Кирен ещё на мгновение показалось, что в украшении на груди профессора она узнала Тойтс, но это было невозможно, девушка знала это наверняка. Чужой просто не мог к нему прикоснуться. А всё равно нарастало смутное волнение. Вероятно, из-за студентов, которые по причине вынужденной праздности не сидели по комнатам, добросовестно готовясь к предстоящим экзаменам, а сбивались в стайки по укромным местам и бурно обсуждали последние события.
– Кирен!
Вилма Дантирра с горящими глазами ухватила девушку за руку, когда та зашла в столовую позавтракать. И потащила к дальнему столу, где половина студентов уже была знакома Кири по злополучной вылазке в Абендир.
– Господа, кто ещё не знает – это нейрин Бэртель, – заговорщицки прошептала она. – Да, да, сестра того самого нейра Бэртеля и протеже госпожи Хайтвер – она к Кирен очень благоволит… Ах, Кири, я даже не сомневалась, что ваше благородное семейство тоже примкнёт к нам!
«К кому – вам?» – только собралась спросить девушка, но навстречу растерянной Кири уже поднялся бледный старшекурсник.
– Вейст Свельден, – представился он и глубоко склонил голову. – Счастлив приветствовать древнюю кровь в нашем тесном кругу, госпожа. Ваш поступок, ваша преданность… У меня просто нет слов! Я даже немного завидую, ведь вы стали первым хранителем, кто не побоялся, а сразу признал… О, я в полной мере разделяю ваши чувства! Столько времени мириться с предательством в собственном роду, но вы сделали верный выбор, ведь правда только одна! Я тоже прошёл через это, пусть и не имел чести лично вернуть Дары Господ тем, кто имеет на них истинное право…
Будь Кирен какой-нибудь невежливой Аримантис, она бы бесцеремонно спросила, о чём сейчас говорит этот уважаемый вейст. А главное, что и когда она сделала, чтобы удостоиться похвалы. Но Кирен ошеломили восторженные взгляды, направленные на неё со всех сторон, да ещё внимание четверокурсника – серьёзного мужчины, явного лидера в этом тайном обществе. И… Кирен, будучи благовоспитанной нейрин, лишь вежливо кивнула (большего человеку, который ниже её по статусу, не полагалось) и скромно присела за стол. Разносчик мгновенно сервировал ей место и ненавязчиво вызнал, чего бы нейрин желала на завтрак. Блюда появились спустя пару минут, и пока Кири пила крохотными глотками кофе (не преминув отметить, что в Северной Фларингии лучшим кофе считается эльзерский, а вот в империи Флоринге народ альзари о нём до сих пор слыхом не слыхивал), за столом продолжились разговоры, прерванные её появлением.
– …Какие могут быть сомнения? – горячо шептал Астель-Ройд, наследник нейрата Альттани – самого богатого в империи после владений Ратенволей. – Даже не нужно обращаться к прорицателям, будущее – вот оно, натойстороне. Они опередили нас в развитии на сто, на двести лет – и именно таков естественный ход истории, таков результат, к которому мы бы всё равно пришли… Альянс самодостаточных независимых нейратов, федеративное образование. Под управлением совета нейров, а не единоличной тирании самодура на троне…
Кирен, заслышав такое, едва не вскрикнула от шокирующего заявления. Но, оглядев лица собравшихся, с удивлением поняла, что остальные лишь одобрительно кивают. Но… это же заговор… Измена… Разве нет?
– Ведь кто такой император? Всего лишь первый среди равных. Он такой же нейр, как я, как нейрин Дантирра, как нейрин Бэртель… Забывший о равенстве и узурпировавший власть… Монархия – прошлый век! Как один человек может представлять целую страну, руководствуясь лишь личной выгодой?..
– Но ведь и унихАльянс уже не тот, что был прежде, – возразил кто-то. – Насколько я помню, членство в Альянсе там теперь выборное, а не наследное. А границы между областями окончательно стёрты, и Северная Фларингия теперь унитарное, а не федеративное государство… Такой судьбы вы желаете нам в будущем? Лишиться собственных земель в пользу единства страны? А потом и вовсе утратить полноту власти, деля её с оппозицией, как сейчас Альянс делит её с Унией и Био-30?
