Лето, пляж, зомби. Окталогия (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

— Давай, контролируй, — проговорил я. — Чтобы ни одна блядь не высунулась.

Наклонился и подхватил сумку, вытащил из нее три бутылки из-под пива и банку масла. Еще внутри была банка машинного масла и зажигалка. А вот тряпок он не взял. Ну и хрен с ним, рубашка с правого бока у меня сухая, и ни на что кроме ветоши уже не годится все равно.

Я принялся колдовать. Часть масла, две части бензина. Стащил с себя рубашку, разорвал на полосы, заткнул горлышко, так, чтобы тряпка до жидкости достала. Поболтал, перемешивая. Теперь надо дождаться, пока пропитается.

Проделал то же самое со второй и третьей. Ну что ж, главное — чтобы не подстрелили, когда бросать буду. А теперь ждем.

— Эй! — послышался крик. — Вы чего задумали?

— Убивать вас будем! — ответил я. — А вы чего хотели-то?

— Может договоримся? Мы отдадим, что есть! Отпустите только!

— Вы нашего ранили! — вступил в разговор Валера. — Разговора не будет!

Я посмотрел на него. А он, похоже, решился, проникся моей идеей. Ну либо посмотрел, что там с Артуром, пока обратно сбегал, и дело действительно плохо. Мне вот неприятно. С одной стороны — пока он в себя не придет, проблемой больше не будет, хрена ли он сделает, одноногий? А с другой — обуза, раненый. Но не бросать же его в самом деле.

Решив, что достаточно, я взял одну из бутылок и поджег. Факел в моей руке мгновенно разгорелся, от него потянуло теплым воздухом, а я кивнул Валере, мол, прикрывай, высунулся и бросил первую бутылку прямо в дверь.

С влажным шлепком она разбилась, разметав во все стороны пламя. Пластика и дерева в отделке дома, думаю, достаточно. Загорится хорошо. А от пластика еще и дым вонючий, дышать трудно.

— Эй, вы что делаете? — послышался крик. — Нелюди ебаные!

Сейчас они забьются подальше, пытаясь спрятаться от пламени. Потом наверняка попробуют пробраться, но мы их встретим. Да и через огонь бежать, хотя бы не обернувшись мокрым одеялом — удовольствие ниже среднего.

— Что-то реально нехорошо, — проговорил Валера, когда увидел, как я поджег вторую бутылку.

— А что хорошо? — спросил я. — То, что они нас убивать пришли — хорошо? То, что хотели машину у нас спиздить? Ты ж адвокат. Преступление и наказание — забыл?

Я швырнул бутылку в крышу, благо она прогореть должна легко, но она не разбилась, так и оставшись лежать. Скоро вся прогорит и погаснет. Что ж, не повезло. Но ладно, у меня еще одна есть.

Я взял ее и швырнул в разбитое выстрелом окно. И на этот раз попал хорошо: из здания послышались крики. Ну все, если зажигательная смесь попала на человека, то ему однозначно конец. Она в одежду въедается, а там.

Пожар постепенно разгорался. Скоро крики утихли, а из здания послышался кашель. Я посмотрел на Валеру, тот кивнул. И мы продолжили смотреть.

И в самом конце, когда огонь уже охватил всю переднюю часть здания, через дверь выбежал человек, завернувшийся в одеяло. Он тут же сбросил с себя горящее полотнище, и бросился на землю, принялся кататься по ней. И ему почти удалось, но я просто высунулся и высадил в него пару коротких очередей. И тогда он затих.

— Тебе помощь нужна, — проговорил Валера, кивнув на меня. Голос его звучал мрачно. — Весь в дырках. Как еще на ногах держишься?

— Дробь мелкая, не так уж и больно, — я пожал плечами и поморщился. Правда, дергает. — Пошли уже, пока сюда зомби на огонь и и шум не набежали.

Глава 18

Когда я пришел обратно, меня порядком мутило. Все-таки дробью обсыпало меня неслабо, пусть она вся и осталась под кожей, да и крови потерял я немало. Весь бок был в ней, а когда я снял рубашку, отодрав прилипшую к ранкам ткань, снова потекло.

Валера всю дорогу молчал, но лицо у него было решительное. Похоже, что он понял реалии нового мира. Как бы я из него реального отморозка не воспитал бы в итоге, вроде тех, что в банде у Шайбы были.

Я же сам ничего особенного не чувствовал. Просто понимал, что это была крайняя мера. Просто так пожар устраивать я не стал бы в любом случае, но это лучше, чем штурмовать дом, где сидят двое вооруженных пусть и пистолетами. А оставлять в живых их было нельзя в любом случае.

