КОМ 7 (СИ) - Войлошникова Ольга

— И у магов появляется возможность подобраться на расстояние плотного контакта… — подхватил я.

— Да на расстояние вытянутой руки! — с досадой воскликнул Артём. — Они когда поняли, что среди гарнизона мы с Пашкой, высшие — как взбеленились! Такая массированная волна была, наши позиции захлебнулись просто. А в непосредственной близости три высших тигра оказалось. Три! Вот совместной атакой они и смогли нам щиты просадить. Убить не вышло, но раненья тоже вышли неприятные. Я другой такой срочной эвакуации не припомню. Сколько ребят потеряли! Остатки с боем к дирижбанделю отошли. И всю зону добычи пришлось магостатикой забрасывать, а потом уж обычным огнём крыть.

Картина вырисовывалась жутковатая.

Это они не на Тёмку с Пашкой среагировали, — вдруг понял я. — Это раджа Голконды решил, что кто-то из тех высших медведей — я, и отчаянно стремился меня уничтожить.

Оторвём ему башку?

Всенепременно!

Братовья по-своему оценили мои хмурые размышления и поспешили меня уверить:

— Ты не кисни Илья! Наши там заново закрепились, держатся крепко! И кайерканские, и с Кавказа… Я даже одного верблюда-оборотня видел. Кошмарная, тебе скажу, животная! Броня — во! Ноги — во! Ему на горбы два крупнокалиберных пулемёта поставили, так это ж натуральный шагоход получается! Да ещё и в облике Зверя всякую зелень жрёт! Удивительно выгодный облик. А так-то — Ахмет ибн чего-то там, я не запомнил… Паренёк такой, ледащий. С-под Каракумских песков откуда-то. Атаман сразу нам приказал особливо беречь этого Ахмедку. Почти вымершая ветвь оборотней.

— А так-то служить можно, — неожиданно заключил Артём. — Только броня эта вентиляторная ломается постоянно. Ну или ломают её.

— Какая? Вентиляторная? — удивился батя. — Эт чего это, ни разу не слыхал!

— Так это специально для белых мишек придумано, дядь Лёш. Жарко там просто до невозможности. А медведям-то белым в особенности. Северная зверюга, от природы-то никуда не денешься. Ну и выдают нам такие жилеты охлаждающие.

— Только чего-то кулибины наши пока недодумали, — проворчал Пашка. — Во-первых, нету никакой возможности в засаде сидеть — вентиляторы гудят. Во-вторых, ломаются они постоянно. Надел — спине нормально, а брюхо от жары тамошней уже подгорат*. Хорошо хоть через раз магия фурычит, льда да снега организовать себе можно. Но тож, не постоянно же?

*Это не опечатка. Сибирский говор))

— М-да, — почесал затылок батя. — Получается, у каждой новой возможности свои ограничения?

— Так и есть, — серьёзно кивнули племяши. — Но не об этом мы сейчас хотели бы сказать. Чего командование думает, то нам неведомо. А вот мы тут миром посовещались — община, значицца, медвежья. И не только белые, там и от бурых представители были, да и с Кавказа от прочих родов тож. Надо бы всем российским оборотням, особливо высшим, собираться в командировку воинскую. Дать этой Голконде ответ раз и навсегда. А тебе-то сам Бог велел, Илья Алексеевич. Потому как по силам ты среди медведей самый-самый. Это уже всей России доподлинно известно. Ну в части магов-оборотней, так точно.

— Он же только с войны вернулся! — пропищала Серафима. — Вот только что!

— Ежели обчество просит, — я положил руку ей на ладонь, — ежели мир просит — надо! Кисмет! Да и я ж не один буду. Там, небось, и Серго прилетит, не выдержит.

— Так а Багратионы там уже есть! — вклинился Паша. — И волчки, и даже парочка барсов. Вот барсы-то тигров гоняют на отлично!

— Ладно. Просьбу обчества без внимания не оставлю. У вас сколько увольнительная?

— Десяточку дали.

— Нормально. Как раз все дела улажу.

Дядья переглянулись:

— Тряхнём стариной? — спросил дядь Кирилл. Так-то они все давно по выслуге лет да по ранениям комиссованы, но если добровольцами…

— А чего? — дядька Дмитрий подбодрился. — Зря ли у нас это оборотничество прорезалось? Повоюем!

Дома, конечно, Сима мне маленько устроила. Ну может же женский пол без слезы-то? И чего? Рановато меня хоронить, а с собой я её взять — ну как? Совсем не могу.

