. Другое дело, что они долго впустую стрелять не будут, особенно если ответного огня нет. Побегут наверх, и рано или поздно меня увидят.

Метр, еще метр, и все, я внизу. Теперь можно подняться. Винтовку в руки, прицел перекинуть на шестикратный, так и в относительной близи можно пострелять. А теперь бежать.

Я припустил, что было сил. Груза на этот раз я не брал. Я даже бронежилет не брал и разгрузку – так, сунул пару магазинов в карманы и все. Так что бежать я смогу долго и далеко.

Каменистый грунт хрустел под ногами, дышалось пока легко. Стрельба за спиной прекратилась. Сейчас они, скорее всего, совещаются и решают, кто пойдет наверх, проверять, кто там сидел. Искать меня. И мне надо убраться как можно дальше. С вершины холма меня все‑таки достать можно будет.

Повернул направо и стал забираться вверх, туда, где были деревья. Среди них можно попробовать спрятаться. И пару раз стрельнуть по ним, почему бы и нет. Если поймут, что я их достать могу, то прыти однозначно поубавится. Задумаются, стоит ли меня преследовать.

Хотя не сразу. Если они так уж уважали Изгоя, то скорее всего они за него мстить станут. Но месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным. Вот ее мне и стоит опасаться, а так… Пока что нет, я в относительной безопасности.

Добравшись до деревьев, я засел за одним из них – невысоким, но толстым дубком. Под ногами везде, где только можно было разглядеть, валялись желуди. Это можно считать относительно нормальным укрытием. Это сосну автоматная пуля пробьет навылет и даже не заметит, но дуб – это все‑таки другое дело. Это надежно. Да и силуэт скрывает, плюс в темноте меня разглядеть будет не так просто.

Снова прицел на восемнадцатикратное увеличение. Вскинул к плечу, приложился к окуляру. Да, идут. Пятеро, палят во все стороны, стволами водят. Но уже поняли, что там никого нет, что я успел съебаться.

И они, кстати, в бронежилетах. Но винтовочную пулю в принципе мало какая броня остановит. Нет, если там плиты «гранит» стоят, то сдержат, но что‑то попроще…

Тут уже расстояние было больше, так что приходилось брать поправку. В голову я наверное не попаду, не такой уж я и великий стрелок, не Василий Зайцев, и не Володя‑якут.

Снова мягко потянул спуск на себя. Грохот выстрела, и один из бойцов тут же упал на землю. И перекатился в сторону, скрываясь за камнем. Надо же, сдержала плита выстрел. Сука…

Я, закусив губу, дернул затвор, выбрасывая гильзу, вернул его в переднее положение и тут же выстрелил еще раз. И на этот раз попал хорошо – в шею. В сторону брызнула кровь, фонтаном. Похоже, что зацепил едва‑едва, но порвал артерию. Спасти можно, но если действовать быстро и умело.

В ответ тут же застучали автоматные выстрелы, пули полетели вокруг, взрывая прелую лесную подстилку, с хрустом врезаясь в древесные стволы.

Развернувшись, я снова побежал, скрываясь между деревьями. Марксман без поддержки против пехотного отделения не играет, просто плотности огнем нужной нет. Можно было Роджера взять с собой, конечно, но во‑первых воевать я не собирался, а во‑вторых, исчезновение сразу двух людей из моей команды можно было считать однозначным доказательством нашей вины.

На бегу я выбросил гильзу и стал подниматься вверх, в гору. Там можно было затеряться, среди перевалов и пещер. Но мне это не надо, мне нужно сбросить винтовку и домой вернуться, причем срочно. Потому что, я подозреваю, что меня скоро будут искать. Как только достучатся до Фреда.

На этот раз я больше не отвлекался на стрельбу. И так уже нанес больше урона, чем должен был. Забравшись повыше, чтобы деревья стали меня скрывать, я рванул вниз с горы, в сторону деревни. Враги больше не стреляли, вообще ничего не происходило. Преследуют они меня или нет?

Даже если да, то теперь они будут двигаться медленно и очень хорошо хорониться. Потому что боятся, что стрелок в любой момент может открыть ответный огонь. Так, ладно.

