Звездная Кровь. Изгой VII (СИ) - Елисеев Алексей Станиславович

И тут меня накрыло. Не просто мысль, а озарение. Вдохновение, граничащее с безумием. Я посмотрел на старый, потрёпанный паровой бронетранспортёр, на котором дезертировали диги. Его обводы и эмблемы легиона кричали о его принадлежности, что сулило немало проблем, если я захочу его оставить. Но ведь это можно было и исправить. Серебряная Руна позволяла управлять материей. Почему бы не пойти дальше? Ведь время её действия ещё не истекло.

Недолго думая, я подошёл к машине. Увлёкся процессом так, что сам не заметил, как покрыл её слоем органической брони камнежука, заставляя металл и хитин бесшовно сливаться в единое целое. Машина преображалась на глазах, её угловатые формы сглаживались, приобретая хищные, биомеханические очертания. Она стала похожа на гигантское насекомое. Затем, вернувшись к стене с рунным контуром, я вырезал его из камня, заставляя узор отделиться от стены, и интегрировал его внутрь бронетранспортёра, вплетая в новую броню. Как вишенку на торте, я достал из экстрамерного хранилища сущностное ядро, которое мне вырезали из камнежука. Ядро бронзового ранга, но я не стал жадничать. Деревянное могло не дать нужного эффекта. Какого? Я сам ещё не до конца знал, а действовал по наитию, вставляя его в гнездо рунного контура.

Машина вздрогнула. По её новой, чешуйчатой коже пробежала волна света, и рунный узор на мгновение вспыхнул изумрудным сиянием, а затем погас. У меня безвозвратно пропало из резерва больше сотни капель Звёздной Крови. Сто двадцать три, если быть точным. Стоило оно того? Я пока не знал.

Медвежата, наблюдавшие за моей работой, подошли, обнюхали получившуюся химеру и, недолго думая, полезли внутрь. Здесь было чему удивиться — всю дорогу они маялись в тесном салоне и явно его недолюбливали. Но я не стал им препятствовать. Усталость, наконец, взяла своё, и я, убедившись, что маблан на страже, а датчики активны, присел у догорающего костра, выпил ещё кружку эфоко и провалился в сон.

Утро встретило запахом каши Чора и тихими разговорами моих спутников о преображённом паромобиле. Первое, что я увидел, были медвежата. Они вылезли из бронетранспортёра и… они выросли. Не превратились в гигантов, как их мамаша, но в холке прибавили изрядно. Они по-прежнему тыкались мокрыми носами мне в руки, выпрашивая еду, не понимая, что они уже не те пушистые комочки, что были вчера. Чор и диги сторонились их, их глаза были полны опасения.

— Они… большие, — пробормотал Чор, нервно сжимая ложку. — Слишком большие.

— Они выросли под влиянием Звёздной Крови, — сказала Ами, её холодный взгляд скользнул сначала по медведям, а потом по броневику. — Должны расти быстрей обычных зверей. Но не так стремительно… Странно…

Я промолчал, но она сама всё поняла. Её взгляд метнулся к стене, где раньше был рунный контур, и теперь зияла пустая дыра. Её губы сжались в тонкую линию.

— Ты это сделал, — сказала она, её голос был тихим, но в нём звенела сталь. — Ты встроил этот контур в машину?

Я подтвердил её догадку кивком.

— Я же говорила тебе, что это опасно…

Посмотрев ей в глаза, я пожал плечами. Взгляд мой был холодным и отстранённым.

— Твои пожелания и опасения я услышал, — ответил я ровно. — К сведению принял. Рассмотрел со всех сторон. И принял то решение, которое посчитал нужным.

Ами поджала губы, её ноздри гневно раздулись. Она хотела что-то сказать, я видел это по тому, как напряглись мышцы на её шее. Но… она промолчала. Лишь бросила на меня испепеляющий взгляд и отошла в сторону. В нашем Копье не могло быть двух командиров. Она это понимала. Славно.

Я повернулся к дигам.

— Это вам, — сказал я, доставая три комбинезона из своего криптора и протягивая им. — Сделал этой ночью. Примеряйте.

Они взяли их с благоговением. Их глаза расширились, когда они ощупали тёплый мех и прочные чешуйки.

— Но командир… это… это же броня, — пробормотал Укос Ва. — Спасибо. Мы и так перед тобой в долгу, а сейчас наш счёт вырос ещё.

