Штурм (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич

— До прилёта «Звезды» два дня, если она не задержится, что вполне возможно — ответил я — У тебя тринадцать процентов заряда, ты глотнёшь этот воздух по любому, хоть сейчас, хот через сутки. Так что не тяни кота за подробности, никто жить вечно не будет, и ты не исключение.

— Красота, — сказала Кира, вдыхая полной грудью воздух Мидрагда. — Если бы не все остальные «если».

— Встаём, — ответил я. — Вдоль камней, вглубь. Нам нужна тень и крыша.

Мы шли по полосе мокрого песка, оставляя глубокие следы от ребристых подошв. Дальше начинался вал гальки, выше — чёрные, как уголь, плиты, накрытые с одной стороны нависающим козырьком. Я выбрал расщелину, в которую входил только один человек, и протиснулся внутрь. Пахло сыростью и серой. Под ногами было сухо. В потолке — щель, через которую капала тонкая струйка.

— Наша база, — сказал я, оглядевшись по сторонам. — На ближайшие сутки, надеясь нас тут никто не найдёт.

Глава 16

Мы скинули контейнеры. Заг ушёл наружу, выставлять «усики» — пассивные датчики на монолинии, растянутые поперёк входа и второго запасного выхода, что вёл на каменную террасу выше. Кира полезла на козырёк, проверять обзор и рисовать в шлеме карту секторов обстрела. Баха сел на корточки и аккуратно, как ювелир, стал потрошить свой рюкзак и один из контейнеров.

— Что можешь дать по энергии? — спросил я, не особо надеясь.

— Волна, — ответил он, не поднимая головы. — У нас есть передатчик, индукционные катушки и два сервопривода от манипулятора. Нам нужен поплавок, магниты и крепление. Я могу сделать «трясучку» — маятник, который будет мотать катушку туда-сюда. Немного, но на поддержание каналов связи, тепла и один короткий «крик вверх» в сутки — хватит.

— Сколько «не много»?

— Десять-пятнадцать ватт на пике, в среднем — меньше. Если повезёт с резонансом.

— Делай.

Это крохи. Даже один скафандр зарядить за сутки на десятую часть не сможем, но это хоть что-то.

Он кивнул. Через тридцать минут у входа уже лежал странный набор: обрезанная крышка контейнера — поплавок, внутрь — два магнита из привода, вокруг — катушка, снятая с передатчика ближней связи. Трос из монолинии, амортизатор из демпфера коленного узла. В качестве накопителя энергии установили инженерный рюкзак. Примитивная, но рабочая волновая машинка. Мы втроём, под прикрытием Зага, вытащили её на линию прибоя, закопали крепление в песок, поставили хомуты. Волна взяла её сразу — поплавок вздрогнул, катушка зажужжала, на визоре Бахи вспыхнула крошечная зелёная точка: ток пошёл.

— Качает, — сказал он, гладя корпус катушки ладонью. — Фигня полная конечно, но хоть что-то.

К вечеру (если это можно так назвать: местное светило здесь ходит как хочет) мы обустроились окончательно. Я разрешил находится только в укрытии. Скафандры — на пассив и тихий подогрев. Излучатели были нацелены на все входы и выходы из нашего укрытия. Мой смотрел в сторону океана, Кирин — вверх, а орудие Зага нацелилось в расщелину, ведущую в глубь острова. Орудия стояли на автоматике, но с порогом срабатывания, чтобы не тратить заряд на любую пролетающую мошкару.

Я сел у стены и набрал короткое сообщение, поставив его в очередь на передачу: «Архипелаг. Координаты подправлены. Укрытие найдено. Ведём сбор энергии. Связь — по готовности». Потом посмотрел на всех.

— Распорядок: два часа сна, час смены, потом меняемся по кругу. Еду экономим — в день одна порция геля. Вода — по норме. Из аптечек пока пользуемся только сорбентом и иммуномодуляторами. Сейчас отдыхаем, а на закате сходим на разведку, потом ночью из укрытия никто не выходит. Поняли?

— Поняли, — отозвались все трое.

Снаружи океан гудел и шипел, волна билась в наш поплавок. В каменной щели было тепло и тихо. Заг устроился у входа. Кира, уже без шлема, прислонилась к стене и прикрыла глаза. Баха, как обычно, держал руки занятыми — настраивал выпрямитель, что-то сверял, гудел себе под нос не то молитву, не то формулу.

