— Я знала, что Артур на меня запал. Яна мне об этом намекала. И я… — она залпом допила содержимое банки, а потом отложила ее на стол. — Я просто не останавливала его. Хотела, чтобы он был рядом. Чтобы был хоть кто-то.
— Но ты ему не давала.
— Неа, — она мотнула головой. — Я не хотела. Он мне не нужен был… так.
Я посмотрел на то, как она сжимает кулаки. Она моргнула глазами, будто смахивая слезу. Может быть, так оно и было, просто в темноте я этого не заметил.
— А теперь?
Она подняла на меня взгляд.
— А теперь я с тобой.
Простая фраза, но в ней было слишком много. Я молчал. Лика нервно сглотнула, наклонилась вперед.
— Я не какая-то там стерва, не манипуляторша. Я просто… — она замялась, будто боялась сказать что-то важное. — Я пиздец как боюсь быть одна.
В комнате повисла тишина. Я видел, как она напряглась, ожидая моей реакции.
— Понимаю, — выдохнул я допил банку.
— Тебе-то зачем все это? — спросила она. — Я же вижу, ты на нас, как на балласт смотришь. Считай, все, что у нас есть, ты добыл. Сам мог бы жить припеваюче.
И я задумался. Несколько раз я уже думал об этом. И не могу сказать, чтобы у меня не появлялось желания бросить все и уйти. Но сейчас, пожалуй, раз мы говорили откровенно, я мог признаться и себе и ей.
— Я тоже не хочу быть один, — проговорил я.
Она продолжала смотреть на меня, потом улыбнулась, но улыбка вышла какой-то растерянной.
— Правда?
— Правда.
Она выдохнула и вдруг сделала то, чего я совсем не ожидал. Встала, пересекла комнату, уселась рядом и просто обняла меня. Не с намеком на что-то. Не с очередной игрой. Просто прижалась.
Не удержавшись, я погладил ее по плечу. Теплая. Живая.
И она мгновенно расслабилась. А я просто сидел, чувствуя, как ее дыхание становится ровнее, как напряжение уходит.
Она боится. И готова на все, чтобы не быть одной.
Что ж. Я могу это понять.
Глава 17
Я проснулся от выстрела.
Первый мыслью для меня было то, что просыпаться под выстрелы мне вполне себе привычно.
Второй — стреляли из двенадцатого калибра, причем, совсем рядом. Очень близко. Во дворе дома.
Поднявшись на ноги, я схватил пистолет пулемет, валявшийся на столе и сунул в карман брюк запасной магазин. Спал я в чистой одежде, но не раздеваясь, потому что понимал, что в любой момент могло случиться все угодно. И пришлось бы подрываться. Тратить лишнее время на то, чтобы одеться мне не хотелось, а бежать куда-то или драться голым — тем более.
Открыл дверь и побежал наружу. Увидел, как распахнулась дверь соседней комнаты, и из-за нее появилось заспанное лицо Яны, и рявкнул ей:
— Сиди внутри! Не вылезай!
Дверь тут же закрылась, послушалась. Выстрел повторился еще раз, в ответ треснуло несколько «макаровских», а следом — громкий крик. Кого-то ранило. Значит, это не зомби. Они не отстреливаются. Это люди.
И, собственно говоря, чего-то подобного я и ожидал. Мы, конечно, приняли все меры предосторожности, сделали крюк, но две машины — это не то, что легко не заметить в мертвом городе, где все автомобили превратились в бесполезные развалюхи.
И вот это заметили и пришли.
Сбежав по лестнице вниз, я оказался в гостиной, перебежал через нее и увидел, что возле двери стоит Валера с пистолетом в руке. Я же отдал ему один раньше.
— Там Артур! — сказал он. — Его ранили!
Значит, это он кричал.
— Ты стрелял? — спросил я.
— Нет! — он покачал головой. — Я никого не вижу!
Второго выхода из дома не было, так тут не строили, только один. Так что придется пробиваться наружу.
В этот момент я услышал звук заводящегося мотора. Рванувшись вперед, я выскочил из-за двери, и тут же ушел в сторону. И правильно: впереди грохнул выстрел, и я увидел вспышку. Пуля пролетела у самой моей головы, врезалась в стену и отрикошетила от нее.
