Молча сортируя пожелтевшие рукописные листки, аналог медкарт, в архиве лечебницы и отрабатывая первое наказание, Кэл вдруг понял, что погорячился. Тот же гепатит вирусной этиологии здесь успешно лечили за несколько дней. И, да, блин, с помощью водной магии. Опираясь на опровергнутую наукой микробиологией гуморальную теорию… Жаль, самого лечения ему сегодня увидеть не довелось.
Что мэтры, что студенты приняли его по-разному. Иностранцы в столице диковинкой не были, а совершенно иной мир местным представлялся той же иностранной державой, только очень дальней. Кто-то с недоверием, кто-то с опаской. Но чаще со сдержанным любопытством. Опять же, Кэл – нейр и маг. Этого было достаточно. А что чужак-верзила странно говорит и одевается – так люди разные бывают. Вон, северяне альзари тоже сплошь беловолосые и в шкурах ходят.
Досточтимый мэтр Шпинц, с которым Кэл заочно был знаком благодаря Римми (она использовала его имя исключительно в качестве ругательства), оказался сварливым стариком. Но к Кэлу внезапно оказался благосклонен. Он вёл общую теорию магии на первом курсе и несколько предметов на старших.
– Неплохо, неплохо, молодой человек, – проскрипел он, оценивая уровень магического контроля у новичков. Причём весьма своеобразно: тыча острой деревянной указкой в рёбра, пока Кэл, стоя на одной ноге, гонял магию внутри себя, следя за целостностью контура. – Видите, некоторым даже орочья кровь не помеха, было бы желание учиться.
Учёба Кэла увлекла. И то сказать – будто угодил в известный фэнтезийный роман! Ты волшебник, Келлинн… Скучать не приходилось, разве что по ночам беспокоили жаркие подростковые сны из-за длительного воздержания. Обычно с участием Рим. Только всё чаще она почему-то оборачивалась в процессе в госпожу Хайтвер, затянутую в облегающий чёрно-золотой латекс...
Римми
– Вот дрянь! Опять припёрлась! Нет, ты только глянь, до чего наглая тварь, Стью! – резкий окрик заставил Римми застыть на месте. – Лезет и лезет, будто ей тут мёдом намазано!
Магичка уже готова была обратиться в бегство, а потом сгореть со стыда в каком-нибудь укромном уголке, кляня себя за то, что решила лично извиниться перед хозяином бара на тридцать шестом этаже.
Но возмущённый бармен смотрел вовсе не на Римми, а гонял метлой что-то или кого-то за барной стойкой. Послышался недовольный писк, а после, быстро перебирая толстыми короткими лапками, оттуда выбежал дракк. Вышеозначенный официант Стью ловко накрыл его кастрюлей.
– На той неделе всю проводку сожрал! У нас замыкание, а этого шарахнуло током – и хоть бы хрен! Я тебя в морду твою шипастую запомнил, тварь! Тот же! А сейчас сидит, коаксиал догрызает! Я уже крысиного яда полпачки извёл, так не берёт его! И дезинсекторы только руками разводят! – продолжал негодовать хозяин.
– Драконовой полыни вокруг насыпьте, – осторожно вмешалась Римми. – У вас она называется… как это… Эстергон.
Бармен резко повернулся на голос. Удивлённо вскинул брови: узнал. Римми почувствовала, что краснеет, но взгляд не отвела. Она пришла извиняться, а вей Дьечи за свои промахи всегда отвечают с гордо поднятой головой! Ну, если чувствуют за собой вину.
– Эстрагон? – уточнил официант Стью. – Тархун который?
– Ага. Дракки его на дух не переносят. И в шахту, которая за этой стеной, тоже насыпьте. У вас там кабелевая трасса вдоль всей башни проходит, а драккам это как фламболь для фарфалий. Они на источник пищи… питания сбегаются. Вообще они обычно всё жрать горазды, особенно кровь любят, но и ваше электричество уже распробовали… Оно же как магия в чистом виде, только не такое сгущённое… насыщенное…
– Не такое концентрированное, – понял бармен. – Сушёный эстрагон подойдёт?
– Вполне. И ещё драконье дерево посадите. Не знаю, как оно у вас… – Римми наморщила лоб. – У нас на юге драценой называют. Как пальма такая, только маленькая.
