Проблема, конечно, та еще. В том городишке, на окраине которого я в то время обитал, все аптеки были давно распотрошены. Да и бродить просто так по улицам – опасное занятие. Запросто можно пулю поймать от какого‑нибудь обезумевшего мародера.
Только одно место было нетронутым. Боялись туда соваться даже хорошо вооруженные отряды. Всё потому, что слухи ходили про этот район, будто зомби там не простые. Мутировали вроде как. На порядок быстрее и сильнее. Обладают острым слухом и чувствуют жертву намного дальше, чем обычные.
А еще среди них бывают крикуны. Этот обнаруживает жертву, тут же начинает визжать. Да громко‑то как, аж уши закладывает. Ему на подмогу прибегает подкрепление. Но это только слухи. По правде, я не был знаком ни с одним вернувшимся оттуда.
– Это правда, – перебила вдруг рассказчика Ю.
– Что именно? – уточнил мужчина.
– Такого крикуна мы тоже видели, – обеспокоенно сказала девушка и повернула голову к подруге: – Маша, подтверди.
Мария с важным видом кивнула.
– Охотно верю, – продолжил Лопата. – Так вот, решил я двинуть туда. Если повезет и дело выгорит, этих средств из обещанной награды хватило бы мне до конца года. А то и больше, если экономить.
Антон зевнул широко открытым ртом и вялым голосом предложил:
– А что? Может, нам почаёвничать? Я угощаю.
Мужчина достал из рюкзака нераспечатанную стограммовую пачку какого‑то самого дешевого чая, какой только продавался до эпидемии в социальных магазинах, и бросил ее на стол.
– Чайник горячий, сейчас доведу до кипения, – ответила Ю и подошла к печке.
Глава 19
– Так, значит, ты здесь главный? – спросил Борис Валентинович Мультика.
Мужчины сидели на ступеньках крыльца бревенчатого дома. Снаружи жилище было обито узкими деревянными дощечками, выкрашенными толстым слоем коричневой половой краски.
– Это я раньше был Мультик, а теперь Евгений Саныч все зовут. Некоторые даже на «Вы» обращаются, – с важным видом произнес председатель и плюнул через обшитые досками перила, не посмотрев, есть ли кто за ними. – У меня тут всё строго, не забалуешь. Либо работаешь, либо всё равно работаешь, но на худших условиях.
– Я думал, работник от слова «работа», а не раб, – Борис снял очки, сложил душки и убрал во внутренний карман кожаной куртки. – Разве люди тут не по своему желанию? И чем вы тут занимаетесь, если не секрет?
– По своему, естественно, но не совсем, – улыбнулся председатель. – Это все должники Сидоровича. Отрабатывают проценты, так сказать. Накапало уже прилично, а отдавать нечем, вот сами и просят работу какую им дать. А мы что? Мы всё понимаем и входим в положение. Сидорович вообще очень любит справедливость. Возможность отработать не у каждого барыги существует, хочу тебе сказать. В другом месте их бы калеками сделали или вовсе грохнули.
– Значит, всё‑таки рабы, – тихо, еле слышно вздохнул Борис.
– И потом, это отличная альтернатива их прежней жизни, – Евгений Саныч принялся загибать пальцы на левой руке. – Крыша над головой есть? Спят в безопасности? Кормежка раз в сутки стабильно? Работа на свежем воздухе? Ну и пятое… Самое главное… Наверное… Есть шанс вернуть долг барыге.
– Только между нами, – Борис посмотрел на мужичка и все еще тихо сказал: – Ты же понимаешь, что они никогда этот долг не отдадут? И что долг этот на них не просто так висит? Беднягам помогли упасть в эту яму. Ты же сказал Сереже, что завязал с плохими делами и теперь на правильном пути.
– Послушай, – резко встал Евгений Саныч. – Мы разве не спасаем этих бедолаг? Что с ними случится завтра в этом проклятом мире? Сожрут зомбари? Дикие звери? Или какой‑нибудь обезумевший бандит проломит им череп пустой стеклянной бутылкой только потому, что на него косо посмотрели? Не знаешь? А я вот знаю, что с ними будет завтра здесь! Будут работать точно так же, как и сегодня, и вчера, и позавчера. Мы даем им стабильность и веру в завтрашний день. Им не приходится думать, где найти себе пропитание и приют.
Всё верно, ты, видимо, не дурак, свой долг они не отработают и до конца жизни, но жизнь их от этого станет длинней и, возможно, лучше. Вот скажи мне, ты, видно, уже пожил и имеешь представление, о чем говоришь. До эпидемии где работал? Да не важно. По тебе видно, пахал с утра до вечера, и всё для чего? Накормить себя, свою семью, заплатить счета за коммунальные услуги, одеться и обуться. Хватало тебе зарплаты на все это? Допустим, что и хватало. Вот только не на большее. Так чем, по‑твоему, работник отличается от раба? Рабу дают еду, ночлег и одежду, а работнику – деньги, чтобы тот сам купил себе все то же самое. Так значит, по сути‑то выходит, что и ничем?
Борис ничего не ответил, лишь тоже встал и облокотился на деревянные перила. Мужчины молча смотрели на крышу соседского дома, покрытую шифером, и каждый думал о своем.
– Так чем вы тут занимаетесь? – прервал немую паузу Борис Валентинович. – Можно не отвечать, если нельзя говорить.
– Свиней разводим и кур, – неохотно ответил Мультик. – Летом грядки и парники. Видишь, мужики землю копают? Под осень перекидывают.
– Это же всё… – не договорил Борис.
– Что?
– Ну… Я хотел сказать…
– Не выгодно? – уточнил Евгений Саныч.
– Нужен же корм… Много корма… Зимой особенно, – удивился Борис.
– Косим траву, – ответил Мультик. – Комбикорм нам Сидорович иногда привозит, не знаю, где он его берет. В общем, мое дело маленькое, следить, чтобы работники не бездельничали, и обеспечивать какую‑никакую охрану.
– Странно всё это, – процедил сквозь зубы Борис. – Ну да не мое это дело, любопытство, не более.
Дверь со скрипом открылась, и из нее вышли Сережа и Настя с двумя мальчиками. Детишки дергали маму за руку и о чем‑то слезно упрашивали. Молодая женщина будто не слышала их слова и всё время ощупывала то одного, то другого, словно не верила своим глазам, что детки живы и здоровы. Насте казалось, сейчас она самый счастливый человек на земле, эти чувства ее охватили настолько сильно, что женщина стала вести себя как маленькая девочка, будто ей вовсе не тридцать лет, а гораздо меньше. Это очень стало заметно, и Сережа даже обратил на это внимание наставника, но тот махнул рукой и сказал, что временное помутнение от переизбытка чувств.
– Мам, ну мам, – клянчили мальчики. – Ну пожалуйста, мы очень тебя просим.
– О чем они? – спросил Борис девушку.
– Как о чем? О девочке, конечно, – ответила Анастасия. – Подружились тут с одной, теперь упрашивают, чтоб с собой взяли.
– У вас и девочки работают? – удивленным голосом спросил Мультика Борис.
