А хорошим людям надо иметь возможность защититься от плохих.
Уселся на кровать. Тяжелый сегодня день. И, пожалуй, разговор с толпой, а потом с Сашей вымотал меня гораздо сильнее, чем‑то, что я перетащил целый арсенал.
Каждый день тяжелее другого. Покой нам только снится. Да и не будет этого покоя уже.
А когда он был? Все всегда в беспокойстве, в стрессе, все как на бомбах живут. Хватит ли денег, не потеряют ли работу, не сократят ли. У нас хоть в этом плане проще. Парни вроде меня всегда востребованы.
А наживаются на этом фармацевтические компании и психологи с психиатрами. Интересно, остался на острове хоть один или всех съели? С зомби и бандитами‑то разговаривать бесполезно, детские травмы не проработаешь и когнитивно‑поведенческая терапия тоже не работает.
Ладно. Пока можно немного отдохнуть.
Глава 20
Мы лежали метрах в в двухстах от базы, накрытые серебрянкой, чтобы нас не увидели очередные дроны. Одеяла должны были надежно замаскировать нас не только от обычных камер, но и от тепловизоров.
Мы – это парни Минуты. В диверсии я доверял им больше, чем другим. К тому же их было пятеро – а это оптимальное количество. Росгвардейцев было слишком мало, импортные не понимали русского, поэтому мог возникнуть какой‑нибудь затык. Ну а про деревенских и мою старую команду и говорить нечего. Их с собой брать было нельзя – спалимся за секунду.
Мы были вооружены теми самыми автоматами, которые взяли с базы, АМБ‑17М. Интегрированные глушители, дозвуковой патрон. Как ни крути, но это увеличивало наши шансы на успех.
А они были не очень‑то и велики. Сейчас я оценивал их, как пятьдесят на пятьдесят. Слишком много тонких мест у нашего плана. Получится ли отвлечь военных, не сожгут ли они к хренам собачьим наши БТР, сработают ли дронобойки, и получился ли заглушить дронов.
И, наверное, в тот момент я хотел бы быть там, среди остальных. Поучаствовать в отвлекающем маневре. В настоящем бою. Но увы, мое место было именно тут, в атаке с тыла. Потому что только у меня был доступ к военной базе. Точнее мог быть.
Что случится, если его у меня нет? Тогда все, пиздец.
Короче, на тоненького играем. Бежим по лезвию бритвы.
Передо мной лежал ноутбук, на который выводилось изображение с дрона. Второй такой же сейчас у Пинцета. И в общем‑то пока ничего особенного не видно: боевые машины стоят на окраине леса, рядом с ними люди бегают. Слишком далеко, чтобы защитная система их почувствовала. Но как только спалятся, она активируется, и отправит уже своих дронов. Сперва разведчиков, а потом камикадзе.
Не было у нас времени рыть окопы или блиндажи. Мы же не огромная царская армия с посошной ратью, которая могла за ночь построить перед врагами редут, укрепить его бревнами, да еще и залить все водой, чтобы сколько было наступать. Короче, вот так вот, с налета и придется атаковать.
Прошла минута, другая, парни заняли свои позиции. Там сейчас вообще все наши, со мной только группа военных‑мародеров. На базе вообще никого не осталось кроме раненого Руси, даже Наташа и Саша тут, но они дальше в лесу. На случай, если придется кому‑то помощь оказывать.
Я обещал, что она не пострадает, и получается, в очередной раз обманул. Риск большой. И если бы я был там, то, наверное, смог бы их защитить. Но увы. Опять же, мое место тут.
А потом вверх взлетел дрон, как мне показалось, я даже отсюда слышу, как ревет его мотор. Он рванул к базе, за секунды преодолел разделяющее позиции пространство, пошел на пикирование.
И мгновенно взорвался в воздухе, самоликвидировался. Система РЭБ сработала. Что именно происходило на базе, я не видел, дрон так близко подвести возможности не было. Но люди зашумели, закричали, это было слышно.
И практически мгновенно с базы вылетел дрон‑разведчик, управляемый искусственным интеллектом. Стелсовый. И на всей скорости двинулся в ту сторону, откуда прилетел дрон. Я увидел его, выглянув через щель между серебрянкой и землей.
