Шаги пятнают тишину. Стволы по обе стороны тропы — колонны в древнем храме. Под ногами пульсирует сердцебиение древнего, темного, родившегося задолго до рода человеческого леса. Воздух душный, потому что ветер не решается податься в эти молчаливые лабиринты. Клетка переплетенных веток глотает свет. От земли пахнет пряностями, неизвестными здешним людям. Стелются воспоминания: как он ходил здесь журью без золотой скобы, как в тени исконных деревьев чувствовал собственную ничтожность, как фигура учителя подавляла глубинный страх...
Захар убит. Есаул убит. Бозна-сколько убита в битве за Буду. А сколько еще полегло, пока он скончался в потустороннем плену?
Тропа волхвов привела к небольшой лужайке, чье пространство обнимала толстая каменная глыба. Обладатель леса ждал его перед алтарем: живая гора всевозможного зелья, огромные лаписи до земли, длинные острые когти, древний лосячий череп, украшенный пожелтевшими первоцветами. Кремозная фигура окутывала облако запахов: свежая глиця, влажная земля, опавшие листья, сладковатая гниль... Глазки черепа полыхали зеленым сиянием и злым предчувствием.
Северин поклонился, сжимая рукоятку пистоля.
- Пришел, - проскрипел леший. Он стоял в нескольких шагах, но его властный голос шептал прямо на уши: — Гадра ищет тебя.
– Знаю.
После потери половины большого пальца Северин держал оружие похуже. Но до сих пор был способен на точный выстрел в десяти шагах.
- Мне все равно, - зеленые глазницы вспыхнули. — Она не имеет власти в этом мире. Я здесь обладатель!
Одной заботой меньше. Характерник почувствовал, как невидимый взгляд прощупывает его от макушки до ног.
— Быстро состарился. Люди как бабочки. Рождаются, гаснут. Был щенком, вернулся волком, — чудовище указало на него длинным когтем. - Угасаешь. Тело отравлено Потусторонним... А я пашу жизнью! Лес моя плоть, моя сила.
– Ты звал меня, – сказал Северин.
– Ты услышал, – леший отошел от алтаря, закрытого его плетеным туловищем. – Хочу вернуть.
На камне распластался упитанный белый волк. Его сторона поднималась и спадала в ритме глубокого сна. Северин почувствовал, как к лицу хлынула кровь: за все прошедшие с тех пор годы он вспомнил об этом волке максимум трижды. Как будто память вычистила пятно недостойного поступка.
– Не стал настоящим волком. Слишком много человека, - Властелин махнул лапами. – Забирай. Чтобы запаха его больше здесь не было.
Не ожидая ответа Северина, леший склонил рогатого черепа к белому волку.
— Прочь, — показалось характернику, как чудовище дуло на хищника, — Никогда не возвращайся.
Леший развернулся, а чаща вдруг расступилась перед ним.
— Подожди-ка, — крикнул Чернововк. – И это все?
Властитель леса остановился. Не двигая туловищем, повернул к шампанскому череп, словно филин.
- Больше не приходи. В следующую нашу встречу кто-то умрет, — послышался звонкий скрежет, наверное, служивший лешему смехом. — Прощай, человек волк.
На том Властелин леса исчез, объятый объятиями весенних деревьев.
Воздух над алтарем закачался. Волчьи очертания поплыли, трепнули, мех шлепал кровью и расползся — меньше, чем через минуту, на камне лежал человек с бледной кожей и белыми волосами. Даже брови оборотня были белыми. Мужчина застонал, открыл глаза с красными радужками, прищурился и заморгал, пока не приспособилось зрение. Посмотрел удивленно на свои руки, коснулся ногтями щеки, осторожно лизнул кровь между пальцев, грыз собственного запястья и жалобно завизжал, пытаясь впитаться в разодранный превращением мех.
- Эй, - позвал характерник.
Бывший волк замер, готовый отразить нападение. Напряг мышцы, зарычал угрожающе, закопив высоко верхнюю губу. Северин убрал пистолет и продемонстрировал руки ладонями вверх.
– Я пришел с миром, – сказал успокаивающе. — Давно не виделись, Максим Вдовиченко.
Рычание стихло, и тень пробежала в красных глазах. Человеческое сознание не угасло - он до сих пор помнил свое имя!
- Максим Вдовиченко, сын Ярославы и Романа Вдовиченко, - напомнил Северин.