– Они совершили ошибку. Мы же этого не допустим. И, заручившись поддержкойихАльянса, создадим свой. Они же, по сути, наши двойники, братья… Ведь из Высшего совета нейров он и возник когда-то. Только в их истории не было этого паразита – императора, и поглядите, каких высот они достигли. А что сейчас может наш Высший совет? Только угодливо поддакивать, не имея реальной силы… Мы это изменим! Мир возвращается к истокам, и именно мы должны встать во главе перемен. И… когда случится то, чего все мы ждём, разве можем мы позволить императору представлять человечество?..
Поклевав яблочный пирог, Кири тихо выскользнула из-за стола: в пылу развернувшейся дискуссии этого никто не заметил. Но хотя бы полог тишины поставили, подстраховались от лишних ушей. Кирен и так услышала слишком много против своей воли, а благородные девушки её возраста не должны интересоваться политикой. И тем более участвовать в планирующемся госперевороте.
Она отправилась на занятия, но в лаборатории мэтра Фортнеля, земника, не было никого из её группы. Сам мэтр, оторвавшись от горшка с кусачей сарраценией, лишь раздражённо махнул рукой: иди гуляй. Кажется, сегодня тоже никто не собирался ни учить, ни учиться.
Погода к прогулкам не располагала – снаружи моросил мелкий дождь, но в корпусах было ещё хуже. Кирен нутром чуяла напряжение, сгустившееся в университете, атмосферу таинственности и подозрительности.
«Технический прогресс – благо или проклятие?» – из коридора донёсся голос госпожи Хайтвер. Голос был неживым, Кири сразу это поняла: иномирныегаджетыслегка искажали звук, а девушка еще два месяца назад узнала у Анники, что чьи-то речи могут бытьзаписаныи воспроизведены бессчётное количество раз.
Так и было: над небольшим визиром склонились четверо студентов в укромной нише и ловили каждое слово из новоговидеороликапрофессора. Вилма Дантирра на днях хвасталась, что отец тоже заказал ей визир через торговый синдикат «Весёна и Ко», нечувствительно подмявший под себя весь товарооборот между мирами. И стоило это ему едва ли не три тысячи велленсов – половину годового обучения в университете.
«…Научно-технический прогресс в Северной Фларингии несомненно повлёк за собой улучшение качества жизни… до определённого момента. До всем известных трагических событий. Всемогущество и безнаказанность – вот что сгубило наш мир. Выжженные бесплодные земли, отравленные реки и океаны, изменение климата, беспощадные биовойны, вымирание целых видов, мутации и, как следствие, жёсткие законы – всё это людских рук дело… И как долго останется нетронутым этот девственный мир? Если уже сейчас из империи сотнями тонн вывозят плодородную землю в обмен на сомнительные «блага цивилизации» – электричество и развлекательные программы… Как скоро разграбят недра нетронутых земель в погоне за этим самоубийственным якобы прогрессом? Повторяется история с Атталикой: только аборигенам за чистое золото тогда платили стеклянными бусами. А сейчас за золото, которое ничего не стоит синтезировать в любом количестве, умирающий мир скупает у наивных нейров империи права на добычу углеводородов и разработку редкоземельных металлов… Человечество ненасытно и в своём стремлении к наживе погубит себя. Люди, живущие такой короткий век, нуждаются в высшей силе, в неком патроне – строгом, но дальновидном и милосердном, который не позволит им сгубить самоё себя…»
Студенты не отрывались от маленького экрана, из которого вещала женщина, возомнившая, будто она вправе решать за политиков, как жить двум мирам. Её дело. Кирен всё равно в этом ничего не понимает и даже не интересуется, а если возникнет необходимость разобраться, то ей всё разъяснит Келлинн. Потому она и решила прогуляться до мужских апартаментов для высокородных студентов в надежде застать брата.
Мощёные дорожки были скользкими, с размытых дождями газонов на них наползла грязь, смачно чавкая под подошвами ботиночек. Под ногами Кирен ещё прошмыгнул дракк – совсем обнаглели, твари! – и Кирен, тоненько взвизгнув от неожиданности, едва не упала, потеряв равновесие.
