КОМ 7 (СИ) - Войлошникова Ольга

Наконец Шурочка осчастливила меня сообщением, что соединение установлено.

— Товарищество «Коршунов Тарутин Коршунов», слушаю, — донёсся из трубки сухой, но вежливый голос секретаря.

— Любезный, это Илья Алексеевич, Коршунов который. Мне бы твоего начальника.

— Слушаюсь, ваша светлость! — О! А тон-то поменялся.

Через минуту, чуть искажённый шумами, в трубке уже звучал жизнерадостный голос Афанасия:

— Привет, Илья! Чего-то ты рано звонишь? Случилось что? — Он внезапно посерьёзнел. — Правда, случилось что?

— Афоня, мне срочно-высрочно нужно доставить изрядный список до крайности необходимого. Записывай!

В трубке зашуршало:

— Готов, диктуй!

— Мне нужны несколько хороших механиков, человек десять. Так же необходимо максимальное количество цемента, что сможешь купить.

В трубке сосредоточенно скрипела по бумаге самописная ручка.

— Могу-то много! — хохотнул Афоня. — Хоть целого «Дельфина» под завязку забьём!

— Вот и забей, раз можешь, пока нас тут в блины не раскатали.

— А у вас там?..

— Полный швах, нет ничего. Не отвлекайся! Дальше. Несколько тягачей. Топливо к ним, масла и прочий ЗИП к шагоходам…

— Погоди, не части! — Афоня сосредоточенно засопел. — Ага, ещё что?

— Сколько сможешь купить пулемётов и патронов к ним. И крупняка, и обычных пехотных. Всю прибыль, что от моей доли в товариществе, на это пускай. Обязательно принца немецкого к этому подключи. Он в военных поставках крепко соображает. Скажи ему, что мне нужно организовать длительную эшелонированную оборону от слабо защищённого противника в режиме отсутствия магии. Нужно вообще всё! Записал? И готовь «Пулю», князь Витгенштейн скоро её потребует. А! И жратвы побольше, чтоб долгоиграющей и на жаре не сразу попортилось. Погодка тут, как в Средней Азии летом, у бати спроси. Только при этом влажно. Не забудь, братец, иначе солдатики скоро на половинный паёк перейдут.

Голос у зятя стал вовсе тревожный:

— Илья, там так всё плохо? — Они что, сговорились мне одинаковые вопросы задавать?

— Да. Тут очень плохо! А! Пока не забыл — денежную часть премии за Дальний Восток, чтоб не критично на прииске сказалось, туда же вбухай! Серафима доверенность подпишет! Выполнять!

— Яволь!

С-с-сука, и тут влияние Хагена просочилось.

— Ты извини, Афоня, вырвалось…

— Да я с понятием! Служи, твоя светлость, и мы тут постараемся. Ты, чай, про обчество-то забыл? Думаешь, ты теперь герцог — а мы что? Пуговички от кальсон?

— Да я… — мне аж неловко стало.

— Ага. Не подумавши. Повезло тебе, что у тебя есть старший и умудрённый годами родственник!

Тут я аж рассмеялся, и напряжение ситуации, грозившее перейти в форменный алярм*, отступило.

*Тревога (нем.)

— Подозреваю, что ты в обратку дозвониться сюда не сможешь… — я глянул на секретаршу, и она начала подавать смешанные сигналы: кивать, мотать головой и скрещивать перед собой руки, что, видимо, в целом подтверждало моё предположение, — так что обратная информация через училище, там у нас уровень допуска выше некуда.

— Понял. Не переживай, всё сделаем.

Я опять положил трубку.

— А теперь деревня Карлук, Иркутской губернии…

Я продиктовал адрес родителей.

Ещё одна «Секундочка».

— Слушаю, — в трубке раздался голос папани.

— Батя, это Илья. Скажи Серафиме, чтоб доверенность для Афанасия на мои денежные средства подписала. Хорошо?

— Хорошо. Чего там у тебя?

— Обстановка средней паршивости. В достатке жары, зверо-партизан и проверяющих комиссий. Всего остального лютая нехватка.

Отец от неожиданности аж выдал некий звук, более всего напоминающий медвежье кряхтение. Но тут на коммутаторе замигали какие-то лампочки, и телефонистка Шурочка панически замахала ручками.

— Всё, некогда, бать! У Афони подробности. Бывай!

— До встречи.

Я подложил трубку. Уф, всё ухо отболтал. Повернулся к выходу и упёрся в изумлённый взгляд барса.