– Вот так спасибо, – благодарно кивнул хозяин. – Сегодня же закажу. Угостить вас кофе? А вы, простите, не…
– Я заплачу! – выпалила Римми. – И за кофе, и за прошлый раз… разы. Я не знала, что у меня тут невидимость слетает как раз из-за этой кабелевой трассы! Извините, в общем. Я просто тогда ещё не знала, как вашими деньгами платить! Я вам после этого сразу на сайте написала, чтобы на мой счёт долг вносили, вот, глядите сами: «Вей Дьечи, маг. Чипс, четыре кулька». Ну, у нас так принято: берёшь у зеленщика или мясника в лавке, что нужно, он в особую книгу пишет, а в конце месяца мальчика за деньгами присылает… Я же не воровка какая-то!
К счастью, хозяин бара оказался человеком незлобивым, а ещё угостил Римми умопомрачительным кофе: с молоком, со взбитыми сливками, с хрустящими шоколадными шариками, с пахучей корицей, и даже ванили не пожалел! И сахара тоже! Вку-усно! Взгромоздившись на высокий стул за барной стойкой, Римми плавилась от удовольствия. Посетителей в это время ещё не было, и хозяин был не прочь поболтать. Римми тайком покосилась на полку с шуршащими кульками, в которых хранилось заветное лакомство. Заколдованные они, что ли, эти чипсы? Вот съешь один кусочек и всё, невозможно остановиться! А опомнишься – кулёк уже пустой…
– Будете? – улыбнулся бармен, проследив за её вожделеющим взглядом.
Римми глубоко вздохнула и отвела глаза. А вот эти, в розовом кульке с нарисованными морскими жучками, самые вкусные…
– Нет. Спасибо. Хотя… А они точно вредные? – уточнила Римми, в глубине души надеясь, что нейр ей солгал. Хотя в вопросах здоровья он всегда был предельно серьёзен.
– Ну, скажем так, далеко не полезные. Соли много, жира, консервантов…
– Жаль, – снова вздохнула Римми. – А у нас таких вкусных вещей нет. И этой, из чего их делают…картошкитоже нет.
– Это как? Вообще нет? – удивился хозяин. – До Атталики, что ли, до сих пор не доплыли?
– Куда? – Римми удивилась не меньше.
– До самого южного континента. Его же ещё четыреста лет назад открыли… Оттуда картофель и завезли.
Римми только махнула рукой. Легко им, конечно, со всей этой техникой целые континенты открывать. Если они даже летать в своих железных саркофагах наловчились, не то что плавать! Вот что за мир, а!
Так, с одной стороны, посмотришь: ну убогие же совсем. Магии нет, природу свою загубили, уродуют себя всячески. То женщины волосы себе отстригут – да чуть не наголо головы бреют! То вкалывают себе в лицо всякое, то татуировки бьют, будто дикари с островов. Одеваются порой так, что просто смотреть стыдно. А, с другой стороны, сколько у них разных богатств…
Да соль та же! Вот бармен ворчит, что её слишком много в чипсы кладут. Так кладут же! Не жалко им! Много, вот и девать некуда! Да у Римми чуть нервический припадок не случился, когда в своей ванной она обнаружила бумажный пакет с солью, которую предполагалось сыпать в воду и в ней лежать, будто императрица какая! Не щепотку даже, а полгросса – весь пакет! И не простую, а драгоценную горькую соль, сиречь магнезию! Сумасшедшие! Да она в лавке зельевара на вес золота – только на ней лучшие успокоительные зелья получаются.
Бармен ещё включилрадио, чтобы не в тишине сидеть. Это у них штуковина такая специальная, из которой весь день песни слышно. Римми она поначалу сильно удивляла. Это ж сколько певцов надо собрать в одном месте, а к ним ещё музыкантов с разными инструментами, чтобы те играли беспрерывно, да ещё так слаженно и красиво! А ведь ни один певец за день не повторялся! Потом ей объяснили, что песни эти записаны заранее на особые артефакты, и артефактов этих огромное количество. Раньше нарадиосидел специальный человек и включал эти записи попеременно. А сейчас и человек не нужен: все программы заранее составлены, и их включаеткомпьютер. Это вроде призрака-домоправителя, только он в визирах и планшетах сидит.
Раз в полчаса между песнями звучало объявление: «Предупреждение для подданных Флоринге-Ратенволь: в аудиозаписях и видеоматериалах, транслируемых общественными каналами на территории империи, могут присутствовать голоса и изображения умерших людей…»
