КОМ 7 (СИ) - Войлошникова Ольга

На этой «положительной ноте» совещание закончилось. И мы пошли каждый по своим делам.

Мы вот с Петром — вглубь укреплений.

ЗАГАДКИ ДРЕВНЕЙ КРЕПОСТИ

Если Петя рассчитывал, что я ему сейчас экскурсию произведу, то тут он в лужу сел. Я едва с частью внешнего защитного кольца познакомиться успел. А Витгенштейна больше интересовали внутренние области, примыкающие непосредственно к шахтам.

— Вот и пошли вместе знакомиться! — деловито потащил он меня за собой.

— Может, провожатого возьмём? Не заплутаем тут в переходах, как два дурня?

— Не заплутаем! Я за два дня план крепости наизусть выучил! И вообще, если что, у меня есть с собой бумажная карта.

— И фонарик? — усмехнулся я.

— Не понял? — Пётр недоумённо уставился на меня своим моноклем. — Зачем фонарик?

— Шуточка у нас такая была в казарме в Трансваале насчёт одного особо талантливого генеральского сынка, умудрившегося три раза за первый же месяц потеряться в километре от базы. Что, мол, зато он способный. Если ему выдать карту и фонарик, он сможет даже найти свой член.

Петя среагировал странно, я аж сперва испугался за его здоровье. Сперва он страшно покраснел, потом вдруг надулся… прыснул и заржал натурально аки конь. Хорошо, мы в пустом коридоре притормозили.

— А монокль тебе зачем? — спросил я, скромно дождавшись, пока он проржётся.

— Так это из артефактного спецхрана. На предмет обнаружения… всякого. Уж больно подозрительные докладные записки в канцелярию горнорудных дел поступают.

Мы шли по крепости, а она словно наливалась силой и мощью вокруг нас. Огромной толщины стены, громадные проёмы ворот, безмерное количество бойниц. Витгенштейн цепко глазел по сторонам.

— Илья, ты обратил внимание, что это странная крепость?

— Чего ж странного? Ты, Петя, говори толком. Я ж в таких фортификациях не шибко силён. Это ж когда её строили? Поди, тыщу лет назад! Чего ты странного углядел?

Он остановился около очередного проёма и ткнул пальцем вверх.

— Смотри. Видишь бойницы?

— Вижу. И чего?

— Они направлены наружу. Это понятно, оборонять от ворога рудник. Ага?

— Ага, — согласился я.

— А теперь смотри… — Он прошёл в проём ворот. — А эти бойницы смотрят куда?

— Э-э-э, внутрь?

— А от кого обороняться изнутри?

— Может, от бунта горняков?

— Такими стенами? Не смеши. Смотри, ещё что заметил — видишь вон то, словно гнездо на стене?

— Вижу, и что это? — в указанном Витгенштейном месте из стены действительно выступало нечто вроде прямоугольного выроста с умеренного размера верхней площадкой и… — Там тоже бойницы, что ли? А пол прохудился.

— Не, не прохудился. Это специальная дыра, какой-нибудь гадостью в атакующих из укрытия швыряться.

— Типа, огненными шарами?

— Если ты маг. А если не маг — просто какой-нибудь смолой кипящей. А во-о-он та площадка такая здоровая, что на неё можно и что-то типа баллисты взгромоздить.

— Звучит неприятно.

— М-гм… И ещё более неприятно, что она тоже смотрит внутрь. Прямо на выход из шахт, — Пётр посмотрел на меня с видом строгого школьного учителя, — понятно?

— Понятно-то я понятно. Только понятно мне, что ничего не понятно!

— Вот и мне непонятно, — пробормотал он.

Мы шли к третьей центральной линии стен. Здесь уже совсем не было зданий — только стены, лестницы, всякие непонятные мне выступы…

— Всё. Это внутреннее кольцо. Последний оплот обороны, — Петя оглядывался с видом хозяина, вернувшегося после долгого отсутствия.

— А чего тут защиты-то нет? — удивился я.

— Если ты её не видишь — это не значит, что её нет. Здесь в основном автоматика. Не туда наступил — и по тебе пулемёты отработают.

— Э-э-э, а зачем казаки на внешнем уровне? Зачем там наши умирают, ежели тут всё такое навороченное? — чего-то аж обидно стало.

