Звездная Кровь. Экзарх VI (СИ) - Рокотов Алексей

— Я согласна, — тихо сказала Тха и положила ладонь на мою грудь, её небольшие, но острые ногти слегка царапнули мою кожу, будто пробуя её на вкус.

Моя ладонь потянулась к мочалке, но пустынница мягко перехватила её и сказала.

— Это делается руками, — её робкая улыбка была полна решительности. — Повернись, Нейт.

Это была одновременно и просьба, и ритуальный знак, что пора начинать. Я повернулся и упёрся руками в стену. Ладони сами собой собрались в кулаки. Глаза закрылись. В следующую секунду почувствовал, как небольшие ладони Тха прикоснулись к моей спине в районе копчика.

Тха не спешила. Она не только смывала грязь, но и массировала мышцы. Делала это медленно… ответственно, чувственно. Тонкие пальцы то мягко проходилась по моей коже, то практически до боли сжимали мышцы. До меня долетал её шёпот на наречии Народа Пустыни, который я не понимал, но знал, что это наверняка часть Ритуала Омовения.

Тихая песнь Тха временами прерывалась, либо долетала до меня с лёгкой хрипотцой её голоса. Она волновалась. Чем дальше, тем сильнее. Ладони то мягко проходились по моей спине, то яростно надавливали, передавая внутреннее состояние пустынницы.

Не знаю, сколько это длилось, но я почувствовал, что впадаю в некий транс. Горячий пар, капли воды, ладони Тха на моём теле, едва слышный размеренный шёпот, отголоски её хриплого дыхания, её приятный запах. Казалось, что прошли часы, прежде чем Тха попросила меня повернуться к ней лицом.

Я выполнил её просьбу. Мы тут же встретились глазами. Пустынница придвинулась ко мне настолько близко, что её грудь касалась моей. Жаркое и быстрое дыхание вырывалось из её рта и выдавало невероятное волнение. Песнь прерывалась всё чаще.

Ладони начали массировать низ живота и смещаться всё ниже. Моё тело инстинктивно напряглось. Уже в сантиметрах находилась та грань, за которой вся магия единения разрушится и перейдёт во что-то намного более звериное, когда сорвутся любые барьеры. Песнь звучала всё прерывистей. Тха было трудно произносить слова.

— Не стоит опускаться ещё ниже, мы можем не остановиться, — сказал я правду.

Тха поняла, о чём я говорил. Несколько секунд она вглядывалась в мои глаза, после чего медленно и неуверенно кивнула. Я понял, что это отход от изначального ритуала, но мы оба чувствовали грань. Пусть эта стена и разрушалась с обеих сторон всё быстрее.

Небольшие ладони скользили по моему телу. Поднимались всё выше. Живот, грудь, шея, лицо волосы. Всё это происходило под тихий шелест капель воды вокруг нас и непрерывный взгляд друг другу в глаза.

— Теперь ты, — мягко сказала Тха, сделала полшага назад и развернулась, открывая вид на спину, талию, ягодицы и спортивные ноги.

Отказать я не мог, так как это тоже являлось частью ритуала. Не только она, но и я обречён на должное.

«Нельзя, Нейт!», — понимая, что теряю контроль, мысленно простонал я, а взгляд мельком перешёл на спасительную мочалку. Но её использовать нельзя. Я должен повторить действия Тха в точности и не прибегать к дешёвым махинациям.

Мои ладони дотронулись копчика Тха. Там же, где это сделала девушка, но в отличие от меня, её тело на секунду окаменело, а мышцы напряглись. Послышалось прерывистое дыхание пустынницы. Она продолжала напевать тихую песнь, что вводила в транс нас обоих. Тихо, практически не слышно и не размыкая губ, но этого было достаточно.

Я повторял движения Тха в точности. Не просто смывая грязь и усталость, но и массируя молодую Восходящую.

Моё тело начало меня подводить. Я ощутил, как чуть ниже живота началось то, чего я хотел бы избежать, слишком притягательно стояла Тха, слишком давно я не делил ложе ни с кем. Пустынница делала всё лишь сложнее. Её песнь, прерывистое и хрипловатое дыхание, линия бёдер…

Пришлось давить не только свою волю, но и позывы организма. Зубы до боли сжали внутреннюю часть щеки, и прокусили её. Рот наполнился солоноватым привкусом крови. Но главного я достиг. Тело переключилось на боль и забыло об остальном.