Пожар горел за нашими спинами, пламя ревело так, что его было слышно даже отсюда. Ну, никакой красной машины на него не приедет, так что дом прогорит. А до соседнего участка там достаточно далеко, так что вряд ли огонь перекинется.

По дороге Валера собрал с трупов оружие и патроны, пополнив наш арсенал. Я у него это отберу потом, чтобы почистить и отсортировать. Но, похоже, пришло время оружие выдавать всем.

Когда мы вошли во двор, там царила суета. Паша ковырялся возле машины, из которой уже вытащили труп. Стекло не разбилось, но было пробито сразу в нескольких местах, покрылось трещинами. Так что, как мне кажется, лучше было бы его вообще снять.

Увидев меня, он сперва возмущенно спросил:

— Что, нельзя было аккуратнее что ли? Зачем его в машине-то убивать? — однако, разглядев меня поближе, и увидев залитый кровью бок, тут же изменился в лице. — Охренеть… Ты как, жить будешь?

— Буду, — кивнул я. — Выглядит оно гораздо страшнее, чем на самом деле, можешь поверить. А стекло — ну не было времени.

— Ладно, — выдохнул он. — Это я бухчу больше, на самом деле. Стекло поменять — невелика проблема. Труднее будет салон от мозгов отмыть.

Щелчок. Снова воспоминание. А ведь мне приходилось таким заниматься. Отмывать машины от того, что осталось после прошлого экипажа. Выносить трупы, отдавать их похоронной команде, а потом пидорасить салон. Потому что зачастую машины были гораздо менее хрупкими, чем люди внутри.

— Девчонки справятся, — сказал я. — Какие-то чистящие средства есть.

— Главное — не затягивать, а то провоняет.

Мы с Валерой закрыли ворота, и я похромал дальше. Там девчонки и Степаныч возились с Артуром, который лежал на земле, которая оказалась щедро залита кровью. А чего это они так? Чего его внутрь-то не занесли?

— Что, как? — спросил я.

— Кость, кажется, цела, — ответила Яна. Она, как физкультурница хоть немного понимала в медицине.

— Да сквозное, фигня, — ответил Артур, который, похоже, больше хорохорился перед девчонками, да и понял, что опасность миновала. — Завяжи, да лежи. Правда, не ходок я в ближайшее время. Совсем не ходок.

Рану ему уже успели перевязать, намотали повязку. Я наклонился, проверил, все ли нормально, не передавили ли лишних сосудов, и удостоверился в том, что все в порядке. Но сделал озабоченное лицо, и принялся прощупывать ногу. Специально.

— Что такое, командир? — спросил он, резко поменявшись в лице.

Однако, я уже командир. Интересно. Хотя, это ведь наш первый общий бой, причем не против тупоголовых зомби, а против людей. Не очень хороших бойцов, но все же они были гораздо опаснее чисто благодаря огнестрельному оружию.

— Да ничего хорошего, — сказал я. — Похоже, придется ампутировать.

— Эй! — воскликнул он. — Не надо!

— Да шучу я, — я усмехнулся, хлопнув его по плечу. — Полежишь, и затянется.

На самом деле нет, нужно оперировать, но ни у кого из наших таких навыков нет. И я, судя по всему, тоже мало что в этом понимаю. Так что остается рассчитывать только на обезболивающие и антибиотики.

— Куда уж ты с такими шутками, — укоризненно проговорил Степаныч. — Сам в крови весь, как бы тебя за зомби не приняли.

Он помылся, побрился и натянул на себя новую одежду, которой его снабдил Игорь, благо размер у них был один, и больше не был похож на бомжа. Выглядел нормальным членом общества. Единственное — оружия я ему так и не дал. А они, вроде как, умеют им пользоваться.

Черт. Я завтра планировал до тайника съездить, а послезавтра уже убираться из города. Но что-то мне подсказывает, что я даже встать не смогу. Это сейчас я на адреналине, двигаюсь. А чуть отойду, и все саднить начнет.

— Так, — сказал я, понимая, что пришло время командовать. — Артура занесите, уложите. Лекарства у нас есть, дайте ему антибиотики и что-нибудь болеутоляющего, я там кеторол видел. Степаныч, пошли со мной, я тебе оружие выдам, вооружишь остальных, только научи пользоваться. Я сейчас — не боец, так что распорядись караулом. Мало ли, кто на выстрелы придет.