Целясь по вспышке, я высадил две короткие очереди одну за другой, но судя по отсутствии реакции, не попал. Справа снова дважды грохнул дробовик. Вспышка выстрела озарила пространство, и я увидел Артура, который лежал на земле, держа в руках помповый дробовик.
Значит, он пока еще жив.
На улице было темно, хоть глаз выколи, но я отчетливо расслышал, как с лязгом открылись ворота. Сейчас они угонят машину, по крайней мере одну из них. Отъедут, загрузятся в нее, и хрен мы их остановим. Свалят.
Ну уж нет, мы ради этих тачек столько пережили, что хуй я им дам их так просто забрать.
Обещав ЛуАЗ, я оказался возле второй машины. Именно ее и пытались завести, что у них явно не получалось. Павел сказал, что переделает замок зажигания на плоский штифт, но отложил это на потом, так что сейчас нужно было перемыкать провода.
УАЗик завелся на секунду, чихнул и тут же заглох. Сука, там все наши запасы, генератор, инструменты. Да хуй им по всей роже!
Я высунулся из-за машины и увидел впереди, около ворот, шевеление. И высадил короткую очередь прямо через створку. Пули прошили жесть, как горячий нож масло, послышался крик и звук падающего тела. Двигатель УАЗа снова закашлял.
Рванувшись вперед, я оказался около машины, вскинул пистолет-пулемет и сквозь стекло увидел внутри мужика. Ничем не выдающегося, самого обычного, таких мы раньше наверняка видели каждый день сто раз по дороге с работы домой. Дачник какой-то.
В меня выстрелили от ворот. Пуля пролетела мимо, влетела в окно дома, которое со звоном рассыпалось в разные стороны. Вытаскивать этого хуесоса из машины времени не было, нужно было валить. Поэтому я сделал первое, что пришло в голову: прицелился ему в голову и нажал на спуск.
Отреагировать он не успел, потому что сидел, наклонившись над замком зажигания. Пули пробили стекло. Без крика и шума он упал, забрызгав мозгами пол салона. Блядство, это же потом вымывать все, иначе вонять будет. Ладно, девчонки справятся.
В меня выстрелили еще раз, но я рванулся в сторону, спрятавшись за дверью открытого сарая.
— Гошу замочили! — послышался крик. — Валим!
И сразу же тяжелые шаги, удаляющиеся прочь. Бежало человек пять, может быть больше, различить этого во всей какофонии звуков, я не мог. Они неприцельно выстрелили еще несколько раз и, суки такие, попали в УАЗ, который так и не смогли угнать.
— Валера, за мной! — крикнул я, рванувшись к двери.
— А Артур? — спросил он.
Я посмотрел на лежащего на земле парня, который по-прежнему держал в руках дробовик. Сейчас он повернулся в нашу сторону.
— Ты как? — спросил я.
— Нормально, — кивнул он. — Ногу прострелили. Идти не смогу.
— Позови кого-нибудь, — сказал я, повернувшись к Валере. — Пусть помогут. А потом за мной беги.
— А как я узнаю, где ты?
— На выстрелы иди, блядь, — ответил я, а сам рванулся к воротам. — Только быстро!
Выбежал за них, и увидел спину одного из неудавшихся угонщиков, которая скрылась за ближайшим поворотом. Они решили убегать. А я отчетливо понимал, что оставлять их в живых нельзя. Они знали про наше укрытие, про машины, и я понимал, что они либо попытаются вернуться позже, либо остановят нас на дороге. Если у них есть оружие, а оно имеется, то устроить засаду — не проблема. Здесь, в коттеджном поселке куча непросматриваемых мест. А даже если не тут, то дорога, которая ведет не в город, имеется всего одна.
Свидетелей оставлять нельзя.
Я побежал за ними, продолжая держать пистолет-пулемет на изготовку. Добежал до поворота, перепрыгнул через дренажную канаву и оказался за забором. Высунулся. Вот они бегут, голубчики, по прямой. Но сейчас свернут, однозначно свернут.
Тут метров тридцать, для «Кедра» такой дистанции многовато, но попробуем. Отдача-то несильная.
Совместив мушку и целик на спине бегущего последним, я мягко, на выдохе, потянул на себя спусковой крючок. Трескнула короткая очередь и беглец, споткнувшись, завалился на грунтовку. Остальные припустили дальше, и скоро скрылись за поворотом.
