"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Рэд Илья

Проехали мимо памятника Карамзину. Из местных книг я вычитал, что это был видный маг-иллюзионист, защитивший Громовец от нашествия половцев. Благодаря его новаторским техникам враг не решился нападать на крепость, якобы полную опытных паладинов. Карамзин поддерживал иллюзию присутствия других магов три дня до прихода подкрепления. Каково же было удивление кочевников, когда выяснилось, что город охраняли от силы двадцать магов?

Пройдя Николаевскую площадь, мы свернули на Купеческий проспект и довольно быстро его преодолели. Наша дорога всё сужалась и сужалась, пока мы через час не добрались до «Зелёного пояса». Так назывался загородный район, где вместо кучных каменных домов раскинулись деревянные дачи и коттеджи, вдали виднелись церковные купола, а из запоминающихся зданий мне бросилась в глаза школа друидов.

Любое магическое заведение в этом мире, дающее знания, помимо теории должно обучать практике. Так что внутри каменного двухэтажного здания, хаотично покрытого мхом, находилось два места силы. Там ученики могли заполнять свой процентиль. Насколько я слышал, тут два тотемных животных: сова и косуля. Именно их учащиеся и пробовали взять под контроль.

Мы прошли дальше, и река, что еле-еле выглядывала, омывая Громовцу бок, приветливо зажурчала нам. Вдоль неё раскинулись различные рыболовные хозяйства, лесопилки, кожевенные, кузницы, бумажная фабрика и множество мельниц. К одной из них и привёл нас Ломоносов.

— Заброшена? — я удивился, увидев водяное колесо, покрывшееся зелёной бородой водорослей.

Чуть дальше красовался неровный овал дыры в стене, из которой, словно кишки, вывалились балки и кровяные тельца красных кирпичей.

Сооружение давно не работало

— Он здесь, — уверенно сказал Иван, — и лучше бы нам поторопиться.

Мы спешились и быстрым шагом зашли внутрь. Водосброс шумел так сильно, что приходилось общаться громче обычного. На всякий случай я активировал все семь рунических кругов, готовый отразить любую атаку, но вместо них лишь раз использовал теневое скольжение и то, чтобы увернуться от сгнившей доски, чуть не упавшей на голову.

— Он под нами! — прокричал Ломоносов, но мы стояли на каменном полу, и это был первый этаж.

— Барин, сюда! — подозвал Семён. — Я на этих мельницах десять лет проработал, тут должен быть подвал.

И действительно, сметая ногами строительный сор, мы вскоре наткнулись на железный люк. На удивление он легко поддался, хоть и выглядел заржавевшим.

«Его недавно открывали».

Вниз уходила полусгнившая деревянная лестница, и я решил спуститься туда один. Мой телохранитель её обвалит своим мускулистым телом, а Семён слишком стар для таких фентилей. Ещё, чего доброго, кости себе переломает, а вот мне в самый раз — я худой и лёгкий. Так что вскоре, напрягая зрение и аккуратно прощупывая ногой ступеньки, я добрался до дна.

— Феликс, Феликс, ты тут? — запах сырости и вода по щиколотку не располагали к долгим поискам.

Я зажёг один круг огня и осветил помещение.

— Ох, ты ж ё-моё, — не сдержался я.

В дальнем углу, прикованный цепью, сидел в воде измождённый горе-лекарь. Его руки были связаны верёвкой, а во рту торчал кляп. Я тут же достал нож и освободил Феликса от пут. Его тело дрожало так сильно, что вода постоянно плескалась вокруг.

— Сейчас потерпи.

Я поменял стихию на землю и смог раскрошить стену, куда крепилось железное кольцо.

— Б-б-барин. Это Мещерские, г-гады п-п-постарались. Я п-п-просто п-п-продал им два лекарства, а они п-п-перепутали их и не тому дали. К-крест даю, н-не моя в-вина!

— Молчи, на вот, — я сунул ему флягу, скинутую Семёном, и мужчина присосался к ней синими губами, впитывая спирт как оголодавший младенец.

Всё вышло не так, как мы думали, но может оно даже к лучшему. Открытую борьбу с Пронскими я пока не потяну. Феликса догнало и дало пинка его прошлое (а прошлое ли?). Некоторые говорят, что его зелья помогают, но я в этом сильно сомневался. Однако просто так оставлять самосуд Мещерских я не собирался. Не подоспей мы вовремя, Феликс бы помер. И как жестоко рассчитали-то: рядом ни души, а из-за шума воды неслышно криков.