— Так потому что не все системы в рабочем состоянии. Англы, когда отсюда уходили, изрядно тут всё поломали. Судя по докладам горняков, внутренняя оборона едва процентов на десять работает. И когда техники её восстановят — неизвестно. И восстановят ли вообще. Они пока больше разбираются…

— Петя, чего-то мне этот рудник-подарочек всё больше и больше не нравится.

— А он никому не нравится. Ты в курсе, что даже Демидовы, почитав докладные записки, от участия в разработке отказались?

— Вот это внезапно, ядрёна колупайка! — присвистнул я. — Это ж мимо таких денег пройти!

— Когда ещё деньги будут? Пока — чистый убыток.

— Ну не знаю… Братовья рубинами похвастались — «голубиная кровь» какая-то.

— Ага, «голубиная кровь». Такие рубины индусы в качестве бомб использовали.

— В смысле — бомб? — остановился я. — Так, может, надо было казакам-то сказать? А то они колец жёнам понаделают или ещё чего…

— Не переживай. Для взрывного эффекта замороченная маготехнология нужна. А без неё — просто рубины. Красивые камешки. Ну и дорогие, конечно.

— Ты, на будущее, не пугай так. Чуть сердце не зашлось.

— Хорошо, не буду! — хохотнул Витгенштейн и загадочно добавил: — Тут и без меня ужасов полно…

Мы подошли к громадным, как всё вокруг, воротам.

— А вот это, Илья — вход в рудник.

— Да откуда ты всё это знаешь, а Петя? — не выдержал я.

— Карты смотрел. Говорил же: пока летел — все карты изучил, опять же личные дела вояк и горняков почитал. Ну которые — начальство. Ты чего? Я ж — проверяющий, мне положено всё это знать.

— М-да-а-а, — протянул я, — это тебе не когтями махать.

— Кто на что учился, — пожал он плечами. — И уж не тебе жаловаться! Так, как ты сказал, «махать когтями» мало просто уметь — тут талант природный нужен. И он у тебя есть! Ладно. А сейчас прошу тебя, будь другом: молчи и свирепое лицо делай!

Мы подошли к маленькой дверце в воротах, и Витгенштейн негромко постучал в неё. В дверце открылось крошечное окошко, и недовольный голос пробасил:

— Предъявите допуск.

Петр сунул в окошко бумаги. Цельную кипу! Серьёзно у них тут…

Это тебе, брат, не железо добывать!

Интересно, в Трансваале на алмазных шахтах тоже такие меры безопасности? К самим шахтам-то ни разу не довелось подойти, всё больше по округе носились.

Да, по-любому, такие же!

Некоторое время ничего не происходило. Потом дверца мягко открылась, и давешний бас прогудел:

— Проходите, господа. Вас ожидают. Следуйте за провожатым.

ПОДГОРНОЕ НАЧАЛЬСТВО

Внутри оказалось неожиданно светло. Вообще преддверие шахт больше походило на коридор госпиталя средней руки — белая плиточка, лампы под потолком… Провожатым оказался субтильный паренёк. Чего-то я его в роли шахтёра слабо себе представляю. А вот охрана — прям загляденье. Таких парочку на входе в шахту посадить — и не пройдёт никто. Что поставь, что положь! Уставные винтовки в руках смотрятся несерьёзными игрушками. А глазами-то ишь как зыркают!

Тоже медведи.

Понял.

Но мы сильно больше. Вот и нервничают.

Ага.

Мы прошли за провожатым несколько коридоров, пару раз сворачивая на перекрёстках, пока не упёрлись в дверь. Что характерно — совершенно обычная дверь, такая деревянная, с небольшой ручкой.

— Пётр, а где все? Пока шли — вообще никого, это шахта или чего?

— Это не шахта, господа хорошие, — вместо Петра ответил сопровождающий. — Это заводоуправление. Тут только администрация сидит. И в рабочее время они по коридорам не ходют.

— Ясненько.

Витгенштейн постучал и толкнул дверь.

Мы зашли в кабинет. У Афанасия в «КТК» вточь такой же. Деревянные панели стен, несколько шкафов, диван, здоровенный стол. А вот сидящего за этим столом хотелось бы назвать заморышем, если бы не взгляд стальных глаз. Уж такой взгляд я видал только, пожалуй, у Харитонова, когда тот чем недоволен бывал. Серьёзный дядечка, даром что щупловат.

— Старший помощник управляющего, Яков Борисов. Чему обязан, господа?

— Я — князь Витгенштейн, — представился Пётр. — А мой спутник — его светлость герцог Топплерский. Как вам, должно быть, доложили, мы являемся представителями комиссии…