Прошло несколько секунд, а потом уже на ноутбуке я увидел, как дрон резко завертелся на месте, завалился на бок, и упал на землю. Что‑то щелкнуло, хлопнуло, во все стороны брызнули синие искры. Аккумулятор взорвался, не выдержал электромагнитного импульса.
Но свое дело он сделал: с базы вылетело два камикадзе. Всего несколько секунд до того, как они начнут пикировать на цель. Остается надеяться, что дронобойщики сработают.
Да, вот один взорвался в воздухе, потом второй. Эти пушки не просто соединение с оператором рвут, они запекают электронную начинку в собственном соку. И дрон попросту самоликвидируется.
На секунду я подумал: если бы тогда у нас была подобная штука в Севастополе, то все обошлось бы гораздо проще. И Вирус был бы жив, и мне не прилетело бы по башке. Я не провалялся бы в госпитале три недели и, возможно, смог бы эвакуироваться.
Но как они были бы без меня? Ребята, что в доме выживали – осмелились ли бы попытаться уйти пешком? Для них все кончилось плохо, хотя кто‑то и нашел приют у «росгвардейцев».
А Саша и остальной медицинский персонал, пациенты? Они так и остались бы заперты в городской больнице. И сидели бы там, пока не ослабели бы. Что дальше? Каннибализм, стать подобными зомби? Или все‑таки попытаться прорваться на остатках сил и сдохнуть?
Наверное я сделал хоть немного добра. А значит, это не зря, что я остался тут.
С базы вылетело еще два дрона, снова двинулись в сторону боевых машин, но парни уже успели заменить аккумуляторы в дронобойках. Несколько секунд, и эти тоже взрываются в воздухе. Подлететь они успели ближе, и наших внизу осыпало осколками.
Кажется, кто‑то ранен.
Система сейчас торопливо просчитывает варианты: что делать дальше. Дроны не сработали. Другого оружия у нас нет.
И я подумал: что будет, если вместо того чтобы идти воевать, эти уебки просто отработают артой? Успеют наши усесться в БТР и сбежать под прикрытие леса? Или нет?
Хотя, кто им эту арту наведет‑то? Могут, конечно, херачить по кругу, да только толку с этого будет чуть. Любой дрон парни посадят, а чтобы сделать это самим, надо выбираться с базы.
Наступила тишина, прошло еще несколько минут.
А потом там, откуда были только что слышны взрывы, что‑то захлопало, громко так. Я снова глянул на экран ноутбука, и заметил вспышки. И понял, что кто‑то из наших открыл огонь из АГСа.
Да, на том БТР, что мы забрали со второй базы, помимо ПКТМ стоял еще и автоматический станковый гранатомет. И кто‑то, похоже, решил навести шороху на базе.
Одновременно с этим послышались взрывы, уже со стороны базы. Дальность у него два километра, так что хватало. Да, сейчас им там совсем не весело. Остается надеяться только на то, что парни не накроют нас, когда пойдем внутрь.
И это, похоже, стало последней каплей, потому что из ворот базы выехал БТР, а следом за ним побежали люди. Много, человек тридцать примерно, я успел их сосчитать. Плюс‑минус столько же, сколько и наших. Только у нас две боевые машины вместо одной, есть реактивные гранатометы и новые ВОГи с кумулятивными снарядами. Так что шансов по идее больше.
Все. Теперь наше время включаться в дело. Надо только немного подождать, а потом вперед.
Когда бойцы и боевая машина оказались достаточно далеко, я скинул с себя серебрянку, накрыл ей ноутбук – потом, при свете дня найти можно будет, да и следы имеются. Парни Минуты тоже выбрались из укрытия, и мы побежали в сторону входа в базу.
Решающий момент. Если не получится войти, нужно успеть передать сигнал к отступлению. Рациями мы пользоваться не собирались, но у меня был сигнальный пистолет. И два заряда – один красный, второй зеленый. На случай провала и успеха.
Я бежал, что было сил, надеясь попасть на базу раньше, чем нас заметят. Да и мало ли, вдруг еще побегут. А стрелять тут нам нельзя. Только внутри, да и то осторожно. Хотя если я в приоритете системы, то есть шансы, что мои действия будут восприняты, скажем, за подавление бунта.
