Ловко. Я убедил Кутузова, что спорить со мной бессмысленно. У меня ведь остаётся важнейшая цель — расправиться с Демоном. А генерал точно не хочет быть тем, кто будет мне в этом мешать. Потом ещё оправдываться перед Царём…
* * *
Руины Северной обители, Антарктида
Ледзор лежит на леднике, голый по пояс, раскинув руки за голову. Под ним круглая ледяная глыба медленно дрейфует у берега, скрипя и потрескивая. Вокруг стылая вода, холодный ветер и полное отсутствие беспокойства. Идиллия.
Бер подходит к краю льдины, складывает руки на груди, наклоняется вперёд и возмущённо орёт:
— Ты чего опять прохлаждаешься⁈ Почему не проверяешь патрули⁈
Ледзор даже не открывает глаза, лениво отмахивается:
— Да я и тут на патруле.
Бер уже разевает рот для нового окрика, но в этот момент Ледзор резко вскакивает, хватает топор, заносит его резким движением и со всего размаха рубит кого-то в воде.
Раздаётся глухой удар, волна разлетается брызгами. Когда Ледзор выдёргивает топор обратно, на его лезвии висит огромная рыбина.
— Хо-хо, попалась!
Рыба судорожно дёргается, но уже поздно. Ледзор небрежно отшвыривает её в сторону, где уже лежит целая гора свежевыловленной добычи.
Бер ошарашенно смотрит на груду рыбы.
— Это что…?
Ледзор хохочет, хлопая себя по животу:
— Это? Это рыбка нам на ужин.
Небрежно кивает на кучу:
— Рыбки захотелось, хо-хо. Вы с Зелой рыбу едите? Или у ушастых табу?
Бер оценивающе осматривает улов, кивает, всё ещё переваривая увиденное.
— Почему это табу? Едим…
Молчит, смотрит на лёд, на воду, потом снова на Ледзора. Фыркает, ухмыляется:
— Знаешь что… давай-ка ты лучше здесь попатрулируешь, и правда!
Ледзор довольно ухмыляется в ответ, снова ложится на лёд, закидывает руки за голову и блаженно прикрывает глаза.
Бер разворачивается, уходя:
— А мы там и без тебя справимся.
* * *
После отъезда Кутузова я почти сразу зову к себе Лидию Николаевну. Занимаю первый попавшийся кабинет в Кремле — небольшое помещение с массивным письменным столом и тёмными портьерами. На столе валяются бумаги с записями о закупках — посуда, занавески, какие-то хозяйственные мелочи. Всё свалено в кучу, будто последний обитатель этого кабинета ушёл в спешке. Похоже, тут сидел завхоз или кто-то из хозяйственного отдела.
Лидия входит осторожно, словно ожидая неприятностей. Дрожит, напряжённая, взгляд метается, цепляется за детали комнаты, будто ищет выход. Бледная, губы плотно сжаты.
Я не тороплюсь, даю ей секунду привыкнуть.
— Госпожа Лидия Николаевна, сразу скажу, ничего вам не угрожает.
Пауза. А может, стоило вообще не упоминать?
— Да, спасибо, Данила Степанович, — голос тихий, но ровный.
— Всё ли вас устраивает в вашем размещении?
— Да, большое спасибо, комфорт тот же, что и до моего плена.
— Рад слышать.
Мельком бросаю взгляд на её декольте — кожа блестит, будто намазана мазью. Либо лечение, либо что-то ещё. Не придаю этому значения.
Пора переходить к делу. Я спокойно, но чётко формулирую запрос:
— Лидия Николаевна, буду краток, мне нужна информация о Демоне в Буянике. Как можно больше.
Лидия нервно кивает, но в её глазах смущение и беспокойство.
— К сожалению, я… я не могу вам помочь, Данила Степанович, — Лидия нервно сжимает пальцы, взгляд её скачет по столу, будто там написан ответ. — Дядя Герасим почти не посвящал меня в информацию о Демоне. Он мало кому вообще о нём говорил.
— Но вы ведь знали о плате князя за сделку с Демоном?
Лидия вздрагивает.
— Плата? Да, знала. Но я уже ничего не могла поделать.
Она колеблется, но в итоге решается:
— Может помочь Ярослав Герасимович.
Переводит дыхание, словно набираясь храбрости, а затем просит:
— Только пожалуйста, не убивайте его.