Мои ладони прошлись от талии выше. Лопатки, плечи, шея, собрали волосы и сдвинули их сторону. Я разминал каждую мышцу воительницы и не торопился, остановился лишь тогда, когда понял, что пора двигаться дальше.

— Повернись, — сказал я.

Тха повиновалась незамедлительно и развернулась. В её расширенных глазах пылало нечто, что я не мог разобрать. Мы вновь оказались лицом к лицу. Я ощущал её дыхание на своей шее. Её грудь касалась моей.

Тха сделала крохотный шаг назад и упёрлась спиной в кафель. Она нарочито медленно, не отрывая взгляда от моих глаз, подняла руки и переплела ладони.

«Нельзя, Нейт!», — уже практически потеряв себя, мысленно твердил я, словно мантру, но понимал, что это не помогало.

Мои руки коснулись низа её живота. Подушечки пальцев ощутили едва заметный мышечный спазм, что прокатился от моих пальцев и ниже. Песнь Тха прервалась. Глаза зажмурились. Пустынница до боли закусила нижнюю губу.

Медленно я вёл ритуал к завершению. Омыл низ плоского живота с очерченными мышцами. Поднялся к рёбрам. Мои ладони легли на грудь пустынницы, а она во второй раз закусила губу, но осталась на месте, лишь глаза засияли ярче. В них появилось нечто, что я предпочёл бы не видеть в этой ситуации.

Мы хорошо понимали невысказанный между нами диалог. Каждое движение, каждый обмен взглядами таил за собой фразу, вопрос, обещание, запрет. Танец тел и эмоций погружал в себя и не отпускал ни на секунду.

Мои ладони закончили с грудью, подушечки пальцев соскользнули с розовых ареолов и поднялись выше, к шее. Самая уязвимая часть тела воина, самая сакральная.

Огонь в глазах Тха достиг своего апогея. Они вспыхнули искрами, а она подалась вперёд. Лишь на миллиметр. Её ладони сжались, будто собирались вцепиться острыми ногтями в мою спину, а губы слегка раскрылись, словно требуя того, чего я не мог дать.

Продлилось это всего миг. В глазах Тха полыхнул ужас осознания своих действий. Тело пустынницы, к моему облегчению, отстранилось, а спина вновь прижалась к стене.

Мои пальцы поднимались всё выше. Шея, скулы, щёки, пальцы массировали кожу Тха и не останавливались ни на секунду.

Наши глаза одновременно полыхнули Звёздной Кровь, но это не мешало нам говорить друг другу невысказанное. Мы чувствовали друг друга на недосягаемом до этого уровне. Взгляд, жест, ощущение, дыхание, напряжение наших тел. Горячий пар витал вокруг, создавая мистический туман.

— На этом… — медленно и с отчётливым хрипом сказал я, — ритуал омовения закончен.

Тха не отвечала, а смотрела на меня. Её ладонь легла на моё плечо.

— Да, Тха, спасибо тебе за него, — не менее хрипло ответила она. — Это было… прекрасно… и нелегко…

Вдвоём мы вышли из-под воды.

Я взял полотенце и осторожно обернул в него пустынницу. Она повязала такое же на мои бёдра.

Выходили мы из ванной уставшие, словно после смертельно опасного сражения. При этом я понимал, что всё не зря. Что-то между нами изменилось. Сейчас я ощущал, что титул Тха наполнился смыслом. Изменил свою суть, приобретя множество новых граней.

Пусть это произошло и в таком мучительном для нас двоих варианте.

Неладное я почувствовал, когда мы вышли в блок. Там нас уже ждала остальная часть команды. Все те, кто должен был сейчас спать в медблоке. И если реакцию парней я понял по взглядам моментально — удивление, интерес, то у девушек она оказалась намного ярче.

Глаза Флами полыхали от гнева.

Нира, сидевшая на подоконнике, поджав под себя ногу, походила на каменную статую спокойствия. Её взгляд лишь мимоходом скользнул по нам, констатировав факт появления вместе.

Наоки смотрела на меня и Тха расширенными от удивления печальными глазами.

— Мы его ждём, а он вон что и где… — зло бросила Флами.

Глава 14

Флами прожигала взглядом меня и Тха. На её лице сменялась целая гамма эмоций. Злость, непонимание, неверие, ярость. Краснокожая Восходящая сжалась, словно струна. На секунду я подумал, что сейчас она призовёт скрижаль и начнёт делать глупости. Вплоть до того, что её придётся унимать всей командой и с помощью рун.