Так я и бежал минут десять. Дыхание сбилось, по ощущениям меня уже никто не преследовал, перед глазами стояли красные круги, но я продолжал спускаться с горы, в сторону деревни. Вот уже и крайние дома видно. И минное поле впереди, с этой стороны тоже есть, но я помню, где оно, ведь засеивал его лично.

Винтовку. Нужно избавиться от винтовки. И от балаклавы тоже. Но это опасно, очень опасно. Могут найти, причем вблизи от деревни. И тогда точно пизда.

Вот, речка течет небольшая. Никому в голову не придет, что винтовка может там лежать. А если она не больше суток полежит, то ничего с ней не станется. Ложе полимерное, не набухает, не деформируется, ствол хромированные, остальные детали тоже легированы. Потом просушить хорошенько и почистить, да и все. Единственное, чем однозначно жопа придет – это оптика. Так что ее бросать мы туда не станем.

Выдернув магазин, я сунул его в карман – вот с ним могут проблемы, неподачи начнутся. А в бою нет ничего хуже неподачи. Даже если затвор заклинил или осечка, то можно быстро устранить, а вот неподача – это магазин менять.

Оптику тоже прочь, но ее найти сложнее будет, она маленькая. И магазины туда же. В кусты, пусть лежат там, хрен их кто найдет.

Балаклаву с лица прочь, куртку вывернуть наизнанку, маску в карман. Теперь куртка не яркая оранжевая, а черная. Я специально так куртку надел, потому что яркое оранжевое пятно привлекает внимание, и скорее всего они меня запомнят именно так. А теперь куртец черный.

И в деревню опять же, бегом. Десяток метров, второй, и вот первые дома. Как бы до дома добраться, я же уже слышу окрики. И сейчас мой дом наверняка проверяют.

И тут мне в голову пришел план. Очень дерзкий и наглый. Не знаю, поверят мне или нет, но попробовать стоит.

Справа был один из домов, и в нем жила одинокая женщина, без детей, без семьи вообще. Ей было уже под сорок, хотя она была в самом соку, как по мне, но бандитов больше интересовали молодые девчонки, ну либо женщины до тридцати.

Так…

Я открыл калитку, нагло вошел внутрь и рванул к двери. Постучал, сильно, так, чтобы меня точно услышали. Шаги раздавались уже совсем рядом, кто‑то бежал по улице, так что я долбанул в дверь еще раз. Сильно.

И она распахнулась. Я тут же ввалился внутрь, схватив женщину, прижав к стене, и заткнув ей рот так, чтобы не закричала, и запер за собой дверь. Продолжая удерживать бабу в своих руках, выглянул в глазок, посмотрел наружу. Да, пятеро бойцов пробежали мимо. Им, похоже, уже сообщили по рации в какую сторону я отходил.

– Так, это я, Край, – прошипел я, чтобы тем не менее, баба меня услышала. – Ищут меня. И давай сразу договоримся, не кричать. Хорошо?

Она только моргнула.

– Я думаю, что бандиты тебе не нравятся, как и всем остальным. В этот раз тебя не забрали, но в следующий раз вполне могут. Если поможешь мне, то в крайнем случае я тебя отобью. Поняла?

На этот раз она кивнула.

– Так, я тебя отпущу. Не кричи, и не вырывайся. Ладно?

Она кивнула. Я отпустил ее и сделал шаг назад.

– Чего тебе надо‑то? – спросила она.

– Помоги мне, – ответил я. – Я у тебя пережду до утра. Если кто‑то спросит, то я с тобой всю ночь был. Хорошо?

– А что мы делали‑то? – спросила она.

– Да трахались мы, вот и все, – ответил я и принялся стаскивать с себя куртку. Потом и майку, оставшись с голым торсом. Все, пошли в дом. Иди первой.

Она была уже одета в ночнушку, обычную длинную сорочку. Мы прошли в дом, и я остановил ее у входа на кухню.

– У тебя водка есть? – спросил я.

– Коньяк, – ответила она.

– Наливай, – сказал я. – Только быстро.

Она послушалась. Похоже, что поняла, что я на взводе и что надо слушаться. Подошла к кухонному гарнитуру, вытащила из него бутылку и бокал. Открыла и налила. Я двинулся к ней и быстро замахнул содержимое одним глотком. Поморщился – коньяк был из недорогих, гадкий.