– Я вас всех уничтожу! – закричала она. – Каждого!
И пусть её колдовская суть сейчас не могла получить свободу, ненависть подпитала силы ведьмы. Глаза стали ярче, черные зрачки расширились, темные линии проступили на руках. Эльфы ускорились, почти бегом пересекли остальное расстояние, волоча за собой пленницу. Предварительно распахнув основательную деревянную дверь низкого одноэтажного строения, Лайю сильно пнули. Она отлетела и упала на пол.
Двое эльфов встали возле двери, а после внутрь зашел Марохин. Лайя посмотрела на своё кольцо и перевела взгляд на бывшего тюремщика, а потом поднялась и выпрямилась. Её ненависть забавляла его, желание сломать открыто читалось в ответном взгляде. Он стал ей что-то говорить. Интонации даже примерно не давали предположить, чего он хочет.
– Тебе придётся повторить это по-иллинуйски, урод, если хочешь получить ответ, – прошипела ему в лицо девушка.
Он не успел отреагировать, в помещение зашел ещё один эльф. Внешний вид, оружие, стать в каждом движении и уважение остальных – Глава клана, не иначе. Марохин сразу же обернулся и в почтении склонился, замирая. Он был сейчас так близко от неё и так непредусмотрительно беззащитен. Лучшего шанса может и не представиться.
Лайя выхватила два кинжала из пояса Марохина и запустила один за другим. Эльфы у двери предсмертно захрипели и осели на пол. Пока оставшиеся два эльфа не поняли, что произошло, Лайя сделала рывок, сбивая с ног Марохина. Завязалась драка. Мужчина был гораздо сильнее, но её цель выжить была ещё сильнее. Она сцепила руки —кандалы добавили утяжеления и силы в удар. Лайя вырубила Марохина и бросилась на оставшегося эльфа. Явно непривыкший к сопротивлению, Глава клана всё же очнулся от своего минутного замешательства и выхватил оружие.
Ей не было страшно за свою жизнь, это и было главным преимуществом. И хоть эльф был хорош в атаках, Лайя видела его промахи. Цепь, которая до этого крепила кандалы к стене, сейчас была дополнительным оружием. Лайя со всей силы приложила металлическим хлыстом Главу. Второго удара не вышло, эльф успел увернуться.
Они снова закружили по небольшой комнатке, как два хищника, не нападая, ожидая хода противника. И если тактика Главы была обоснована: ему просто нужно было дождаться, пока звуки внутри не привлекут других, – то Лайя искала варианты так напасть на эльфа, чтобы он остался жив. За убийство Главы клан сразу всех казнит.
Марохин застонал, очнувшись. Глава отвлекся. Этого мига хватило – Лайя бросилась к эльфу, врезаясь в его тело и сбивая своим весом, а потом несколько раз приложила головой об пол. Противник потерял сознание, девушка подбежала к Марохину и снова ударила его, вырубая. Хотелось убить, но она боялась, что тот может занимать какой-нибудь важный пост, тогда это тоже гарантированно сократило бы дни пленников.
Времени было немного. Лайя понимала, что шум привлек внимание. Она метнулась к двери и просунула меч одного из эльфов между ручками, блокируя вход, а потом быстро осмотрела убитого эльфа у двери в поисках оружия поменьше. Небольшой нож всё же нашелся. Лайя отрезала от своей рубашки кусок ткани, завернула нож и спрятала за пояс в один из потайных карманов, которые при пленении обыскали. Потом аккуратно вспорола ремень того же убитого, извлекая металлические крепления, которые в будущем могли бы стать отмычкой, и положила туда же, в карман. Одернула верхнюю одежду эльфа, с большего маскируя новые дефекты ремня. Лайя надеялась, что погибшего не будут так сильно досматривать на предмет пропавших вещей.
В дверь стали ломиться. Лайя отскочила подальше. Вспоминая о главном, она перечеркнула символ на своем плече, а потом не удержалась и забрала своё кольцо у Марохина.
Крики за дверьми стали всё отчаяннее. Сердце пустилось бешеным плясом. Она замерла, не сводя глаз с двери. Выжить. Главное, выжить. Когда внутрь всё же прорвались, Лайя с силой сжала в руке оружие и плотоядно улыбнулась им. При виде врага прежние намерения поблекли. Она хотела лишь убивать. Борьба за собственную жизнь стала неважной. Скоро она встретится с мужем в лучшем мире, на небесах, но перед этим заберет с собой столько, сколько получится. Эта мысль придала ей решимости и бесстрашия.
