– Пошел ты, – ответила она. – Знаешь, что я делаю с теми, кому должна?
– Убиваешь кредиторов? – спросил я.
– Да, – она усмехнулась. – Но тебя не могу. Ты ж, типа, командир. Так что ты мне нужен.
Она сбросила с себя спортивные брюки, при этом умудрившись остаться в кроссовках, протолкнула меня вперед, и уселась верхом. Я практически мгновенной оказался у нее внутри, почувствовав, как там влажно. Там чуть ли не по ляжкам текло.
– Слушай, слезь с меня, – проговорил я. – Зачем нам это надо?
– Расслабься и закрой пасть, – проговорила она. – Не нравлюсь – дверь вон там.
– Так‑то это моя комната, – только и оставалось пробормотать мне.
– Не думай, что это романтика, – проговорила она и постепенно стала ускоряться. – Один раз и забыли. Я убила много ваших. Теперь мне интересно, что это такое – трахнуть бойца «Wʊlf».
Она стала двигаться раз за разом, все быстрее. Не вверх‑вниз, а вперед назад. Не наклонялась, не целовала, наоборот, откинулась назад. Мне кажется, ей было наплевать – я это или просто дилдо. Или еще что‑то подобное.
А я внезапно почувствовал, что возбуждаюсь. И что мне это не впервой – такой вот быстрый, ничего не значащий секс.
Да. У нас на базах были бордели, точно. Собственные бордели нашей частной военной компании. Викторович, владелец «Волка», прекрасно знал, что мужикам в суровом замкнутом коллективе нужны женщины. И что под секс можно легко развести человека на информацию или вообще убить, когда он будет у бабы. Поэтому сношения с местными были полностью запрещены, а все профессионалки были приезжими. Зато на любой вкус.
Кончила она быстро, похоже, что ей много и не нужно было. И если честно, я ожидал, что на этом все закончится. Она слезет и уйдет, оставив меня одного. Но вместо этого ирландка вдруг потрепала меня по щеке и проговорила:
– Ну, чего ты скучный такой? Где твой огонь, «Wʊlf»?
И это меня разозлило. Я подхватил ее под задницу, впился пальцами в твердые, практически каменные мышцы, и завалил на кровать. После чего принялся за работу.
Я вбивался в нее раз за разом, и это будто открыло во мне кран, через который стали вытекать боль, отчаяние и напряжение последних дней. Я бился в нее, как будто забивал своим телом сваи. И она вдруг стала кричать. И от боли, и от удовольствия.
– Еще! – вдруг закричала она. – Еще! Да, блядь! Давай, «Wʊlf»!
И это только сильнее завело меня. Я стал двигаться быстрее и резче, и скоро она кончила во второй раз. Уже с криками во весь голос.
А потом я почувствовал, что подхожу к концу. Внизу живота все напряглось, и это передалось всему телу, но я продолжал двигаться раз за разом. Я не знаю, что со мной случилось.
Любви тут не было совсем, только разрядка. Я чувствовал себя каким‑то автоматоном, а не человеком.
– Только не в меня, – произнесла она. Простонала. Похоже, что и ее саму проняло.
У меня и в мыслях этого не было. Я закончил, залив ее живот и грудь.
– Все, – проговорила она и оттолкнула меня от себя. – Dissmist. Свали.
– Неа, – я сделал шаг назад и покачал головой. – Это моя комната. Так что сама вали.
– Ты меня всю спермой залил, как ты себе это представляешь? – возмутилась Бренна.
– Придумаешь что‑нибудь, – хмыкнул я.
Она жестко усмехнулась, а потом просто натянула футболку, которая моментально покрылась влажными пятнами. Потом поднялась, повернулась ко мне и наклонилась так, что я увидел ее разгоряченное лоно. Надела брюки.
– Мне даже немного жаль, что это на один раз, «Wʊlf», – проговорила она. – Но увы, это правило.
И вышла, больше ничего не сказав. Я хмыкнул. Да уж, чего‑то такого я не ожидал. Хотя. По меньшей мере, это было весело.
Ну что ж, похоже, что мне теперь снова мыться идти. Натянув трусы с брюками, я взял из шкафа шампунь, полотенце и вышел в коридор. Бренна шла в его конце с независимым видом, навстречу ей вдруг поднялся с лестницы Гром. Хмыкнул, после чего двинулся в мою сторону. Похоже, что понял все. Хотя вид женщины после секса ни с чем не спутаешь, даже если на ее футболке нет пятен спермы.