Впрочем, ночью, когда обнял правильно, жена успокоилась немножко. По-моему, окончательно убелили её слова:

— Симушка, ты ж пойми, страшнее меня в тех джунглях зверя нет! Ежели племяшей всего лишь покарябало, то мне-то чего бояться? Тяжелой техники у тамошних нет. А со зверьём — справлюсь!

20. ЧТОБ НИКТО НИКОГО НЕ СЪЕЛ

ТРУДНЫЕ БЕСЕДЫ

Теперь осталось убедить Ивана отпустить меня. Поэтому на следующий день ехал я за рулем Соколовского авто, а водителя училищного в мою «Победу» пересадили, чтоб за нами тащился.

Выехали на Качугский тракт — и Сокола прорвало. Так-то он молча сидел, в окно глядел да на меня косые взгляды кидал.

— Ну рассказывай, друг сердешный, чего это гордый Коршун в наёмные водители записался?

— Тут ведь как, ваше высочество, ежели не предупредить вас о досадной необходимости отпуск мне внеочередной предоставить, то…

— Чего это отпуск? — сварливо поинтересовался начальник училища.

— Читайте, ваше высочество. Я дотянулся до ташки и отдал ему несколько листков. И просьбу от атамана, и разрешение на обсуждение от контрразведчиков, и письмо кайерканских оборотней…

Пока Иван читал, ехали спокойно. Потом он чего-то пробормотал и начал читать по второму разу. Мы уж до портовых кранов доехали, когда его окончательно прорвало:

— Значит, опять на войну, казак лихой?

— Так получается, ваше высочество!

— Ты меня навеличивать прекрати! Ты на войну, а я тут, в тепле-безопасности остаюсь⁈ Ты, мать твою, в курсе, что ко мне уже глава рода Багратионов звонил? А? И, скорее всего, со дня на день официальный приказ придёт — и всё! Остался Сокол один!

— Чего разорался-то? Ещё Пётр тут. Он уж вполне себе одыбал, чтоб на преподавание выйти.

— Ой, да не пудри мне мозги! Чтоб Петя не вывернулся и с вами не усвистал? А я? Я, что — инвалид, по-твоему?

— Ну так-то да, инвалид, — твёрдо ответил я. — Пока нога не отрастёт, хрен тебя государь куда отпустит. Да и Петра тоже, с его-то мажеским истощением.

— Та-ак! Значит, инвалиды — в тылу, а бравые оборотни — в бой?

— Ты чего завёлся? Я не виноват, что медведем стал, так же как Серго — волк. Что, наша вина в том? А⁈

Иван помолчал. Сказал совсем другим тоном:

— Да не виноваты вы, конечно. Но обида-то душит!

— А ты не душись, а лечись быстрее. Айко с маман говорят, что какую-то чудо-мазь придумали, будут на тебе испытывать.

— Всё равно это дело небыстрое, — пробурчал Сокол.

— Так и там не на день! Как бы не на полгода растянется. Там же не просто отбить оборотней индийских надо. Там, я так понимаю, оборону выстроить надо по всей провинции. Да так, чтоб никакая падла на собственность Российской империи косо посмотреть не могла!

— Тут ты, наверное, прав. Но ты ж в любом случае не один поедешь! Лис возьмёшь? — Принялся загибать пальцы Иван. — Хагена, Швеца, и Пушкина без вариантов ты у меня заберёшь. Иначе кто тебе «Пантеру» пилотировать будет? И не говори мне, что ты без «пантеры», с голой жопой собрался?

— Если честно, с голой не хотелось бы. Но если ты будешь настаивать…

— Не дури мне! Значит, четверо выбывают сразу! Ещё Серго. Так? Так! Сговорились, вижу по глазам!

— Вот поэтому я к тебе и сел. Сегодня соберём всю шайку-лейку у тебя в кабинете и вдумчиво поспрошаем. А то, может, у кого какие другие планы образовались? Ты учти — я неволить никого не стану…

— Не станет он! Тут как бы тебя от радости на сотню маленьких медвежат не порвали! Желающие-то…

Конечно же, Иван оказался прав. Нежелающих не было. Более того, когда мы закончили наш преподавательский микро-совет и вышли из начальственного кабинета, то обнаружили в секретарской чинно ожидающих Марию, Софию и Серафиму. Вопреки обыкновению, не поехали в город развлечься, а сидят, пожалте, на диванчике, беседуют.