— Пожалуйста, — пожал я плечами. — Оставайтесь здоровыми и живыми. Содержите лагерь в порядке. Мне этого будет достаточно.

После завтрака мы отправились на зачистку. Медвежата пошли с нами. И вот тогда я понял, что создал. Они больше не играли. Они охотились. Яростно, планомерно, эффективно. Рвали некросов на части, их рык эхом разносился по огромным пустым залам. Они двигались как единый механизм, прикрывая друг друга, загоняя добычу.

Чор, наблюдая за этим, присвистнул.

— Босс, — сказал он, его голос был смесью восхищения и страха. — Это уже не медвежата. Это оружие. Так и должно быть?

— Так и должно быть… — глядя на то, как мои звери расправляются с очередной тварью, отозвался я. Хотя откуда мне было это знать? Я и не знал. Просто держал лицо.

341

Зачистка верхних этажей башни прошла на удивление гладко. Мы двигались методично, от комнаты к комнате, от зала к залу. Некросов на окраине Мёртвого Города было немного, и они были слабы. Мы справлялись и без Рун, полагаясь на сталь, порох и клыки моих подросших медвежат. Диги, получив новые артефактные доспехи, осмелели и вызвались идти с нами, но я решил не рисковать ими, оставив в нашем лагере, и приказал заняться его обустройством.

Заметив, как погрустнел Укос, я отозвал его в сторону и подробно объяснил, что нам может потребоваться в любой момент отступить на укреплённую и безопасную базу, возможно, усталыми или даже с ранеными. Укос стремился доказать, что он не просто так, а вполне себе обученный ауксиларий, что может прикрывать фланги и добивать раненых врагов. Я покачал головой. — Вы остаётесь и продолжаете кашеварить и обустраивать лагерь. Это приказ.

— Считайте, что уже исполнено, командир… — проворчал бывший ординарец Зееса. Он хлопнул себя кулаком в грудь. На этом наш разговор был окончен.

Естественно, пришлось ещё выслушать ворчание Чора, но мы уже привыкли к его своеобразной манере общения и быстро определяли градус недовольства коротышки. Сейчас он скорее ворчал из любви к искусству, чем действительно хотел возразить. Меня это в принципе устраивало, главное, чтобы его винтовка работала без сбоев. Ами двигалась бесшумной тенью, её сабли мелькали, как отблески молний. Я же просто шёл вперёд, мой илиумовый меч в руке был словно продолжение руки. Зачистка была рутиной. Грязной, кровавой, но рутиной. Мы работали, как хорошо смазанный механизм, и это приносило мне удовлетворение.

Когда последний мертвяк на самом верхнем этаже был превращён в кучу гнилой плоти, мы собрались у панорамного окна, из которого открывался вид на заснеженные руины. — Ну вот и всё, — сказал Чор, вытирая пот со лба. — Можно и передохнуть. Я бы сейчас не отказался от порции жареных снежных додо и кружки эфоко.

— Мы не закончили, — раздался холодный голос Ами. Она стояла, скрестив руки на груди, её фиолетовые глаза смотрели не на нас, а куда-то вниз, в густые тени у подножья башни. — Нужно проверить подземные ярусы.

Чор фыркнул, его лицо скривилось в насмешливой гримасе. — Подземные ярусы? Серьёзно, леди? А может, нам ещё пойти и в задницу Тенекруту заглянуть? Вдруг мы там пропустили что-то интересное? Мы зачистили это место, оно безопасно. Зачем лезть в какую-то нору, где нас, скорее всего, ждёт что-то большое, злое и голодное? Я, знаешь ли, планировал ещё пожить немного. Счастье и удовлетворение, они как бы не в тёмных, сырых подвалах обитают, а там, где светло, тепло и мухи не кусают.

Ами повернулась к нему, её взгляд был подобен осколку льда.

— Твоё планирование основано на страхе и лени, зоргх. А моё — на логике и долге. Если мы хотим быть в безопасности, мы должны убедиться, что под нами нет угрозы. Оставлять незачищенными целые уровни — это не просто халатность. Это глупость. Это неправильно.

— О, конечно! — всплеснул руками Чор. — А лезть в холодные тёмные — это верх порядочности и сбалансированности! Ты так боишься иметь изъяны, что готова тащить нас всех в могилу, лишь бы поставить галочку в своём списке «идеальных поступков»? Давай, расскажи мне про долг! Мой долг — это остаться в живых и, может быть, даже получить от этого удовольствие. А свои принципы можешь засунуть…