«Наказывать своих людей могу только я!»

Спустя десять минут мы вытащили пленника на поверхность и велели Семёну отвезти его к ближайшему некроманту. Организм рыжего жулика на удивление оказался крепким. Как потом выяснилось, он схлопотал лишь переохлаждение и пару язв на ногах. Своё везение тот объяснил постоянными экспериментами над собой. За годы дегустации противных зелий тело в каком-то смысле закалилось.

— Ну, теперь можешь объяснить? — спросил я Ивана, прищурив один глаз от солнца, как только Семён с Феликсом умчались прочь. Спешить больше некуда, и мы с облегчением топали обратно. — Как ты его нашёл?

Ломоносов вытер пот со лба и водрузил треуголку на голову.

— У меня, как это точнее выразиться… Небольшой дар — я могу видеть потоки маны. То есть буквально. От каждого магического действия отстаётся след его хозяина. Если бы Феликс не пытался бороться и использовать магию иллюзий, я бы не смог уловить такую отчётливую манаполосу. Нам повезло, что промежуток времени небольшой. Скорее всего, он столкнулся с господами похитителями полтора-два дня назад. Иначе я не нашёл бы его.

— Да какие там господа, обычные живодёры… Стоп ты сказал магия иллюзий? — я даже поднял бровь от удивления. — У Феликса процентиль на иллюзии взят?

— Да, вообще странно, найти место силы с такой стихией довольно сложно, — призадумался Иван.

Я как-то привык видеть в своём помощнике больше торгаша с языком без костей, а вот на магические таланты внимания не обратил, сразу отметая идею их использования. Тут можно понять — репутация у похищенного никакая, многие спят и видят, как бы в отместку навредить вёрткому зельевару.

— А у всех бывших священников такой дар? — я вернулся к обсуждению животрепещущих вопросов, оставив Феликса на потом.

— Скажем так, я и церкви не особо обязан этим — родился таким, — скромно пожал плечами Ломоносов и поправил дужку очков. — Поначалу было сложно, я думал, что схожу с ума, — он как-то вымученно хохотнул, — но потом привык. Вера помогла мне отвлечься, и я взял всё под контроль.

— Значит, ты для Скаржинского ищешь людей? — спросил я его в лоб.

— Я… Не совсем так. Володя помогает мне, потому что мы друзья, а я иногда даю ему совет или вот как сегодня…

— Ты не подумай Иван, я тебе очень благодарен, и, как и обещал — в долгу не останусь, держи, — я подъехал к нему и протянул тысячу рублей, сложенных пополам. — Бери, бери — я же вижу у тебя проблемы. Давай так, — я перебил его поднявшееся возмущение, — я плачу не за сегодняшнее спасение, а за услуги лекаря. Это ведь ты помог мне убрать отравление.

Я буквально заставил его взять эту сумму. Если честно больно было видеть, что столь одарённые люди живут в нищенских условиях. Деньги от Владимира он не брал из гордости, но вот со мной его пока не связывали дружеские узы.

— Всё равно это слишком много, — его уши горели огнём.

— Это не тебе решать, Иван. Кстати, у меня есть деловое предложение, — забросил я удочку.

— На миллион рублей? — пошутил с робкой улыбкой Ломоносов.

— А хоть бы на два? — я хохотнул и продолжил. — Ты же ведь знаешь, что со мной? — я указал пальцем себе на голову.

Дар у моего спутника уникальный: я мог видеть потоки маны только в собственном теле, а он во всём внешнем мире. Страшно представить, какие Иван ловит перегрузки.

— Немного.

— Не прибедняйся. Ты два раза уже пытался помочь, да? — то самое холодное покалывание и было вмешательством в застой маны, а от отравления он вылечил меня неизвестным сорбентом, добавив его в стакан с водой.

— Я без злого умысла, просто хотел посмотреть. У вас…

— Вань, извини, перебью, но давай на «ты»? А то неудобно — я тебе «ты», а в ответ — «вы». Договорились?

— Хорошо, а вы с Володей чем-то похожи — тот также быстро перешёл на «ты», — заметил Иван. — О чём, бишь, я? Ах да — у тебя, Артём, интересный случай. Такого концентрата маны я никогда не видел. Больно на это смотреть. У людей даже малейшее загустевание маны сразу ведёт к деградации. Странно, что ты сохранил разум в таких условиях, — задумался он.