– И как? – спросил он.
– Попробуй – узнаешь, – только и оставалось ответить мне.
И отправился мыться. Генераторы еще работали, так что я достаточно быстро справился с этим делом. Ближе к ночи их заглушат, потому что в ночи звуки распространяются гораздо дальше. Да, больше нет звуков машин, холодильников и разговоров людей – всего этого шума, но птицы, звери все равно производят звуки. А ночью они спят.
Обтерся, оделся и вернулся в комнате, возле которой стояла Саша с немного обиженным видом. А это еще с какого перепуга, что хирургу тут понадобилось?
Неужели узнала о Бренне и хочет высказать мне что‑то? Нет, вряд ли. Во‑первых, я ей ничего не обещал, и мы ни о чем не договаривались, для того, чтобы претензии друг другу озвучивать. А во‑вторых, она держала в руках небольшой чайничек и какой‑то пакет.
– О, Край, – проговорила она. – А я уже подумала, что ты спишь, не открываешь.
– Нет, – я покачал головой. – Мыться ходил. Ты давно ждешь?
– Да только что подошла, – ответила она. – Я хотела чаю с тобой попить. А то сам понимаешь, на базе куча людей, а пообщаться не с кем, я практически никого не знаю толком.
Ну, она и меня не знала, но я промолчал по этому поводу. В конце‑концов я ее спас. Правда, сделал это давно, да и она за спасение отплатила полностью, когда вытащила меня с того света. Если по уму, то это я у нее в долгу.
Вот ведь удивительно – я и Бренну спас, а она так отреагировала. А Саша просто пришла с чайником чая и какими‑то конфетами в пакете. Наверное, взяла из тех запасов, что мы привезли. Ну или в комнате какой‑нибудь вожатой‑сластены валялись. Черт его знает.
– Проходи, конечно, – сказал я, вставив ключ в замок и провернув его. Потянул створку на себя, пропуская девушку внутрь.
Она вошла, посмотрела на смятую карту на столе, на разворошенную постель, после чего принюхалась и смущенно проговорила:
– Тут траханьем пахнет. Может я в другой раз зайду?
– Да ты чего? – удивился я. – Проходи, присаживайся. Просто пообщаемся, чаю попьем. Нам есть о чем поговорить.
Если честно, я понятия не имел, о чем с ней разговаривать. Хотя… Начну с того, что просто спрошу, как у нее дела.
Я открыл шкафчик и вытащил из него две кружки – одна с известным старым актером, а на второй была изображена собачка в позе будды и подпись «Не надо все усукаблять». Наверное, это казалось хозяину кружки вершиной юмора, но как по мне, так так себе шутка.
Разгладил карту, отодвинул ее в сторону после чего поставил кружки. Рядом тут же оказался чайник и пакетик конфет. Саша разлила, взяла одну конфету, развернула и села на кровать напротив, чуть попрыгав на панцирном матрасе. Как ребенок, честно говоря.
– Ну и как у тебя дела? – спросил я. – Никто не обижает?
– Да нет, ты чего, – проговорила она. – Все мило общаются. Никто не пристает, если ты об этом. А к тебе?
Я выдохнул. Ну а чего тут скрывать‑то? Тем более, что женщина в лагере помимо нее всего одна. Не могла же она подумать, что я тут с другим мужчиной… Ну, да, это уж точно не в моем характере.
– Сама видишь, – я развел руками.
– Да уж, – она нервно усмехнулась. – Ну тебе понравилось хоть?
– Давай не будем об этом, Саш, – попросил я. – Я, если честно, устал, как собака. Сперва чистили торговый центр от зомби, потом выяснилось, что ни один из погрузчиков не работает, и мы вручную все грузили.
– Могу уйти, – тут же заявила она.
– Не надо, – я покачал головой. – Приятно для разнообразия с нормальным человеком пообщаться. Который не связан с войной.
– Хорошо, – она отхлебнула чаю, потом откусила конфету.
Я сделал то же самое. Чай оказался не простой – я почувствовал шиповник и яблоко. Может быть, там еще что‑то есть, но я толком не разбирался в таких вещах. Если уж есть вещи, в которых я ничего не понимаю, так это чай. Ну и кофе, наверное. Его я, вроде как, вообще терпеть не могу.