— Чего опять?

— До меня только сейчас дошло, когда вы про премию за Дальний Восток упомянули… «Кайдзю» — это же вы? Вы и лиса? Да?

— Да! Но распространяться об этом не надо! Мне ещё восторженных хороводов вокруг не хватало! Идёмте!

И тут вся огромная башня затряслась.

23. ПРИВЕТ ОТ СТАРЫХ ЗНАКОМЫХ

АГРЕССИВНАЯ АБОРИГЕННАЯ ФАУНА

— Как не вовремя, — флегматично произнёс барс, перекинулся, и, чуть не снеся Хотару, рванул к выходу.

— За мной! Особое внимание защите! — я принял облик и бросился следом за майором.

Во дворе крепости рвались дымные цветы взрывов. Кажись, у кого-то артиллерия завелась. И не слабых таких калибров! По шкуре пробегали сполохи от попаданий осколков.

— Айко, откуда стреляют, определишь?

В моменты боёв старшая лиса становилась приятно краткой:

— Там, я покажу!

— Сэнго, Хотару, охраняете шагоходы и наших! Выполнять!

— Яволь, дядя герцог!

Нет, я точно Хагена на язык укорочу! Хватит мне тут немецкие словеса вводить! Мы в России живём!

Пока я ругался про себя, мы (в привычном уже порядке: я взаместо ездового зверя и Айко на шее) неслись в указанном лисой направлении. Пару раз пришлось снести какие-то хлипкие заграждения, но ничего, потом починят… ежели живы останемся.

Бежали долго. Оно и понятно — артиллерия, она ж за несколько верст может!

Но действительность оказалась не такой страшной, как я её себе представлял — старенькие английские четырёх с половиной дюймовые гаубицы. Ага. В товарном количестве, аж десять штук. И две подводы с боеприпасами. Пока мы с Айко метались меж обслуги, тщательно уменьшая их численность, я внезапно подумал — а на чём всё это богатство сюда привезли-притащили? Ни лошадей, ни быков? Хотя быки — это ж коровы? Или я чего не понимаю?

Пока всех замесили — уханькались кровью, мама моя! Поэтому, когда Айко притащила мне пленного, одетого в колониальный англицкий комплект одежды, я уже успел дважды прогнать магическое очищение. А если кто не в курсе — с вас слетает всё, в чём вы были уляпаны. И вот стою я весь такой красивый, белый, а вокруг всё кровью залито. Художественными такими брызгами. Айко, хорошая девочка, бросила добычу в самую большую кровавую лужу. И, естественно, тут же получила:

— Вы не имеете права! Конвенция пленных…

— Я её не подписывал! — прорычал я и легонько наступил орущему деятелю на спину.

— А-а-а!

И чего орёт? Ещё же ничего и не началось… Вот когда Айко к делу приступит, вот тогда орать можно будет. Хотя и поздно.

— Заткни его, Айко.

Она деловито ткнула пленного куда-то в шею когтем. Тот дёрнулся и затих. На мой вопросительный взгляд лиса пояснила:

— Жив, только в обмороке.

— Жив — эт хорошо. Ты оттащи его к нашим, и пусть тягачи сюда ведут. Будет у артиллериста сегодня праздник.

— Илья Алексеевич, это неразумно! Вы останетесь без охраны!

— Вот и выполняй быстрее! Чтоб одна нога здесь, другая там.

— Есть! — вздохнула лиса, что в её исполнении выглядело — обосратушки. Схватила зубами пленника и убежала.

А я обошёл батарею. Судя по всему, на скорую руку оборудована. Просто выбрали ровное место посреди местного леса-джунглей, выставили в ряд и палили. Причём, насколько я в артиллерии разбираюсь, большинство выстрелов — в белый свет, как в копеечку. Тут же не только заряжать нужно уметь… поправки эти всякие…

Большинство убитой обслуги — местные. Скудно одетые, худые, чахлые какие-то. Вот как так? Судя по буйной местной растительности, тут же палку в землю воткни — урожай получишь. А местные через одного — задохлики. И оружия нормального нет. Ну ты ж обслуга артиллерийская, хоть тесак пехотный обязан иметь. А тут пара старинных ружей, им самое место в музее, пара сабель — и всё…

За нами следят.

Да это я уже понял. Спецом Айко отослал. Это ж по любому — засада.

А тогда?

Интересно мне. С лисами мы их тут быстренько к когтю прижмём, а поговорить?