Альбинос удивленно уставился — совсем как Оля, когда он показывал «волшебство» со щезальным в кулаке большим пальцем.
– Я не оскорблю тебя.
Максим несколько раз открыл и сомкнул рот, словно рыба, выброшенная на берег. Пытался что-то произнести, но вместо этого пронзил.
- Понемногу, понемногу, - Северин шагнул навстречу. Максим не шелохнулся. — Не сились! Слова постепенно вернутся.
Чтобы не испугать Максима резким движением, характерник медленно сбросил опанч, взял в вытянутые руки и сделал еще несколько осторожных шагов.
— Начало апреля оказалось прохладным. Замерзнешь без одежды.
Альбинос дернулся, когда Северин руки приблизились вплотную к нему, но позволил завернуть себя в опанчу. Сокрушенные глаза смотрели с подозрением. Чернововк поднял руки и попятился.
– Видишь? Я не желаю тебе вреда. Спокойно, спокойно...
- Ты... ты...
Максим говорил неуверенно, как ребенок, пытающийся овладеть первыми слогами. Чело сосредоточенно нахмурилось.
— Я Северин Чернововк. Помнишь меня?
Альбинос протер глазами кулаками. Кликнул несколько раз.
— Зрение у тебя теперь другое... Человеческий. Ты привык к волчьему, так что сейчас все отличается, — объяснил Северин.
Максим глубоко вдохнул воздух носом.
— Много запахов исчезло, другие ослабли. Поздравляю в человеческом теле.
Альбинос шмыгнул носом, запрокинул голову и жалобно взвыл, однако умолк, только услышав собственный голос.
– Понимаю, – продолжал Северин. – Ты был волком. Забыл старую жизнь и не желал возвращения. Но Властелин леса выгнал тебя. Ты снова человек.
Максим внимательно разглядел Чернововку. Взгляд его был недобр.
– Кто. Ты?
Он хотел спросить больше, но не нашел нужных слов.
– Я все расскажу. Слушай внимательно и вспомнишь прошлое. Я буду говорить долго. Хочешь пить?
– Нет.
Максима слова напоминали рычание. Красные глаза из-под белых бровей смотрели недоверчиво. Чернововк вздохнул и принялся преподавать.
– Меня зовут Северин. Мы с тобой, Максим, были друзьями детства. Но после Рокоши наши семьи – семьи Чернововков и Вдовиченко – враждовали. Серый Орден против Свободной Стаи, кровавая Волчья война... Помнишь? Твой отец, Роман Вдовиченко, и моя мать, Ольга Чернововк, погибли при попытке уладить перемирие. Раздор продолжился, и Стая таки потерпела поражение. Твоя мать взяла вас с братом за границу. Потом, спустя несколько лет, вы вдвоем вернулись. Мой отец выследил и пытался убить вас, но прикончил только твоего брата Святослава. В ту ночь ты выбежал прямо на меня. Я не знал, что это был ты, отец обманул меня... По его приказу я пытался тебя застрелить, но мой пистолет был заряжен чугунным шаром — и ты сбежал невредимым. Через несколько месяцев ты стал охотиться на меня, потому что стремился отомстить за брата.
С рассказом оживали давно похороненные воспоминания.
– Ночью ты напал на меня с учителем, которого ошибочно принял за отца. Учитель ранил тебя серебром и по моей просьбе отвез сюда на лечение. Новый Властелин леса угрожал здешним поселенцам смертью, и ради их спасения, по решению моего учителя, ты стал жертвенным подношением. Затем твоя мать вернулась в страну и похитила меня. Сражалась с моим отцом на волчьем герце. Проиграла. Отец умер через минуту после нее – мне пришлось убить его.
Северин пытался говорить четкими, краткими предложениями; Максим внимательно слушал и не перебивал. Характерник продолжал: поиски Савки, извращенный магнат, Потусторонний мир, недобитки Свободной Стаи, течение лет, Островная война, измена Ордену, борзые Святого Юрия, рождение дочери, битва при Буде, плен и новая война — как долгая-длинная исповедь.
– Вот так, – Северин допил последние глотки воды. – Я ничего не скрыл, ничего не замолчал. Рассказал все как было. Можешь меня ненавидеть. Я пойму.
– Я, – Максим осторожно подбирал слова, – не знаю. Был волком. Стал человеком. Пусто.