Её старались окружить, но она не позволяла им это сделать. По мстительному блеску в глазах эльфов девушка видела, что усыплять её точно не будут. Просто мелко порежут на кусочки.
– Подходим, не стесняемся, – весело сказала им Лайя, поудобнее перехватывая оружие.
Мужчины атаковали одновременно. У неё получилось, если не убить, так ранить ещё нескольких. Вдруг раздался чей-то громкий приказ, и эльфы убрали оружие, ограничиваясь кулаками и ногами. Прежде чем потерять сознание, она увидела бледное, залитое кровью лицо Главы, который при помощи одного из своих подошел к ней и с сильным акцентом сказал по-иллинуйски:
– Не вздумай умирать, ведьма. У меня к тебе есть вопросы.
***
Если бы её спросили, что болит сильнее, то она не знала бы, что ответить. А может болеть сразу всё и одновременно? Ей доводилось попадать в разные передряги, но никогда так сильно ей ещё не доставалось. Болела спина, живот, бока, ноги, руки, шея, голова. Даже пальцы на ногах и руках.
Лайя приоткрыла глаза. Темно. Пахнет знакомо. Не похоже на ад. Слишком холодно. И точно не рай. Иначе не было б так больно. Она снова закрыла глаза. Постепенно воспоминания возвращались. Фенрис. Любимый. Не думать. Нельзя. Рядом она услышала чье-то дыхание и почувствовала нежное прикосновение к своим волосам. Чонсок. Она вспомнила. Хотелось позвать его, но вместо имени из груди вырвался только стон.
– Лайя, ты пришла в себя? Ты меня слышишь, Лайя? – его голос был таким сломленным. Захотелось его успокоить и сказать, что всё хорошо, она добыла им оружие и отмычку. Они смогут сбежать. Но сил так и не хватило. Тело не слушалось. – Это я – Чон. Я могу что-то для тебя сделать? Хоть что-нибудь?
«Можешь», – хотела сказать она, но не могла. – «Просто будь рядом. Со мной. Не оставляй меня, как Тэруми и Фенрис».
Слезы скатились с уголков её глаз. Чонсок увидел и бережно их смахнул пальцем.
– Чхаэри, – жалобно прошептал он, – пожалуйста, скажи, как я могу тебе помочь…
Лайя через силу пошевелила рукой и нашла его ладонь. Силы закончились, как только она положила свою руку поверх его. Она устало закрыла глаза и погрузилась в небытие.
***
Сильно хотелось пить, от этого и очнулась. Губы пересохли, язык отказывался ворочаться. Она пошевелилась и тут же увидела перед собой его встревоженные глаза. Она открыла рот, собираясь сказать про воду, но получилось издать только хрип.
Чонсок догадался и, осторожно приподняв её голову, поднес ко рту кружку с водой. Живительная влага потекла внутрь, и Лайя бросила на воина полный любви и благодарности взгляд. Он ответил прожигающим душу наполненным жалостью взглядом.
– Чон, – через силу вымолвила она. Он встрепенулся. – П… пре… крати. – Она отдышалась, а потом договорила: – Так см… мот… реть…
– Как так? – он облегченно выдохнул, радуясь, что она может говорить.
– Ж… жа… ло… сть… не люб… лю… – Она бросила взгляд на кружку, и он снова помог ей попить.
Она ещё какое-то время лежала и смотрела на воина, а потом сон снова сморил её.
***
Кольцо?! От этой мысли она резко вынырнула из полудремы. Тут же пошевелила пальцами и, найдя там желанный предмет, облегченно выдохнула. Цепи на её руках загремели от движения. Чонсок проснулся, приподнялся на локте и участливо посмотрел на неё.
– Чон, – улыбнулась ему она. – Я вернула кольцо.
Услышав её связанную речь, он счастливо заулыбался и в порывах чувств сгреб её в охапку, прижимая к себе. Лайя поморщилась. Тело обожгло болью, но воину она ничего не сказала.
– Ты так долго была без сознания. Я беспокоился, – зашептал он.
– Проверь у меня за ремнем, на животе, там должен быть кинжал и металлические стерженьки. Надеюсь, не отобрали. Сама не могу, руки не слушаются толком, – сказала Лайя и виновато добавила: – Такая слабость…