Голос дрожит, она торопливо продолжает, боясь, что я не дам ей договорить:
— Я знаю, что он плохо с вами обращался и заслужил наказание… но я вас прошу.
Я смотрю на неё спокойно. Она ждёт приговора — напрасно. Наконец, ровным, бесстрастным голосом говорю:
— У меня нет цели убивать Ярослава Герасимовича, Лидия Николаевна. Его судьба в руках Царя, а мне бывший княжич неинтересен ни в малейшей степени.
Лидия резко выдыхает, напряжение спадает:
— Слава богу…
Она отводит взгляд, но, похоже, полностью расслабиться не может.
— Но когда вы его вызовете, Ярик может наговорить вам гадостей ещё…
Я равнодушно пожимаю плечами:
— Догадываюсь. Не волнуйтесь, он не сможет меня спровоцировать.
Бросаю короткий взгляд на девушку, чуть усмехаясь:
— Убивать наследника опального князя мне не выгодно. Ярослав Герасимович теперь военнопленный. К тому же, мне неважно, что он скажет, если это не касается Демона.
Лидия снова выдыхает, теперь уже с явным облегчением, смотрит на меня с влажным блеском в глазах.
— Спасибо… спасибо.
Я коротко киваю:
— И вам спасибо. Думаю, мы закончили.
— Да, конечно.
Она поднимается, и я следом.
— Сейчас лучше оставайтесь в своих покоях. Пока тут идёт «тусовка» с передачей власти на Буяне, будьте и дальше у себя. Вам ничего не угрожает, сражения закончились. Но так мне будет спокойнее за вас.
Она благодарно улыбается:
— Спасибо, Данила Степанович.
Прежде чем она успевает уйти, добавляю:
— Кстати, о вашей помощи я сообщу Царю.
Лидия ещё раз кивает, взгляд становится немного увереннее:
— Я рада, что именно вы положили конец… этому всему.
Я усмехаюсь:
— Ещё не положил до конца. Но скоро положу.
Кивнув, она уходит.
После разговора с Лидией Николаевной прошу дежурного гвардейца привести Ярослава Герасимовича.
Бывший княжич не заставляет себя ждать. Входит чётко, сдержанно, шаг уверенный, но на самом деле это бравада: плечи всё же напряжены, кадык дергается. Сейчас он пытается держать достоинство скорее из упрямства, чем из реальной уверенности.
Он останавливается в нескольких шагах, руки сцеплены за спиной, но пальцы едва заметно дрожат.
Я не даю ему времени на раздумья, начинаю сразу, без лишних формальностей:
— Ярослав Герасимович, вы телепат, и лезть мне к вам в голову не хочется. Но если потребуется — я это сделаю, будьте уверены. Потому в ваших же интересах сотрудничать со мной.
Ярослав едва заметно вздрагивает, его пальцы рефлекторно сжимаются.
Я продолжаю ровно, без нажима:
— Так что давайте поговорим на чистоту.
Он молчит, затем сжимает губы и коротко спрашивает:
— Что вам нужно?
— Я хочу уничтожить Демона, — отвечаю честно.
Смотрю прямо в его глаза.
— И вы мне в этом поможете сведениями.
Он искренне не понимает меня. Раздражение в глазах, но больше — недоумение.
— Зачем вам это надо, граф? Вы же победили. Буян ваш. Царь вас наградит щедро, он давно точил зуб на моего отца.
Жестом указывает на окно.
Ветер гонит по мостовой обрывки флагов, срывая последние символы старого режима. Город уже пал, смысл сопротивляться давно исчез. Где-то ещё догорают постройки, оставшиеся после штурма царскими силами.
— Ты уже захватил Буян, можешь вытребовать у Царя свои родовые земли, из-за которых ты и заявился к нам, и делать с ними что хочешь. Разграбь оставшееся. Зачем тратить силы на то, что уже не имеет значения?Причём тут Демон?
Хмыкаю коротко:
— Потому что я не ваш отец, Ярослав Герасимович.
Он напрягается, тонкие пальцы сжимаются в кулаки, челюсть слегка двигается — сдерживает эмоции.
Продолжаю:
— Мне не по барабану Буяник. И не потому, что я святой. Просто я знаю, на какие гадости способны Демоны, если их вовремя не остановить.
Откидываюсь назад в кресле, скрещиваю руки.
— Я не хочу, чтобы рядом с моим графством Демон захватывал острова, создавал собственное государство, прорывал Астрал и наводнял мир разными тварями. Мне это просто не нужно. Понятно?