Я погасил визор. На секунду стало темно. Потом глаза привыкли. На потолке мягко зеленел мох. Где-то в глубине капала вода — ровно, монотонно. Я прислушался — и впервые за долгое время понял: мы дошли. Не спаслись, не выиграли — дошли. А там видно будет.

И ещё, совсем тихо, запоздалой мыслью: если «охотник» действительно идёт на зов — пусть идёт. «Скауту» он не смог ничего сделать, а значит возможно и мы в безопасности, зато местным тварям придётся не сладко, если он встанет на орбите. Главное, чтобы он не решил выжить планету дотла вместе с нами. И «Земля» успеет. Должна.

Вечер — или то, что тут им называют — подкралась незаметно. Светило не погасло, а просто ушло куда-то в сторону, оставив над островом скупой сероватый полумрак. Снаружи океан стал тише, как будто выдохся после длинного дня. Лёгкий, ленивый прибой катил волну, качая наш поплавок. Катушка негромко гудела — энергия шла, хоть и каплями.

Пока ещё было хоть какое-то освещение, мы коротко, в паре десятков метров от укрытия, прошлись по периметру. Без каких-то глобальных целей, без дальних вылазок — просто понять, что вокруг.

Заг шёл первым. Он двигался так тихо, что казался собственной тенью. Только его скафандр сейчас работал на сканирование. Его визор светился полосками датчиков. Кира замыкала, она шла налегке, только в служебном комбинезоне, держа пальцы у рукояти ручного излучателя. Нам можно сказать повезло, что мы оказались в средних широтах планеты, и перепад температур в это время года тут был не большой, было довольно тепло. Я бы не хотел терпеть жару под семьдесят градусов или замерзать на полюсах, где может быть и минус восемьдесят. Кира шла, вслушиваясь в звуки — видно было, что ей эта тишина неприятна. Я шагал по середине, крутя головой по сторонам, и страхуя товарищей. Баха остался в укрытии.

Остров, если говорить честно, был не островом, он соединялся с другим точно таким же отмелью, которая была скрыта под водой большую часть времени, и выступала из воды только во время отлива — его нижняя часть представляла собой остывший язык лавы, которую забетонировал океан. Вверх уходили нагромождения каменных пластов, а местная растительность выглядела не то как мох, не то как живой ковёр: толстые подушки фосфоресцирующих спор растекались по трещинам и словно светились изнутри.

— Странно, — тихо сказал Заг. — Следов нет. Как будто тут никто не живёт.

— И хорошо, — буркнула Кира. — Я сегодня насмотрелась на животных.

— Это не значит, что их нет, — ответил Баха, который был с нами на связи через свой имплантат. — Просто среда другая. Может, днем активны. Или ночью. Или под землёй.

Мне это не понравилось. Слишком тихо. Слишком спокойно.

Поднявшись чуть выше, мы нашли крупную площадку — плоскую, гранитную, гладкую как шлифованная. С неё океан был виден почти полностью: волны били в скалы, поплавок дергался внизу, как рыба на крючке. Вдали, над горизонтом, вспыхивали слабые зелёные блики, похожие на северное сияние — магнитный штормовой фронт. Красиво, но не особо жизнеутверждающе.

— Вернёмся, — сказал я. — Смысла дальше идти нет. Мы и так рискуем.

Мы вернулись той же дорогой, оставляя за собой только отпечатки в песке, которые через минуту уже слизывала вода.

После возвращения каждый занялся своим делом. Заг ещё раз прошёлся по всем «усикам», проверяя натяжение монолинии и корректируя углы. Он сегодня был непривычно молчалив, не шутил и не подкалывал никого, работал молча, с какой-то странной педантичностью.

Кира закрепила на стенах укрытия три резервных маячка ближнего действия — на случай, если придётся отходить по тоннелю наверх. Потом поднялась на козырёк и ещё раз сделала круг наблюдения, будто хотела запомнить каждую тёмную трещину.

Баха собрал вокруг себя крошечные детали, как сорока блестяшки, и углубился в диагностику волновой установки. Он подстраивал выпрямитель, менял полярность, сверял частоту. Только сейчас я понял, что инженеру чертовски страшно. За привычной работой он старался забыть об окружающей действительности, спрятаться в свои мысли как в крепость. Ему ещё никогда не приходилось бывать в таких ситуациях, он даже, наверное, ни разу ни дрался в своей жизни, а тут сразу жуткий бой с монстрами, потери, аварийная посадка, марш-бросок по океанскому дну, риск заражения, компания диких и резких в общении десантников… Баха держался и старался быть полезен, только вот сейчас мне стало совершенно очевидно, что он на грани.